Мы видели звезды лишь на старых фотографиях (СИ)

Движением одной руки я задрал низ платья Виктории, разводя её ноги в стороны и устраиваясь между ними, а затем снова набросился на девушку с поцелуями. У Виктории не было шанса перевести дыхание, я просто не позволял ей этого, целуя её в губы и торопливо исследуя руками стройное тело. Ненадолго прервав поцелуй, я опустил обе ладони на её бархатные плечи и, лишь несколько раз нежно огладив их, резко спустил с них лямки платья, после чего моему взору открылась небольшая аккуратная грудь. Бегло изучая её своим блестящим от невероятного возбуждения взглядом, я шумно втянул в себя воздух.

Виктория отпустила мою шею и потянула свои руки к напряжённой груди, очевидно, пытаясь скрыть её от моего взгляда, но я не позволил ей этого, перехватывая маленькие ладони и переплетая наши пальцы. Учащённое горячее дыхание Виктории обжигало мою кожу, когда я нагнулся к девушке, желая поцеловать её шею. Спускаясь ниже, я всё яснее понимал, что окончательно схожу с ума. Я словно безумный желал эту девушку и не собирался останавливаться. Когда мои губы коснулись нежной кожи груди, Виктория издала тихий стон, и я мгновенно отыскал её губы, вбирая в себя этот прекрасный звук.

Переместив свои руки на бёдра девушки, я медленно провёл по ним ладонями, наслаждаясь мягкостью кожи, а затем, ни секунды не думая, стянул с Виктории бельё. Девушка ощутимо напряглась, крепко сжав мои плечи, а я потянулся к своим джинсам. Брякнув пряжкой ремня, я расстегнул замок и, крепко вцепившись пальцами в бёдра Виктории, одним резким движением вошёл в неё. Комнату заполнил громкий стон, и моя голова закружилась. Я уже давно ничего не видел и не слышал вокруг себя, кроме своего громкого, частого дыхания и ласкающих уши стонов Виктории.

Время для нас как будто остановилось.

Когда наши тела слились воедино, и больше не осталось ничего, что мы с Викторией бы не испытали друг с другом, я вдруг ощутил сразу все чувства, которые когда-либо к ней испытывал.

Любовь, которую все эти годы я отчаянно в себе убивал.

Боль, сильнее которой я не чувствовал.

Нежность, которая переполняла меня, когда я был рядом с этой девушкой и смотрел в её глаза.

Ненависть, которая сделала меня таким, какой я есть сейчас. И последнее чувство было сильнее всех других.

Стремительно врываясь в тело Виктории, раз за разом лишь ускоряя свои движения, я делился с ней всеми этими эмоциями. Я хотел, чтобы она почувствовала всё и сразу, как и я. Я хотел, чтобы она знала, что от того мальчишки, которого она когда-то отвергла, больше ничего не осталось. Я хотел, чтобы она запомнила меня таким. И плевать, что это может причинить ей боль. Когда она делала мне больно, я молчал. Я держал всё в себе, но сейчас я не стану этого делать. Сегодня Я буду решать кому из нас будет больно.

С силой впиваясь пальцами в кожу Виктории, я получал удовольствие. Я хотел ощутить её всю, хотел, чтобы она отдавалась мне без остатка, и хотел, чтобы она всегда помнила мои прикосновения.

Проложив дорожку из поцелуев от шеи к груди девушки, я громко выдохнул, не в силах сдерживать себя. Виктория судорожно хваталась за мои плечи и стонала, и я поспешил заглушить очередной её стон поцелуем.

Когда невероятное наслаждение разлилось по всему моему телу, я почувствовал вовсе не то, что чувствую с другими девушками. Не то, что должен был сейчас почувствовать.

Я испугался. Наслаждение сменилось сковывающим страхом, и я торопливо покинул тело Виктории, пытаясь не смотреть на её удовлетворённое и покрасневшее лицо. Она должна была стать очередной моей любовницей на одну ночь, чтобы я смог, наконец, забыть её. Но вместо этого...

Взяв обессиленную девушку на руки, я понёс её в свою комнату и уложил на широкую двуспальную кровать. Не смотря на свой страх, а также пугающую молчаливость Виктории, я не хотел, чтобы наша близость вот так закончилась. Я хотел быть с ней снова и снова...

Окутанные всепоглощающей страстью, мы наслаждались друг другом до поздней ночи. Мы не разговаривали. С губ Виктории слетали только стоны, а я и вовсе не смог бы хоть что-то произнести. Казалось, так правильнее — ничего не говорить.

То, что сегодня произошло между нами, навсегда останется в моей памяти и будет самым прекрасным воспоминанием. Но также совершенно точно будет причинять мне боль.

Глядя на то, как Виктория, свернувшись в клубок и обнимая одеяло, начала засыпать, мне стало жутко стыдно. С любой другой девушкой всё было бы совсем иначе. Я никогда не чувствовал себя мерзавцем или подонком, который ни во что не ставит женщин. Я сплю с ними, потому что они сами этого хотят. Я никого ни к чему никогда не принуждаю и сразу даю понять, что ничего, кроме секса мне от них не нужно. Но сегодня я сам решил всё за нас обоих. Ни о чём не спросив Викторию, не разобравшись в её чувствах и желаниях, я делал лишь то, чего сам так сильно желал. Я не мог сказать, что ей было неприятно, и она хотела вырваться или убежать, потому что это неправда. Она целиком и полностью отдавалась мне, словно миллион лет этого желала, но тот факт, что я воспринимал её как одну из множества незнакомок, был мне противен.

Удобно устроившись на подушке и набрасывая на себя остаток одеяла, я крепко прижался к обнажённой спине Виктории, обнимая девушку одной рукой, и закрыл глаза. Кажется, сегодня Я хотел решать кому причинять боль? Что ж, мне удалось. И я вновь выбрал себя. Я причинил боль СЕБЕ. Я чёртов мазохист, которому мало того, что он уже пережил и безумно хочет ещё. Да, сегодня Я решил кому причинять боль, но забыл об одном: Виктории всегда удавалось это лучше, чем мне.

Лучше, чем кому-либо в этом мире.

====== «Insomnia» ======

POV Виктория

Destiny’s Child – Say My Name (Cyril Hahn Remix)

С трудом разлепив глаза, я стала медленно изучать комнату, в которой находилась. Когда я перевернулась с левого бока на спину, мой взгляд устремился в белоснежный потолок, который был усыпан множеством небольших круглых лампочек, которые сейчас были выключены. Большую светлую комнату освещал лишь яркий солнечный свет, льющийся из окна, и я слегка зажмурилась. Попытавшись сесть в кровати, я поморщилась. Каждое моё движение отдавалось непонятной болью, и я рухнула обратно на матрас, притягивая к себе одеяло.

Тяжело вздохнув, я крепко закрыла глаза. Воспоминания о прошлом вечере яркими вспышками всплывали в моей тяжёлой голове, которую было очень трудно оторвать от мягкой подушки. Вновь подняв веки, я больно прикусила губу. Не могу поверить...

Улыбнувшись самой себе, я шумно выдохнула. Осознать произошедшее было невероятно трудно. Даже труднее, чем встать с этой огромной кровати, на которой я проснулась одна. А где же... Билл?

Задав вопрос самой себе, я вновь улыбнулась. Я и Билл..? Чёрт возьми, да это просто невозможно! Как такое вообще могло произойти? Мы не виделись пять лет после того, как в наших непонятных отношениях была поставлена жирная точка, а теперь, когда судьба столкнула нас вновь, на второй день встречи занялись любовью? Если то, что между нами произошло, вообще можно так назвать...

Мои интимные отношения оставляли желать лучшего. После близости со Стивом у меня было всего два парня, но отношения с ними не сложились. Я так и не смогла полюбить никого из них, поэтому было правильным просто разбежаться и не мучить друг друга. Но то, что произошло вчера — это совсем другое. Мне казалось, что подобных эмоций во время близости с мужчиной я ещё не испытывала. Всё было так ярко, так неистово, что я боялась сойти с ума... Каждое прикосновение, каждый поцелуй, каждое движение Билла вызывало во мне дикий восторг и невероятное желание. В первую секунду, как он приблизился ко мне, я была ошарашена. Я испытала шок, но, встретившись со взглядом его волшебных глаз... Я сломалась. Я позволила ему всё, чего он хотел. И даже больше.

Мне безумно хотелось с ним поговорить после всего, но я была настолько растерянна... Настолько опустошена, что просто уснула, решив оставить все разговоры на завтра. Но, оказывается, я и сейчас не готова о чём-либо разговаривать. Я просто чувствую себя счастливой. Впервые за долгое время я чувствую себя полноценной, словно нашла какую-то давно потерянную ценную вещь. И теперь мне хотелось всё своё время проводить с ней, не выпуская из рук и не переставая любоваться ею. Билл Каулитц безусловно не являлся вещью, но для меня был очень ценным.