Доля Ангелов (ЛП)

— Я лучше позвоню жене. А тебе лучше принести мне документы на картину.

Глава 47

У Саттон одно совещание сменялось другим.

Не переставая.

И сейчас она ехала на другое совещание из штаб-квартиры корпорации «Ликеро-водочные заводы Саттон» делового центра Чарлмонта в округ Огден.

Ее «Мерседес», словно по своей собственной воле, совершил левый поворот, выезжая на идеально асфальтированную полосу, которая напрямую вела к конюшням Red & Black. Седан двигался через поля, мимо прекрасно обустроенных амбаров… маленького коттеджа сторожа, в котором жил Эдвард.

Она припарковалась на небольшом пяточке, на том, что и раньше, и вышла с намерением… ну, черт, так далеко она не загадывала. Подойдя к его двери, она постучала, и не получив ответа после нескольких попыток, толкнула дверь.

Она предполагала увидеть Эдварда чуть ли не полумертвого все в том же кресле, как и в тот раз, измученного от травм, алкоголя и горечи, именно такого она предполагала его увидеть.

Но кресло было пустым.

Чувствуя, будто спасение, что она не выставила себя полной дурой, она закрыла дверь и подумывала вернуться к своей машине, нажать на газ и умчаться отсюда, поскольку у нее было еще время заняться финансовыми должниками перед тем, как она отправится на ланч с Ричардом Пфордом по поводу новых дистрибьюторских контрактов на продукцию Саттон, ланч, которую она ждала без особой радости. Мужчина был примерно таким же харизматичным, как счеты, но на кону стояли миллионы долларов, и с ее стороны должны были присутствовать не менее четырех юристов и трех членов из высшего руководства.

Так что, да, изучение финансовых задолженностей — это именно то, что ей было необходимо…. Чтобы разогреться.

Но краем глаза она увидела припаркованный грузовик Red & Black за ближайшей конюшней. И она заметила Эдварда, выбирающегося из кабины, направляющегося внутрь, он не увидел ее, поэтому все ее намерения по поводу финансовой задолженности были разорваны тут же в клочья.

В конце концов, она направилась к переднему входу в ту же конюшню, несмотря на дождь.

Внутри были светло, и она увидела женщину, стоящую у стойла посередине, беседующую с кем-то… и Эдвард тоже остановился и с противоположного конца смотрел на нее, сложив руки на груди и прислонившись к открытым дверям.

Выражение на его лице…

Саттон раньше никогда не видела такого выражения у него на лице. Воодушевленное. Заботливое. Слегка грустное.

И глядя на него, она более внимательно стала всматриваться в девушку. Она была небольшого роста, поджарой, ее бедра утягивали джинсы, на ногах сапоги, светлые волосы собраны на затылке в практичный хвост. Трудно было судить о ее облике, видя всего лишь профиль, но кожа у нее была поцелована солнцем, и всем своим видом она излучала молодость и здоровье, а также профессионализм, чем занималась.

Время от времени, она поворачивалась к мужчине, стоящем рядом с ней.

Она не видела Эдварда.

А Эдвард не замечал Саттон…

Как будто он прочитал ее мысли, он перевел взгляд и выпрямился. И в тот же момент, женщина и мужчина увидели ее, поняли, что не одни, поэтому все встрепенулись.

Саттон тут же выскочила в открытую дверь, едва не потеряв равновесие благодаря своим шпилькам… которые напомнили ей о том, что женщина, стоящая напротив, была в своей стихии, в джинсах и сапогах, Саттон явно была здесь не к месту, поскольку в костюме от Chanel она не может ездить на лошади и передвигаться по конюшне в своих Лабутенах.

Для Эдварда это была новая жизнь. Он всегда интересовался лошадьми, но сейчас он разводил жеребцов и выставлял их на скачках, продавал, он серьезно относился к своей работе.

И эта женщина, естественно, красивая, в хорошей физической форме, идеально подходила для такой работы на конеферме. Идеально подходила ему новому.

Саттон свернула к своему «Мерседесу», думая о своей новой должности и корпоративной стратегии, все это было и в его старой жизни.

Ей не следовало сюда приезжать.

— Саттон!

Как только он окликнул ее, она порывалась быстро впорхнуть в автомобиль побыстрее уехать отсюда, но побоялась, что он попытается ее догнать и тем самым причинит себе только вред.

Остановившись под дождем, она готова была развернуться на девяносто градусов: она думала о нем не переставая, вспоминая, как они были вместе, а между тем, он находился здесь с этой женщиной… и даже если в данный момент он был не с ней? Пойти, посмотреть ему в глаза? Собирался ли он быть с ней или…?

Расправив плечи, Саттон развернулась на своих шпильках на мокрой траве. И на мгновение опешила.

Эдвард выглядел намного лучше, даже раскраснелся, его кожа не была уже такого сероватого оттенка…

Ну, возможно, ему стыдно, что он попался. Он, конечно, не сделал ничего плохого, но… Она всего лишь засекла его, но ведь они и не были в отношениях.

— Прости, — произнесла она. — Мне не следовало приезжать.

Он остановился перед ней.

— Идет дождь.

— Что? — Он странно на нее посмотрел, она махнула рукой. — Я имею в виду, конечно. Да.

— Пойдем внутрь.

Он взял ее за локоть, она отрицательно покачала головой.

— Нет, честно, все нормально…

— Я знаю. Но пойдем внутрь. Молния…

Вспышка и послышался жесткий раскат грома! Сверкнувшая молния, ударившая откуда-то из-за леса, заставила ее почувствовать себя так, будто Бог решил преподать ей урок за всю ее жизнь, хотя, она не могла вспомнить за что именно.

О, кто она такая, чтобы так шутить. Она хотела, чтобы вся история с Эдвардом закончилась. Ей необходимо было переварить увиденное.

— Пошли, — сказал он. — Прежде чем нас здесь убьет.

Направляясь к коттеджу, она вспомнила губернатора штата, предлагавшего ей пойти на свидание, и которому она тогда отказала, а сейчас ей показалось это была не такая уж плохая идея.

Оказавшись внутри, Эдвард включил свет, и стена с серебряными трофеями засверкала.

— Давай я принесу тебе полотенце.

— Я в порядке. — Правда? Ты действительно в порядке? — Честно говоря, мне не стоило приезжать.

Она твердила эти слова постоянно, как припев.

Игнорируя ее протесты, он передал ей полотенце цвета малины. Вероятно, его стирали раз сто. Махровая ткань стала такой мягкой и прозрачной, как замша, она промокнула лицо, стараясь не испортить макияж, а про себя подумала, что ее дорогие полотенца Matouk не были так хороши.

Она также решила, что его маленькая подружка, переместиться из конюшни к нему в коттедж, и вот-вот войдет. И ей не потребуется обсыхать, как Саттон, поскольку она почти не вымокла.

Ей всего двадцать. Ну, двадцать два максимум. А Саттон в свои тридцать восемь, чувствовала себя столетней.

— Я подумывал тебе позвонить, — сказал Эдвард, направляясь в кухню.

Он открывал и закрывал шкафчики, но этот звук показался ей настолько громким, как взлет реактивного самолета.

— Я не хочу ничего пить…

Он вернулся и протянул стакан, она нахмурилась, почувствовав предательский запах…

— Это мой лимонад?

— Да. Или, по крайней мере, должен быть близок к нему. — Он доковылял до своего кресла и смачно выругался, опускаясь. — Я вспомнил рецепт твоей бабушки.

Она сделала маленький глоток.

— О, у тебя несомненно получилось.

— Отжим лимонов лишило меня полностью сил.

— Они должны быть свежими.

— В том-то и весь смысл. — Он окинул ее внимательным взглядом, выделяя все особенности ее фигуры. — Ты выглядишь… очень хорошо.

— Если не считать, что у меня мокрые волосы, и я…

— Нет, ты прекрасна, как всегда.

Саттон опустила взгляд на свой стакан с лимонадом, но она чувствовала, что он продолжал наблюдать за ней.

— Почему ты смотришь на меня так?

— Я хочу запомнить тебя такой.

— Зачем?

— Мне нужны эти воспоминания, согревающие в ночное время.

Она тут же подумала о той женщине в конюшнях и почти уже готова была спросила, почему они поругались. Но у нее не было на это права. Или… вероятнее всего, она не хотела знать правду.