Сердце и душа

Шейн?

Умер от передозировки наркотиков в дублинской квартире?

Фиона почувствовала, что ее сейчас вырвет. Она пробралась к выходу из автобуса, сжимая газету в руках. В статье был указан номер для связи. Но нет, она ведь не хочет во все это ввязываться. Она уже много месяцев, даже лет не думала о Шейне. Зачем возвращаться?

Зачем встречаться с его матерью, особенно учитывая сложившиеся обстоятельства? Но и просто отвернуться она не могла.

Он заслуживает похорон, матери, опознания. Фиона села на скамеечку рядом с остановкой автобуса и обдумала возможные варианты. Можно позвонить в полицию и оставить им полное имя и адрес Шейна. Можно найти его мать и предупредить о том, что ее ждет. Можно не предпринимать ничего. Если бы ей не попалась эта газета, она никогда не узнала бы о его смерти.

Но на самом деле Фиона уже приняла решение. Она набрала номер, указанный в статье.

— Я думаю, что найденный труп — это Шейн О’Лири. Если вы позвоните в полицию Агии Анны, это в Греции, вам дадут номер участка в Афинах, он содержался там под арестом три года назад. У них есть отпечатки пальцев и прочие детали. Кто я? Никто. Честное слово, это совершенно неважно. Я просто хочу помочь вам и, возможно, его матери, если она еще жива. Нет, больше мне нечего добавить.

Она захлопнула телефон и дождалась следующего автобуса.

Ложась вечером спать, Фиона поняла, что не испытывает совершенно никаких чувств к умершему Шейну. Она почти не помнила ни время, когда они были вместе, ни почему она так любила его. Как можно было так безумно и безответно влюбиться? Уму непостижимо. Должно быть, она была тогда совершенно не в себе.

Отец Флинн с гордостью демонстрировал свой зал. Он объяснил молодой польской паре, что первая свадьба состоится в конце августа: венчаться будут молодой доктор и медсестра из кардиологической клиники. Они не возражают, если эта и еще одна пара придут на свадьбу, чтобы понять, нравится ли им церемония.

— Должно быть, они очень великодушные люди, — с удивлением заметили молодые люди.

— Да, они хорошие люди. И ресторанная служба просто чудесная. Они вам понравятся.

— Их услуги, вероятно, очень дорого стоят.

— Не думаю. Они предоставили отличный стол на словацкие крестины. Непроизносимые овощи на гриле — никто таких раньше в глаза не видел, но в итоге все были в восторге.

— Возможно, мы могли бы как-то украсить зал. Шторы хороши, но картин маловато.

— У нас здесь работала восхитительная полячка Аня, но, к сожалению, она уехала домой.

— Может быть, она там счастлива, — предположила молодая пара.

— Может быть… — Отец Флинн был достаточно наслышан о подробностях произошедшего от Джонни, Деклана и Фионы. Где бы ни была Аня, навряд ли она сейчас очень счастлива.

Между тем Аня увлеченно обсуждала переустройство Мамусиного магазинчика с мужем сестры Лехом. Здесь будет большое, длинное окно, в нем — два манекена. Вывеску сделает один из друзей семьи.

— Ты много работала, чтобы привезти домой такие деньги, Аня.

— Она этого заслуживает. Я ведь опозорила ее.

— Так думаешь только ты сама. Ты ведь не единственная, кого одурачил Марек. А ты знаешь, что он теперь сидит в тюрьме?

— Нет, я не знала. — Аня сама поразилась, насколько равнодушной оставили ее эти новости. Ни облегчения, ни грусти. Только безразличие.

Лех достал металлическую рулетку и теперь записывал в тетрадку какие-то цифры. Аня вглядывалась в них и от всей души молилась, чтобы у них все получилось. Она так и представляла себе, как дамы, собирающиеся пошить весенние платья, поднимаются на холм и советуются с ее матерью. Если эта мечта сбудется, значит, все было не зря. Даже ее ошибки.

Кто-то поднимался на холм. Аня присмотрелась. Мужчина с рюкзаком за спиной. Иногда он останавливался, чтобы оглядеться, сориентироваться. Она присмотрелась внимательнее.

Это был…

Это был Карл.

Эми утверждала, что ей нравится работать в клинике. Здесь царила хорошая атмосфера.

— Надеюсь, эта Аня никогда не вернется. Пусть она там познакомится с богатым поляком, владельцем дюжины ресторанов. Тогда я буду работать тут до самой смерти, — сказала она Кларе.

— Я бы на это не рассчитывала, Эми. Я слышала, что ее парень отправился следом за ней. Так что в любую минуту будь готова: ты поднимешь глаза, а она стоит в дверях.

— Какие же глупости люди делают из-за любви, — заметила Эми.

— Знаю! Поразительно, правда? А ты все еще встречаешься с тем парнем, Беном? Такой милый юноша, кажется, бальзамировщик?

— Как ни странно, да. Удивительно, что вы помните.

— О, конечно, помню. Он мне понравился.

— Думаю, раз вы занимаетесь примерно схожим делом, то у вас довольно много общего, — согласилась Эми.

Если Клару и смутило предположение, что ее профессия и работа бальзамировщика — это “примерно схожее дело”, она ничем этого не выдала.

— Твой отец ладит с ним?

— Он не очень представляет, о чем разговаривать с Беном. Вечно боится, что Бен начнет рассказывать про трупы, хотя Бен делает это очень редко. И вообще, папа сейчас по уши увлечен этой вашей дамочкой.

— Вашей дамочкой?

— Ну, вы ее знаете. Миссис Как-ее-там, из “Сиреневого двора”.

— Клэр Коттер! Не может быть!

— Что, она чудовищная? — жадно спросила Эми.

— Нет, она чудесная. И ему подойдет просто идеально.

Клара с облегчением поняла, что говорит совершенно искренне.

— Ну ладно, если вы так говорите… Взгляну на нее теплее.

Фиона услышала, что Бобби говорит про Карла. Карл неожиданно взял в школе отпуск на несколько дней. Бобби очень надеялся, что с мальчиком все в порядке.

— Знаете, Бобби, я никогда еще не встречала парнишку, который был бы в большем порядке, чем Карл. Жаль, что у меня в школе не было такого учителя.

— Может, он ушел в отпуск, просто чтобы поразмыслить о жизни. Он ведь в том возрасте, когда пора обзаводиться собственным домом. Вот как у вас, Фиона. — Бобби бросил восхищенный взгляд на ее опаловое кольцо.

— Как у меня, — повторила Фиона, и голос ее звучал необычно тихо.

— Пойдем покупать свадебные наряды? — предложила мать Фионы в четверг, когда магазины открывались позже.

— Я поищу что-нибудь для тебя, мам.

— Вообще-то невеста обычно тоже одевается нарядно.

— Мне сошьет платье Аня. Мы уже договорились.

— Но разве она…

— Да, но она вернется, — уверенно ответила Фиона.

Аня одолжила мобильный телефон и отправила Фионе сообщение: “Мы с Мамусей долго думали про твое свадебное платье. Я знаю, что тебе пойдет больше всего. Ты нам доверяешь? Ты будешь самой красивой невестой в Ирландии. Я счастлива. Люблю, Аня”.

Барбара собиралась сбросить к свадьбе четырнадцать фунтов.

— Это вполне осуществимо, — сказала она, поедая яичный сэндвич с маслом и майонезом. — В неделю как раз рекомендуют сбрасывать по два фунта.

Молли Кэрролл и Морин Райан собирались в магазин “Главный праздник”, специализирующийся на платьях для матерей невесты и жениха.

Они крепко сдружились и теперь наперебой советовали друг другу не транжирить деньги, не суетиться и не сходить с ума.

Их супруги, впрочем, прекрасно понимали, что подобные рассудительные слова — на самом деле боевой клич, предвещающий абсолютное безумие.

Женщины страстно обсуждали лакировку туфель, подбор сумочек и заказ профессионального визажиста.

Близнецы были сами не свои от волнения. Они слезно попросили о помощи Кэти и Тома.

— Зачем бы нам помогать собственным конкурентам? — шутливо спросил Том.

Он, в отличие от Кэти, не понимал, что с Мод и Саймоном шутить не стоит.

— Разумеется, мы придем и посмотрим, что можно сделать, — сказала Кэти.

— Честное слово, мы не являемся вашими конкурентами… — начал Саймон.