Духи и сигареты

Он вернулся в Петербург в тот ранний час, когда не сведены еще все мосты, когда еще закрыто метро, клубы работают в основном только на выход и не все путаны покинули Невский.

Он пил жасминовый чай в привокзальном кафе, дрожа от холода, и единственное, о чем жалел, так это о тетради со стихами, которую эта безмозглая Марина… или как ее там, Карина?.. не нашла или забыла положить в сумку с другими его вещами. Ну как так можно собирать вещи, чтобы не положить самое главное? Впрочем, хоть телефон да кошелек она ему принесла, и на том спасибо, идиотка. Если бы он мог, то сам пошел бы к Жанне и забрал свои вещи. Уж тетрадь-то он точно не забыл бы. Алесандр писал эти стихи по настроению и в основном тогда, когда в очередной раз уходил от наскучившей за неделю или за ночь девушки или отказывал навязчивому юноше.

Нет, все-таки не пошел бы он к Жанне, даже если бы и мог. Проклятая гордость! Где он в последний раз видел тетрадь? На кухне? Нет, в ванной. Точно, в ванной. Он читал Жанне стихотворение, свое самое любимое, самое гениальное, которое написал, кажется, в поезде, ночью, при мелькающем за окнами свете фонарей и с бутылкой шампанского в руке, под стук колес и храп соседа. Это было, когда он возвращался из Петербурга в Москву, чтобы ждать Жанну. Писал как послание от нее к себе. Потом он дописывал это стихотворение, сидя за кухонным столом, на который только что пролил коньяк, и слушая дождь за окном. А незадолго до того все пассажиры метро наблюдали, как он, молодой и красивый, горько плакал, да так и не узнали о ком и о чем.

Как же оно начиналось? Алесандр помнил его целиком, кроме первых строк… Неужели он больше никогда не увидит своего стихотворения? Да, он читал его Жанне, когда они лежали в ванной, наполненной сиреневой и лавандовой пеной, ели сливы при свете тридцати свечей с красными колпачками и негромких звуках индийской музыки. Затем он положил тетрадь на розовый пуфик, и они с Жанной стали целоваться. Потом он взял женщину на руки и вода полетела брызгами в разные стороны. Тогда Жанна сказала, что листы намокнут, и он, не сводя глаз с любимой, наощупь сунул тетрадь в пуфик с грязным бельем, а потом забыл о ней.

Но как же оно начиналось?

Ну, как можно было забыть тетрадь? У Алесандра возникло непреодолимое желание немедленно позвонить этой белобрысой, которая ходила за вещами, и сказать ей, насколько же она безмозгла.

Молодой человек закурил, официант тут же сделал ему замечание: у нас не курят. Алесандр даже не посмотрел на него. Молча встал, стоя допил чай, продолжая курить, взял свои вещи и, повторяя про себя стихотворение, вышел на улицу.

Он оставил багаж в камере хранения. Невский. Дождь, прохладно. Алесандр поймал такси.

В больницу к нему несколько раз приходила эта сумасшедшая Ангелина… или Анжелика… или Вероника… короче, мамаша белобрысой. Она постоянно болтала какую-то чушь, приносила виноград и апельсинки (все же люди так банальны), но из этих совершенно ненужных ему посещений Алесандр сумел-таки извлечь выгоду: занял у нее денег, обещая выслать долг по почте. Однако, разумеется, он уже потерял адрес. Что ж, мир тесен. Может быть, когда-нибудь…

Алесандр поймал такси, доехал до клуба «Revolution» («Революшн»), без труда прошел фейс-контроль, заплатил за вход, поднялся на последний этаж и там, под стеклянным куполом, созерцая панораму города, который уже встречал рассвет, пил мартини и все вспоминал первые строчки: «…Кто же остановит дождь… скажи мне… улицы в дожде…»

Алесандр уже спускался вниз, когда на лестнице столкнулся с приятельницей. Он немного поболтал с ней, а она угостила его в баре двойной порцией мартини. Затем он зашел на танцпол, и ди-джей помахал ему рукой. Когда-то они частенько тусовались вместе. Алесандр кивнул в ответ. На сцене танцевала другая его приятельница, которая вскоре спустилась к нему и тоже угостила его в баре каким-то коктейлем. Они поболтали…

Из клуба Алесандр вышел будучи уже изрядно пьян, почти засыпая на ходу, не понимая, куда надо идти, но четко осознавая, что все это уже было много раз и невыносимо ему надоело: и эти приятели, и клубы, и мартини, и утренние такси. Все надоело. Все уже было.

Он поймал машину и заснул на сиденье, даже не успев назвать водителю адрес.

Однако до Московского вокзала он все же доехал, зачем-то вошел в зал ожидания и там снова заснул. Разбудила его бывшая одноклассница. Она с мамой уезжала на море, но застряла в зале ожидания, так как поезд задержали. Девушка сразу узнала Алесандра и очень ему обрадовалась. Молодой человек напросился на утренний кофе из автомата, ссылаясь на нестерпимую головную боль. Они выпили кофе, о чем-то поговорили, затем Алесандр вежливо попрощался, спустился в камеру хранения и долго подбирал забытый код к ячейке, в которой оставил вещи. Охранник уже бросал на него косые взгляды, а он продолжал набирать различные комбинации букв и цифр.