Опасно знать и любить (ЛП)

Дэниел присел на корточки и постарался посмотреть на все возможности, но всё было слишком очевидно — он просто был слишком загружен и занят, чтобы заметить это раньше.

Факт первый: его брат бросил колледж, когда родители погибли. Он всегда говорил, что учёба не для него и он предпочитает быть в «реальном» мире, но теперь Дэниел не был так в этом уверен. Раньше Зеф был смышленым парнем, чем попал в «торговлю», он интересовался двигателями так же, как и Дэниел, и изучал машиностроение.

Факт второй: Зеф всегда настаивал на том, что страховка родителей выплатила ипотеку на дом, и денег на проживание осталось на несколько лет. Дэниелу было семнадцать, и он был далеко от дома, в школе, поэтому ему не пришло в голову оспаривать это. Но что, если Зеф преувеличил сумму денег в качестве способа защитить младшего брата от ужасной действительности?

Факт третий: Зеф потерял контроль, когда Дэниелу выписали штраф тысячу долларов за превышение скорости — штраф, который Дэниел обещал оплатить из целевого фонда колледжа. Он даже ударил его — но Зеф никогда так не делал.

Факт четвертый: документы целевого фонда таинственным образом исчезли.

Факт пятый: только один человек, кроме него знал, где он хранил документы, и у которого был ключ от его комнаты.

И ещё один очевидный, неоспоримый факт, который Дэниел не мог не добавить и не заметить, факт шестой: они оба были по уши в дерьме. Он ощутил холодок и тошноту, два чувства, которые не имели ничего общего с его операцией.

Он взял телефон и снова написал Зефу.

Д: нужно увидеться. Я дома.

Дэниел медленно встал и пошёл в направлении тумбочки в поисках еды, которую купил перед тем, как пойти в больницу — крекеры, которые он припрятал вместе с пакетом яблок. Он уставился на продукты, которые должны были составить его режим питания на ближайшие несколько дней. Какой дебил: он купил два вида продуктов от которых требовались интенсивные движения челюстью, что, следовательно, прямо сейчас, принесёт ему боль. Идиот. Голодный и подавленный, Дэниел продолжил исследовать тумбочку, надеясь, что что—нибудь более приемлемое может появится там. Наконец—то, он откопал два пакетика супа быстрого приготовления. Прошло всего шесть месяцев от даты изготовления, поэтому ему не о чём было волноваться.

Он ненадолго вышел из комнаты, чтобы наполнить чайник водой из-под крана в ванне. Когда он вернулся, Зеф сидел на кровати, уставший и слегка натянутый.

— Эй, бро. Они тебя отпустили.

— Нет, пришлось прорывать туннель.

Зеф выдавил подобие улыбки:

— Тогда дай посмотреть, что у тебя там.

Дэниел стянул шапку и показал Зефу перебинтованную голову.

— Ух ты, впечатляет. Выглядишь, как жестокий ублюдок.

— Спасибо.

— Просто сказал, мужик. Когда тебя подключат к звуковой системе?

— Не раньше, чем после праздников.

— Думаешь, это сработает?

— Может быть. Никто не знает наверняка.

— Облом.

Дэниел кивнул и поморщился.

— Итак, ты сказал, что хочешь меня видеть. Что стряслось?

Дэниел уставился на брата, не мигая:

— Сколько ты должен?

— Что?

— Я не гребанный идиот, Зеф. Все то дерьмо внизу, это не ты. Так не было раньше. Сколько ушло денег, которые оставили папа и мама?

Повисла тишина до тех пор, пока Зеф не испустил длинный вздох:

— Да, они все закончились.

Дэниел закрыл глаза, услышав слова, которые подтверждали его опасения.

— Ск… сколько… они правда оставили столько, сколько ты сказал, или это была ложь?

Зеф опустил глаза:

— Нет, они оставили нас с довольно неплохим состоянием. Это я облажался.

— Ты собирался сказать мне?

Зеф скривился:

— Я надеялся, мне не придется. Хотел дождаться окончания учебного года. Я думал, что смогу вернуть деньги, но только погряз глубже. Извини, бро.

Дэниел осторожно почесал голову:

— Сколько ты был должен?

— Это не совсем так.

— А как?

— Я задолжал людям, которым не скажешь «нет», окей?

Терпение Дэниела лопнуло, пронзая череп острой болью:

— Ты что, издеваешься надо мной? Это далеко от «окей». Я даже не знаю, на какой ты грёбанной планете!

Ожесточенное выражение на лице Зефа смягчилось, когда он увидел проявление физической и душевной боли брата.

— Послушай, я принял несколько неверных бизнес решений, но дом в безопасности. Я бы не рисковал так. У тебя всегда будет дом здесь, бро.

— Это ты называешь домом: полный незнакомцев, которые накачивают себя наркотой? Я должен запирать дверь в свою комнату, я должен запирать чёртову дверь в ванную, чтобы её не засрали. Я не могу привести сюда друзей. Я имею в виду, ты видел, что произошло с домом?

— Я знал, что это, бл*дь, случится, — прорычал Зеф, — Как только ты заполучил себе в подружки эту средне-доходную-сучку, и начал посещать её дом в пригороде, делая вид, что ты… не важно, бл*дь, теперь ты думаешь, что слишком хорош для своего собственного дома… пай—мальчик.

Дэниел сжал кулаки, и Зеф увидел вспышку гнева на лице брата, когда тот подумал о том, чтобы ударить его и выбить из него всё дерьмо.

— Не нужно, Зеф. Просто… не нужно. Разве ты не видишь, что здесь происходит? Ты так чертовски близок к тому, чтобы твою задницу упрятали за решетку. Копы знают, что ты — дилер. Чёрт, меня каждый день в колледже останавливает какой—нибудь засранец и просит дурь. Копы могут взять тебя в любой момент, но ждут пока ты окончательно облажаешься, чтобы взять большой куш. Ты думаешь они остановятся на этом, когда наконец—то получат ордер на обыск дома? Скорее всего, меня закроют вместе с тобой. Тебя это не волнует?

— Нет, потому что ты как чёртова Белоснежка! Я вижу, как ты попросту тратишь время в пустую, не принимая то, что я делаю.

— Я, бл*дь, не дилер! — заорал Дэниел.

Зеф молчал:

— Нет, не дилер, ты просто живёшь за счёт этого.

Дэниел был поражен, уставившись на незнакомца со знакомым лицом.

Зеф встал и прошёл мимо него. Не оглядываясь на Дэниела, он сказал:

— Мне так чертовски жаль, братишка.

Дверь закрылась, а Дэниел опустился на кровать. Ураган чувств охватил его, и он не знал, за что взяться в первую очередь. Гнев доминировал среди остальных эмоций, но еще был страх и разочарование, наряду с сильным чувством предательства. Он доверял Зефу.

Прогрессивная и стремительная глухота, изолировала его во многих отношениях. В то время, как его друзья переживали по поводу прыщей и слюней по ночам, его звуки становились мутными, и шутки терялись в водовороте слов, в котором он не мог больше отличать согласный звук от гласного. Даже когда он пошел в специальную школу, он в основном был сам по себе, отказываясь признавать себя, как часть общества глухих. Когда его родители погибли, именно Зеф был тем человеком, который приехал среди ночи, чтобы сообщить как брат брату. В тяжелые времена, только присутствие Зефа привносило радость и поддержку, когда Дэниел проявлял слабину.

Но сейчас, сидя в спальне своего дома, с Зефом в нескольких футах от него, он чувствовал себя более одиноким, чем когда-либо.

Прямо сейчас, у него было лишь одно хорошее в жизни.

Словно мысли о ней, призвали её, телефон Дэниела завибрировал в кармане. Увидев сообщение, он улыбнулся.

Л: Мы дома. Родители ехали три часа без остановок. И у меня болит голова, а как твоя? Хотела бы я помочь тебе с болью ;) Ла хх

Д: Я тоже, ты себе даже не представляешь. Предложение ещё в силе? Могу приехать в пятницу после обследования.

Л: ДА! — кричу — тебе можно ехать за рулём? Ла хх

Д: на автобусе

Л: не могу дождаться! Ла хх

Д: =) х

Ему нужно сделать кое-что, принять кое-какие решения.

Завтра наступит слишком быстро.

В течении следующих нескольких дней, силы Дэниела начали возвращаться. Его головная боль с каждым днём утихала, а затем и вовсе исчезла, хотя рана всё ещё болела, а попытки одеться приводили к головной боли. Он отказывался просить Зефа о помощи. Приступы головокружения уменьшились, но когда это все-таки происходило, они по-прежнему утомляли его.