Темное зеркало

Ну бывает же такая удача! Словно рука судьбы сама подводит его к Элизабет Найт! Убийца размял затекшие ноги и вернулся в свое убежище — в шкаф. Вот здесь он и провел ночь и весь сегодняшний день.

Теперь, через несколько часов, его узнает вся страна, может быть, даже весь мир. Все увидят его лицо. Он прославится.

«Сегодня вечером я обрету бессмертие, — взволнованно думал убийца, закрыв глаза. — Моя миссия будет завершена, я до конца осознаю свое высокое предназначение. Обо мне заговорят, и мое имя еще долго будет у всех на слуху. Обо мне будут помнить. Я обрету бессмертие».

«Не бессмертие ты обретешь, а погибель, — упорно твердил внутренний голос, становясь все громче и настойчивее. — Откажись от своей безумной затеи, откажись! Для чего тебе посмертная слава? Ведь ты умрешь, не сумев насладиться ею. Одумайся! Опомнись!»

Убийца резко тряхнул головой, стараясь заглушить внутренний голос, призывающий к благоразумию, и плотно сжал губы. Отказаться от выполнения дела, к которому он шел, быть может, всю жизнь, — это не благоразумие, а трусость и малодушие, а он эти человеческие качества всегда считал постыдными и презирал. Проявлять малодушие свойственно обычным, заурядным людям, им это простительно. Им, но только не ему. Человеку, выбравшему особый жизненный путь. И он с этого пути уже не свернет. Он пройдет его до конца, даже если тот завершится бездонной черной пропастью, шагнув в которую он уже никогда не сумеет вернуться назад.

— До прямого эфира осталось десять минут! — наклонившись к миниатюрному микрофону, прикрепленному на лацкане пиджака, объявил Франциск. — Всем приготовиться!

На съемочной площадке находилось несколько человек и были установлены две камеры. Для интервью большего и не требовалось. Но даже если и понадобился бы дополнительный персонал, Броди все равно не выделил бы его. Ему и так пришлось заплатить в несколько раз больше смельчакам, согласившимся работать во время прямого эфира, когда в любую минуту из темноты мог появиться зловещий силуэт убийцы и... Никого не обнадеживали уверения начальства, что здание полностью контролируется полицией и охранниками службы безопасности. Все боялись.

Элизабет села в кресло, позади которого стояло большое овальное зеркало, а Чарлин — напротив нее. На мониторах отражались последние кадры финального эпизода шоу: громко звучали выстрелы, сценаристка падала на пол, а расплывчатый силуэт убийцы бесшумно растворялся в темноте. В последний момент Броди велел вырезать кадры, в которых режиссер взволнованно объявляет, что сценаристка мертва.

«Этого говорить не следует, — сказал Броди. — Пусть телезрители остаются в неведении относительно того, удалось ли преступнику осуществить свой кровавый замысел. Пусть они трясутся от страха и гадают: а вдруг героиня серии осталась жива. По-моему, так интереснее. Больше впечатляет».

Элизабет смотрела последние кадры, и внутри у нее все дрожало от напряжения. А может быть, от страха? Но усилием воли она заставляла себя выглядеть бесстрастной и невозмутимой. Обратной дороги нет... Сейчас начнется интервью, и, хочется верить, ее фантазии так и останутся фантазиями...

«Господи, сделай так, чтобы никто больше не пострадал, — беззвучно твердила Элизабет, опустив голову и глядя прямо перед собой. — Пусть все останутся живы! — Теперь уже она мысленно обращалась к Нику, полицейским и охранникам телекомпании. — Все, и я в том числе...»

— Ты что-то сказала? — наклонившись к Элизабет и с тревогой вглядываясь в ее лицо, спросила Чарлин.

— Шепчу молитвы, — еле слышно призналась она.

— Знаешь, а я твержу их с того рокового дня, как согласилась взять у тебя интервью в прямом эфире, — усмехнулась журналистка и, подмигнув ей, ободряюще добавила: — Ничего. Все будет хорошо.

За спиной Элизабет послышались легкие шаги. Она вздрогнула, резко обернулась, но, увидев подходящего к ней Бада, облегченно вздохнула. Он опустился перед ней на одно колено и тихо спросил:

— Ну как ты? Волнуешься? Не надо, Лиз, не волнуйся. Я уверен, все пройдет нормально.

— Нет... со мной все в порядке... — пробормотала она.

— А почему же ты вздрогнула, когда я подходил? — улыбнулся Бад. Наклонившись к Элизабет, он прошептал ей на ухо: — Помнишь, рабочие жаловались, что наше зеркало стало очень тяжелым?

— Помню.

— А знаешь почему? Потому что я укрепил его немного. — И Бад кивнул в сторону большого овального зеркала, стоящего за спиной Элизабет.

— Как?

— Да очень просто. Вставил туда несколько стальных пластин.

— Стальных пластин? — Элизабет повернула голову и внимательно осмотрела зеркало, пытаясь заметить в нем какие-нибудь изменения. — Значит, ты сделал это, чтобы...

— Ну... я подумал: мало ли что может произойти? А вдруг правда появится убийца с пистолетом? Тогда ты успеешь спрятаться за зеркало, а если он выстрелит, то пуля не пробьет сталь.

Элизабет прикоснулась к руке Бада и растроганно произнесла:

— Бад, ты замечательный парень! Я так тебе признательна!

— Да ладно, — внезапно смутившись, пробормотал он. — Подумаешь, укрепил зеркало! Пустяки. Я ведь знаю, Лиз, ты решилась на это опасное интервью ради Касс, — добавил он, — а я чувствую себя ответственным за...

— Осталась одна минута! — объявил Франциск. — Все по местам!

Бад, подмигнув Элизабет, ушел, а она судорожно сцепила руки и глубоко вздохнула, пытаясь прогнать противный липкий страх, сковывающий тело и туманящий разум. Все будет хорошо...

Франциск шагнул на небольшое возвышение, где в креслах друг против друга сидели Чарлин и Элизабет, поднял правую руку и, поочередно загибая пальцы, начал громко отсчитывать:

— Пять, четыре, три, два, один...

Интервью со знаменитой сценаристкой и телеведущей шоу «Темное зеркало» Элизабет Найт началось.

Фред Халли стоял на «боевом посту» слева от съемочной площадки, а справа находился Ник и, не отрываясь, смотрел на Элизабет, снова и снова восхищаясь ее выдержкой и хладнокровием. Интервью длилось уже сорок пять минут, Чарлин задавала Элизабет вопросы, и она спокойно и обстоятельно отвечала на них. Рассказывала, как и для чего задумывала шоу «Темное зеркало», делилась с телезрителями переживаниями по поводу преследования неизвестным преступником, откровенно говорила о чувствах, которые она испытала, узнав, что маньяк совершает убийства по ее сценариям.

К удивлению Ника, в интервью была затронута даже такая болезненная для Элизабет тема, как гибель ее младшей сестры. Но Ник понимал, чем руководствовалась Элизабет, вынося эту тему на всеобщее обсуждение: она надеялась, что незнакомые ей люди, приникшие сейчас к экрану, оказавшись в сложной ситуации, сумеют правильно сориентироваться и не станут жертвами безумного кровавого убийцы. Они смогут за себя постоять и дать отпор преступнику.

Тревога все сильнее охватывала Ника, перед его мысленным взором возникал темный расплывчатый мужской силуэт с оружием в руке, и иногда ему даже чудились его приближающиеся легкие, почти бесшумные шаги.

Ник снова взглянул на Фреда и по выражению его лица понял, что тот испытывает аналогичные ощущения. Он ждал убийцу. А Фред Халли редко ошибался...

— Всем быть предельно внимательными! — произнес О'Коннор в миниатюрный микрофон. — Пошла завершающая фаза операции.

Стефани в компании охранника стояла у служебного входа в кафетерий и раздраженно слушала его болтовню. В напарники ей Ник, словно издеваясь, подобрал здорового двухметрового детину с физиономией головореза и огромными ручищами, которыми охранник постоянно трогал Стефани за талию.

— Слушай, ты меня уже утомил, — поморщилась Стефани. — Убери руки, иначе применю оружие.

— А ты, красотка, оказывается, недотрога! — заухмылялся охранник. — Кто бы мог подумать...

Снова почувствовав на своей спине руку назойливого охранника, Стефани резко сбросила ее и раздраженно сказала: