Странное предложение

– Алексис, как приятно снова тебя видеть, – выдавила Керри с вымученной улыбкой. Она очень надеялась, что Петрос не заметит, что за этой улыбкой скрывается злобное выражение глаз.

Алексис казался равнодушным. Его взгляд скользнул по ее губам и, казалось, проник в самую душу, отчего все внутри ее просто перевернулось. Он наклонил голову и коснулся холодными губами ее щеки.

– Керри, дорогая, днем ты намного красивее, – сказал Алексис. Его голос легко покрывал расстояние от причала до того места, где их ждал Петрос с машиной.

– Думаешь, что ты очень умный? – тихо прошипела Керри, испепеляя его взглядом.

Ее волосы развевались под легким бризом, и она убрала их за уши, едва он ее отпустил.

– Я не думаю, малышка. Я знаю, – тихо сказал он и повернулся, чтобы взять свой кожаный чемодан. – Идем к Петросу и посмотрим, какой замечательной актрисой ты можешь быть.

Керри страшно хотелось задеть его за живое, но ее гнев, как обычно, не обидел, а скорее развеселил его. Он умел обращаться с ней так, как никто другой.

– Петрос, дружище, мне кажется, твоя крестница стала еще бесстыднее, чем раньше, – заявил Алексис, приветствуя крестного отца Керри, а ее обняв за талию. Он улыбнулся, видя ее изумленный взгляд. – Бесстыднее и красивее – вот почему ей удается выходить сухой из воды.

Керри покраснела, с трудом удержавшись от язвительного комментария. Но почему он обязательно напоминает ей о событиях того рокового дня?

Петрос смотрел на них обоих с надеждой, и Керри, сама того не ожидая, улыбнулась Алексису, а он ей. Это было трогательно, и ее взгляд задержался на его чувственных губах. Интересно, каким должен быть настоящий поцелуй этих губ, подумала она.

Петрос рассмеялся.

– Да, но Керри сказала, что вы уладили это маленькое недоразумение.

Алексис расхохотался и прижал Керри к себе.

– Все было забыто вскоре после того, как я исполнил наказание. Хотя ты дорого заплатила за свою грубость, не так ли, малышка? – Он нежно ущипнул Керри за нос. – Но думаю, что тебе потребовалось немного больше времени, чем мне. Ты все еще ревела, когда я пришел взглянуть на тебя в тот вечер перед отъездом, но я уверен, что эти горькие слезы – следствие злобного ирландского характера. Ирландцы известны своим темпераментом.

Керри мгновенно побледнела; она всегда думала, что это Петрос успокоил ее перед сном и это он нежно поцеловал ее в лоб. И, черт побери, Алексис был прав в том, что слезы ее были по большей части слезами ярости.

Петрос кашлянул и переменил тему разговора.

– А кстати, почему ты прибыл не на своей яхте? Что, дела пошли плохо?

Алексис нахмурился.

– Нет, как ты знаешь, мой бизнес процветает. А выбор вида транспорта связан с тем, что моя непослушная сестра притащила десятка полтора своих университетских друзей на мою яхту.

– А! Понятно! Значит, и у сильного, жестокосердного грека есть в душе уязвимые места! – съязвил Петрос.

Алексис засмеялся и прижал Керри к себе.

– Думаю, я был более терпелив, чем обычно.

Керри посмотрела на обоих мужчин. Алексис был ничуть не терпимее, чем раньше. Он был жестоким, бессердечным чудовищем!

– Терпимее, черта-с два! – пробормотала она, освободившись от его руки. Слава Богу, только Алексис слышал ее реплику!

– Едем на виллу, Алексис. Кристина уже кое-что приготовила перекусить. Если не ошибаюсь, твои любимые пирожные, – радостно сообщил Петрос.

Алексис кивнул, снимая серый парусиновый пиджак.

– Петрос, сначала мне надо поговорить с тобой лично, а потом я должен искупаться. У меня все утро были деловые встречи, и мне необходимо освежиться.

К ужасу Керри, Алексис сел рядом с ней на заднее сиденье сверкающего красного «мерседеса». Ее крестный сел рядом с их водителем Джорджем, мужем Кристины.

Керри думала, что в машине достаточно места, чтобы сидеть в отдалении от Алексиса, но вскоре ощутила тепло его мускулистого бедра и тот нежелательный эффект, который его близость оказывала на нее. Алексис снял галстук и, расстегнув пуговицы, закатывал рукава рубашки, открывая загорелые волосатые предплечья.

У Керри перехватило дыхание и пересохло в горле, а ее тело испытывало наслаждение от такой близости с мужчиной. Это так ее возбуждало, что она проклинала себя за свою слабость.

Алексис повернулся к ней и задал вопрос, от которого по спине ее забегали мурашки:

– Ты искупаешься со мной, Керри?

Керри вытаращила глаза. Прежде чем она успела ответить, Петрос обернулся и сказал:

– Конечно. Керри никогда не упускает возможности искупаться с нашими гостями, правда, дорогая?

Керри потеряла дар речи. Взглянув на Алексиса, она увидела мрачное, злобное веселье в его глазах и пожалела, что не сказала «нет».

– Что ж, прекрасно, я буду ждать этого с нетерпением, – пробормотал Алексис и одарил ее чарующей улыбкой. Он поднес ее руку к губам, и лучшее, Что она смогла сделать, – это не вырвать руку.

Керри посмотрела на своего крестного. В его глазах были надежда, живость и блеск, которые, как ей казалось, ушли навсегда.

Ей было все равно, какой купальник надевать – все они были до смешного открытыми. Что на нее нашло, когда она покупала их на распродаже? Однако она сделала это и только теперь пожалела о той покупке. Ее старые купальные костюмы стали слишком малы, поскольку она приятно пополнела по сравнению с подростковым возрастом, когда была похожа на заморыша.

Она с неохотой влезла в лимонно-желтый купальник и надела сверху свободную майку. Сунув ноги в удобные шлепанцы, направилась на террасу.

Алексис стоял на ступеньках, глядя на море. Керри залюбовалась его могучими плечами, сильно загоревшими под щедрым греческим солнцем. Его широкая грудь, мускулистые руки и узкая талия были ей хорошо знакомы: она помнила все подробности их встречи в Лондоне. Он спокойно стоял к ней спиной в черных шортах, облегающих бедра. Она была уверена, что он чувствует ее взгляд.

Алексис повернулся, и его лицо осветила недобрая улыбка.

– Ты только подумай, дражайшая Керри, какое наслаждение тебе может доставить это тело, хотя бы и на короткое время!