Музыка Лондона. История одной любви (полная версия) (СИ)

- А пропади все оно пропадом, - сказал он.

Я зашла в воду, он за мной. Мы плавали на отмели, потому, что ночью опасно плавать на глубине. Веселись, как дети, брызгая друг друга, сбивая с ног, и ловя друг друга за конечности. Фредди расслабился, понимая, что мы и вправду одни. Я видела его взгляд полный желания, но почему-то он держал все эмоции в узде, где же тот прежний Фредди, который не упускал возможности заняться со мной любовью где угодно? Я подплыла к нему, проводя жадно по его груди. Он вздрогнул, понимая, чего я хочу. Я приникла к его рту, скользя языком по губам. Он уже был в огне, уже был не подвластен себе. Его руки сомкнулись у меня на талии, неся меня к кромке моря. Море омывало горячие тела. Я тихо застонала под ним, он трепетно стал касаться, целовать, пробуя на вкус соленую кожу. Я извивалась под ним, мы катались по берегу, лаская друг друга до безумия. Инициатива переходила, то уходила из моих рук. Он заполнил меня всю до донышка, боясь меня потерять навсегда. Никогда, никогда у него не было такой острой необходимости во мне, как сейчас. Он боялся без меня дышать, боялся проснуться и больше не увидеть меня вновь.

- Фредди, - я выдыхала его имя, чувствуя, что сейчас взорвется от накативших волн страсти.

Мы снова плавали, снова дурачились. Я вышла на берег, беря платье в руки.

- Нет, - он остановил меня. Прошло много времени, прежде чем он смог оторваться от меня. Он смотрел в мои затуманенные глаза страстью. Я медленно дышала, чувствуя песок на всем теле. Я положила голову к нему на грудь. Как же я была счастлива сейчас!

- Надо идти, - неожиданно произнес Фредди, выходя из тумана чувств.

- Я люблю тебя, дорогой, - я надела платье на тело, покрытое тонким слоем песка.

- Я тоже люблю тебя.

Мы не пошли домой, до рассвета гуляли по берегу, наши взгляды говорили о большем, как и наше молчание. Фредди остановил меня около каменного забора, целуя в губы. Я привела рукой по каменной кладке, чувствуя, как она осыпается. В этот миг я была переполнена чувствами, я дышала им, я жила им одним. Я открыла глаза, понимая, что плачу.

- Я с тобой, - Фредди припал к моим губам, - я с тобой, я так люблю, так люблю тебя…

***

Морской бриз приносил с собой магию. Фредди взял с собой камеру, чтобы поснимать меня. Наша духовная связь крепла с каждым мигом. Раньше мы были не одержимы страстью, жаждой обладания, пылкой близостью. Но теперь в наших отношениях было больше чего-то другого, чего-то волшебного. Я делала вид, что не замечаю, что он тайком снимает меня. Потом он попросил меня потанцевать на песке, я не знала для чего это ему нужно, но с чувством выполнила его просьбу.

Потом он убрал камеру, и пошел купаться. Я смотрела на голубое небо, ощущая какую-то пустоту. Небо было такое чистое, такое прозрачное, а ветер был таким ласковым, что можно было забыть обо всем. Я набрала в ладонь песка, продолжая смотреть на небо. От чего же было так плохо? Внутри меня, что-то мучительно сжалось, казалось, я лишилась, чего-то самого главного в своей жизни. Но у меня есть все, все, что я хотела, все к чему я так страстно стремилась всю свою жизнь, но от чего так тошно? По щекам бежали слезы, слова сами срывались с ее губ:

- Боже, боже, я знаю, что лучше уже не будет. Это конец, конец всему, что есть. Боже, Боже я хочу умереть, потому что лучше уже не будет. Это последний виток нашего счастья. Боже, Боже, я хочу умереть, хочу умереть, потому что лучше уже не будет…

Я не понимала, что говорила, эти слова шли из самого сердца. Я потянулась к сумке, доставая блокнот, быстро что-то записывая, это были стихи будущей песни «Последний виток счастья». Я захлопнула блокнот, печаль ушла, рядом со мной был он моя судьба, жизнь, дыхание. Хоть бы завтра не наступило никогда, подумала я…

Фредди.

Стемнело, звезды освещали море и песок. Морская пена, осиянная серебристыми лунными лучами, приносила в наш мир сказку. Бетти посмотрела на огонь, на догоравшие угольки, искорки летали вокруг нее, словно огненные бабочки. Она потягивала вино, ожидая меня. Я подал ей тарелку с куском рыбы, я смотрел, как она ест, пламя бросало на ее лицо огни. Между нами пробежала волна страсти. Бетти поставила тарелку рядом с собой, кладя голову ко мне на грудь. Это был волшебный миг, такой, какой, что не повториться уже никогда. Я нежно погладил ее голые ноги, стягивая через голову платье. Горел костер, горела любовь, страсть. Мы жили в эту ночь, мы любили в этот миг. Все перестало существовать, все перестало иметь значение, прошлое казалось таким нереальным, а будущие таким далеким. Дыхание жизни наполнило весь этот путь, наш путь друг другу

- Я так люблю тебя, - лепетала она под моими губами.

- Я тоже люблю тебя, не покидай меня, никогда не оставляй меня…

- Я с тобой, я всегда с тобой, дорогой…

- Малышка…

Она знала, что это когда-нибудь кончиться, знала, что у всего этого будет плохой конец, но так хотелось верить в сказку. Неужели у этой сказки будет конец? В висках стучала кровь, в груди полыхало сердце пламенем, это была магия. Рассвет мы встречали в объятьях друг друга. Я затушил огонь, подавая платье Бетти. Я молчал, и это молчание ее убивало:

- Что с тобой?

- Больше это никогда не повториться, и ты это знаешь, - я ожидал ее «почему», которое вертелось у нее на кончике языка, но она молчала, - Это было последние волшебство, ты это знаешь.

Утро прошло в молчание, Бетти знала, что в Лондоне нас ждет совсем другая жизнь. Что-то темное двигалось к нам, что-то страшное, только что мы еще не знали что…

Лето 1987.

Бетти.

Лондон встречал нас в молчаливом ожидание. Я ожидала удара со стороны прессы. Вся эта немая жизнь, напоминала притаившегося тигра в камышах, прыжок будет только каким? Журналисты убавили громкость, но по-прежнему газеты пестрили теми же заголовками. Я уже не могла, как прежде оберегать Фредди, я была дома, приходилось вести его дела, не бросать свою семью, дети нуждались во мне. Я должна, должна повторяли все кругом, но никто не спрашивал, чего хочу я. А я хотела тихого уголка, простой жизни.

Но разве это было возможно? Я оглядела свой дом, это моя крепость, мой бастион, но почему я уже не ощущала той защиты, что раньше? Ко мне подошел Рэй, целуя в щеку.

- Как отдохнули? – с легким упреком спросил сын.

- Мы не отдыхали, - ответила я, - нам с твоим отцом нужно было разобраться в себе. Все это сложно мне объяснить тебе сейчас. Слишком многое вплелось в нашу жизнь.

- Так это неправда? – Рэй сел на диван.

- Рэй, я люблю его, дорогой, и я никогда бы не была бы способна на такую подлость, - я открыла конверт, присланный с утра, - Только не это, - прошептала я.

Это было печатное анонимное послание:

Он умрет, а ты достанешься мне. Он умрет, а без ты никто. Он умрет, помни это каждый свой день, просыпаясь по утрам с ним. Он умрет…

- Мам, что с тобой? Просто кто-то решил тебя попугать, - Рэй выхватил из моих рук лист, сминая его.

- Этого кого-то я знаю, - проронила я, - сожги его, и папе ничего не говори, для него это будет ударом.

- Хорошо, это наш с тобой секрет, - я знала, что он его сохранит, и будет молчать. Они привыкли молчать, не называть чужим людям имя их отца. Я берегла Фредди. По-прежнему никто не должен о нас ничего знать. Никто. Они все разрушат тогда…

Дэвид начал угрожать, вот он прыжок тигра, который опять начал выжидать. Так встретил меня Лондон, переходя от молчания к угрозам.

***

Я встречалась с Анной на нашем месте. По ее взволнованному голосу я поняла, только что, что-то произошло. Давно что-то происходило странное. Пресса либо кричала, либо молчала и одно и другое, заставляло прислушиваться к шагам. Шла какая-то закулисная борьба, которую я не могла еще понять. Внешне все было спокойно, но ощущался запах невинно пролитой крови, запах горечи и слез.