Семейный альбом

В конце концов они решили уступить, посоветовав дочери не болтать и не становиться объектом обсуждения в городе. Билл Стейн казался сдержанным человеком, он хорошо знаком с «индустрией развлечений», славился как уважаемый адвокат, у него много известных клиентов, и Тэйеры не сомневались, что он побеспокоится о том, чтобы публика не гудела. В целом идея была вполне реальной, а через год они поженятся. Билл подарил Энн кольцо с грушевидным солитером в десять с половиной каратов, который она назвала пасхальным яйцом. Выходя с Биллом, Энн надевала его. Она в смущении показала кольцо Гейл, и та вполне благосклонно отнеслась к подарку. Поначалу новость ее тоже ошарашила, но она очень любила обоих и желала им добра. Девушки решили поехать в летнюю школу – учеба там заканчивалась перед рождественскими каникулами. Так что до свадьбы Энн уже получит диплом. Гейл думала, что скоро останется одна. Кроме того, вначале жить с ними будет сложновато, и она собралась ехать в Нью-Йорк, в школу дизайна.

Уехав в Германию, Лайонел все еще злился на сестру. Он не одобрял связь с этим мужчиной, но ей было наплевать на чье бы то ни было мнение.

– Если тебя интересует, что я по этому поводу думаю, то я скажу – пролетишь, – заявил он ей в день отъезда, и Энн холодно посмотрела на брата.

– Ты сам не без греха, чтобы судить меня, – произнесла она.

– Если я и гомик, то это не значит, что мои мозги одеревенели, Энн.

– Может быть. Но окаменело твое сердце. Лайонел с удивлением подумал, что сестра права.

Вьетнам перевернул его душу. Он видел смерть, терял товарищей… Он потерял двоих, которых любил больше всего на свете – Джона… и Грега. Трудно представить, что он так же полюбит кого-то еще. Почему же он злится на сестру? Лай не мог разделить ее счастье, потому что его счастье навсегда ушло вместе с Джоном. А ее жизнь продолжается – в ней обещание, восторг, блеск, как от бриллианта в ее кольце, подаренном по случаю помолвки.

38

Восемнадцатого января 1970 года Энн Тэйер и Билл Стейн стояли в храме Израиля на Голливудском бульваре в окружении родных и горсточки друзей. Энн не хотела ехать так далеко, но Билл настоял.

– Так легче твоим родителям, моя дорогая. Энн не сразу согласилась. Почти два года она фактически была его женой и не нуждалась в фанфарах. Гейл считала, что это глупо, но Энн так не похожа на ее ровесницу. Она не хотела ни свадебного платья, ни фаты.

Фей вспоминала волшебство своей свадьбы. Дочь надела простое белое шерстяное платье с высоким воротником и длинными рукавами, белые туфли; светлые волосы заплетены в косу и схвачены детской ленточкой. У нее не было даже свадебного букета. Энн была совершенна в своей простоте и не надела никаких украшений, кроме кольца с огромным бриллиантом, подаренного женихом. И обручального кольца, широкого и тоже с бриллиантами. Она выглядела такой невинной и юной, что это кольцо казалось чужим и нелепым на ее руке. Ничего этого Энн не замечала и видела только Билла. Он был для нее всем – с первого дня их знакомства. Сейчас Энн под руку с отцом спокойно подошла к нему. Вард остановился и отступил назад, снова почувствовав, как мало они знали свою дочь все эти восемнадцать лет. Будто она быстро и молча проскользнула сквозь их жизнь, постоянно куда-то исчезая. Вдруг в памяти всплыло всегдашнее, с детства:

– А где же Энн?

Потом был небольшой ланч у них дома – больше Энн не разрешила ничего устроить. Повсюду стояли цветы, шампанское было великолепным. И Фэй в зеленом шелковом костюме, оттенявшем глаза, казалась спокойной и сдержанной. Но она не чувствовала себя матерью невесты. Все собравшиеся будто играли в пьесе, особенно Гейл, которая вот-вот отправится домой с отцом. Вечером, перед тем как отбыть в сером «роллсе», Энн на прощанье поцеловала и мать, и отца. Фэй не стала спрашивать, уверена ли она в своем выборе, – глаза дочери говорили красноречивее всяких слов. Она отдала себя этому мужчине и сейчас была счастлива.

Гейл притихла, но искренне радовалась за обоих. Несколько недель назад девушки закончили школу, и теперь они все вместе полетят в Нью-Йорк; Гейл собралась в школу дизайна и поселится в Барбизоне, как когда-то Ванесса. Новобрачные оставят Гейл там, а сами полетят в Сан-Хуан, потом в Сан-Томас и Сан-Мартин и закончат путешествие в Санта-Круз. Поездка продлится несколько недель, спешить им некуда. Билл хотел, чтобы в Нью-Йорке Энн прошлась по магазинам. Он собирался купить ей ювелирные украшения у Гарри Уинстона или Дэвида Уэбба и кое-какую одежду.

– Ты меня испортишь! – улыбнулась Энн и поцеловала Билла в шею; ничего ей от него не надо, кроме любви.

Кое-что он намеревался купить и Гейл.

– Ну, миссис Стейн, как мы себя чувствуем? – Он улыбнулся, лежа рядом с ней на большой кровати, впервые за два года совершенно законно.

– Замечательно. – Она скорчила гримаску, как маленькая девочка, которая до сих пор заплетает на ночь волосы в косичку; на ней была кружевная ночная рубашка, свадебный подарок Вэл, совершенно сейчас ненужная.

Лайонел не приехал на свадьбу, он все еще находился в Германии. Его ждали через несколько недель. Вэн вернулась в Нью-Йорк, окунулась в учебу. Но все это не интересовало Энн, ей был нужен только Билл. Она счастливыми глазами смотрела на мужа, вспоминая прошлое.

– Я чувствую себя так, будто замужем за тобой всю жизнь. – Это ощущение не покидало ее ни на минуту.

– И я тоже.

Друзья, конечно, подшучивали над ним, но относились с пониманием.

– Колыбельку ограбил, старичок? – Многие завидовали ему, некоторые злословили за спиной, но Билл не реагировал. Он думал только о своем маленьком сокровище, и так будет всегда.

В эту ночь они заснули в объятиях друг друга, ошеломленные долгожданной свободой. Утром лениво позавтракали с Гейл и начали упаковывать вещи: вечером они улетали в Нью-Йорк, как и планировали. Энн подумала, что надо позвонить родителям, попрощаться. Но потом забыла. Ей нечего им сказать, призналась она Биллу уже в самолете.

– Ты несправедлива к ним, любовь моя. Они потеряли все, что могли. Просто никогда тебя не понимали.

Родители лишили ее детства, мучали из-за Билла, они потеряли ее и разрушили бы ее жизнь, если бы не он. Энн снова восхищенно посмотрела на мужа.

Пассажиры в салоне первого класса, очевидно, думали, что он путешествует с двумя дочками. Энн села между Биллом и Гейл. Муж вздремнул в полете, а она болтала с подругой, обсуждая два дня в Нью-Йорке, которые они проведут перед отъездом в Барбизон, а потом Энн и Билл полетят проводить свой медовый месяц.

В следующие два дня они ходили по магазинам.

Энн никогда в жизни не видела столько изумительных вещей, разве что в фильмах матери. Билл купил Гейл прекрасное норковое пальто спортивного стиля и такую же шапочку. Он сказал, что ей нужна теплая одежда и лыжный костюм, новая пара лыж, полдюжины платьев от Бенделя, шесть пар туфель от Гуччи и золотой браслет от Картье, от которого она пришла в полный восторг. Но больше всего вещей было куплено для новобрачной: длинное норковое манто на вечер, короткое на день, платья, костюмы, блузки, юбки, сумочки, несколько коробок с прекрасной обувью, итальянские сапоги, кольцо с изумрудом, замечательная бриллиантовая брошь, серьги от Ван-Клифа, которые ей очень понравились, и еще два золотых браслета. Энн восхищалась обновками, а в последний день он подарил ей прелестную вещицу от Дэвида Уэбба – лев, обхвативший ягненка, из цельного золотого слитка. От статуэтки невозможно было отвести глаз.

– Что мне со всем этим делать?

Энн встала посреди номера, оглядывая сокровища: роскошные меха, одежду, свисавшую отовсюду, коробки с обувью, сумки, меховые шляпы, а в ее чемодане лежало полдюжины футляров с украшениями. Такое обилие вещей удручало бы ее, если бы это не доставляло такого удовольствия Биллу. Себе он приобрел плащ на меху и новые золотые часы, но покупать для себя было неинтересно. Гейл тоже так считала. У нее полно хороших вещей, и она не завидовала Энн. Они стали почти сестрами, и отец по-прежнему выполнял все желания дочери. Билл был очень щедрым человеком, о чем ему и сказали девочки в последний вечер. Все трое наслаждались каждой минутой.