Название игры - Любовь

— Извиниться? — Херрик посмотрел на Рейфа. — Ты никак не хочешь понять, что мне не в чем извиняться.

— Неужели после стольких лет имеет значение, кто сделает первый шаг? Не лучше ли тебе убрать нож, чем точить его снова и снова?

— Он сделал выбор. — Оскар упрямо стиснул зубы. — Мог же приехать… Было время. Но он, видите ли, слишком нетерпелив. Не хочет ждать и набираться опыта. Ты же сам знаешь теперешнюю молодежь. Они хотят всё и сразу. И он такой же. Не выносит, когда ему говорят «нет».

— Ты ни разу не назвал его имени.

— Я его забыл, вычеркнул из памяти, — взвился Оскар.

— Старый упрямый дурак!

— Торн, ты ничего не понимаешь. — В глазах Оскара вспыхнул огонь. — У тебя ведь нет сына. Вот когда заимеешь своего неблагодарного дурака, наподобие Воана Херрика, тогда и будешь говорить. Вот! Я произнес его имя. И это в первый раз за много лет. Доволен?

— Нет. Почему я должен быть доволен? И я не успокоюсь, пока ты не помиришься с Воаном, — улыбнулся Рейф. — Но нам пора. Еще раз скажи его имя. Уверен, у тебя во рту горчит от него…

— Да иди ты! Можно подумать, это так важно. Я не умею прощать, и ты это знаешь. Воан сам меня бросил. Он сказал, что не желает видеть меня. А ему было всего девятнадцать. Какому отцу такое понравится?

— Он лишь хотел, чтобы ты дал ему шанс, — вновь посерьезнел Рейф.

— Не дорос еще!..

Оскар бросился прочь от Рейфа.

— Оскар!

— Что тебе? Послушай, Торн, не лезь мне в душу. Но если хочешь составить мне компанию за ланчем, добро пожаловать, буду рад.

— Да ты все равно не позволишь мне есть то, что мне хочется, даже если я встану на колени.

— Конечно, не позволю. Я буду есть яичницу и чипсы, а ты — куриную грудку и пару апельсинов. Ты должен следить за своим весом. Но если собираешься бросить гонки, ешь чипсы.

За ланчем Рейф только и думал о том, как бы снова заговорить о сыне Оскара, но случай не представился, и он огорчился. Ему было отвратительно видеть, как люди напрасно растрачивают свою жизнь, а Воан как раз этим и занимался. Команда Тома Бланшара никогда не достигнет уровня «Оскар-Джейд», и он знал, что Оскар это знает. Воан Херрик тоже это знал, но гордость не позволяла ему признать очевидное.

В конце концов, когда Рейф доедал второй апельсин, Оскар вдруг внимательно посмотрел на него и спросил:

— Как ты думаешь, он хочет вернуться?

— Воан?

— А кто же еще?

Оскар был явно не в своей тарелке. По крайней мере, на еду набросился так, словно не ел несколько дней, но мыслями он был далеко.

— С ним надо осторожно. А ты вечно как слон в посудной лавке.

— Тоже мне примадонна. Это всё Бланшар.

— Том Бланшар не захочет отпустить его. Каждый год, когда он продлевает контракт с Воаном, он делает это в пику тебе. Вы же враги, тебе ли этого не знать?

— Хорошо бы он вернулся. У меня нет ни одного молодого пилота. Но только попробуй сказать кому-нибудь, что я этого хочу. Понял?

Неплохо для начала, подумал Рейф Торн и усмехнулся про себя.

— Я рад, что мы поговорили откровенно. Можешь на меня положиться.

— Монако! — крикнула Тамсин, размахивая письмом. — Ава! Гляди! Билеты на самолет. Машина до Монте-Карло. Отель…

Она разложила билеты, письмо, конверт на стойке перед Авой, и у той потемнело в глазах.

— Неужели? Как ему удалось? Вот уж не думала, что за такой короткий срок можно что-то сделать…

— Ты могла бы выразить побольше радости. Прочитай письмо. А вот билеты и…

— Ладно. Я поняла. — Ава собрала бумаги и положила их на нижнюю полку. — Там, ты уверена, что стоит ехать? Что нам не помешают наши воспоминания?..

— Не помешают. В Монако все по-другому. Они там гоняют по улицам. Это будет не так, как тогда… когда Джейд… погибла.

— Я знаю, но…

— Пожалуйста, дорогая, не начинай все сначала. Пожалуйста, пожалуйста. Если ты не захочешь смотреть, то сможешь пройтись по магазинам или полюбоваться видами. Вообрази, что ты английская девица восьмидесятых годов прошлого века или…

— Перестань. Дай мне прочитать письмо.

— Он пишет, что не сможет с нами много видеться. — Тамсин помрачнела. — В четверг у них квалификация, в смысле, предварительный заезд, где они решают насчет полупозишен, ну, в каком порядке стартовать.

Ава просмотрела рекламные проспекты и карты, которые Рейф прислал Тамсин, и, несмотря на мучившие ее страхи, вдруг ощутила волнение — первый признак того, что она начинает оживать после пережитой трагедии.

— Все будет чудесно. У меня уже мурашки бегают по коже. — Тамсин не могла устоять на месте. — Неужели тебе совсем-совсем не хочется ехать?

— Наверное, ты права, и нам надо отдохнуть. Мы ведь неплохо поработали.

Ава обвела взглядом комнату и в первый раз откровенно призналась себе, что больше всего на свете ей нравится быть боссом. Что ж, теперь это у нее есть, но в жизни еще много всяких радостей.

— Конечно, надо отдохнуть. Будь моя воля, мы бы отправились на Ривьеру…

Ава прислушалась к ее словам и подумала, что Рейф, в самом деле, только и делает, что старается доставить им удовольствие, а она куксится в ответ, словно ей это неприятно.

Хотя Аве пришлось много поездить, в Монте-Карло она не была: Что ж, будет время и погулять, и посмотреть на тамошние модели. Развеяться не мешает. И она тихо рассмеялась.

— Не забыть бы захватить с собой блокнот. В крайнем случае, буду сидеть на солнышке, и смотреть на людей. Наверняка меня посетит вдохновение.

Глава 6

Если от машины оставалась, хотя бы груда искореженного металла, в ней можно было отыскать номер. А вокруг ходили люди и по-орлиному высматривали добычу. Все были с мобильными телефонами, все в джинсах и спортивных рубашках — такова мода у любителей машин.

Напряжение нарастало, и даже мелкий дождик не остужал пыл покупателей и продавцов. Погода не понимала, какой это важный день!

Впрочем, немного погодя выглянуло солнышко, и стало тепло.

— Обратно будет жарко ехать, — пробурчал Марк.

Мэгги рассмеялась, схватила его за руку и потащила в зал, где проходил аукцион.

— Я решила, что мы должны купить маленький «хорнет» и вон ту спортивную машину.

— А «ягуар»? — спросил Марк.

— Если цена не взлетит.

— Это всех машин касается. А, кстати, сколько нам отвалил Эдгар? Или мне решать?

— У нас шесть тысяч, — ответила Мэгги. — И не пенни сверх того.

Марк рассмеялся.

— И Эдгар хочет четыре или пять машин… Желательно даже шесть?

— Нам ведь неважно, в каком они состоянии, — возразила Мэгги, отпуская его руку. — Поработаем с ними, и они станут как новенькие.

— За эту цену на них и мотора-то не будет, — вдруг разозлился Марк.

— Не злись, — попросила его Мэгги, решив про себя, что ему не удастся испортить ей день. — Пойдем. Расслабься и постарайся получить удовольствие.

— Удовольствие? Когда все деньги у тебя? Мэгги сунула руки в карманы джинсов и пожала плечами.

— Надо было раньше воевать. Папа поручил мне подписывать чеки, но, если тебе это так не нравится, поговори с ним. Ты же партнер. — Мэгги выхватила из кармана чековую книжку. — Вот! Действуй! Не возражаешь, если я постою рядом и посмотрю?

— Ну, Мэгги. Я совсем не…

Она сунула чековую книжку обратно и отправилась в зал. Внутри было много народа, и Мэгги пришлось приложить немало усилий, чтобы пробраться в первые ряды. Остановившись, она стала просматривать каталог. Вскоре появился Марк и встал рядом.

— Извини, — выдавил он из себя.

Мэгги отдала ему каталог.

— Лучше отметь, что тебе понравилось.

— Послушай, Мэгги… Эдгар сказал, что ты должна решать…

Так не может больше продолжаться. Марка раздражает, что она — дочь Эдгара, раздражает, что Эдгар доверяет ей, и он никогда с этим не смирится.

— Не стоило нам приезжать сюда, — стараясь не сорваться, сказала Мэгги. — Если ты не хочешь покупать машины, о каких говорил папа, нам лучше вернуться домой.