Девочки мадам Клео

От прежней внешности мало что осталось. Овальное лицо стало более узким. Доктор сделал ей высокие, как у Дексии, скулы и слегка выступающую челюсть. При новой линии подбородка ее губы стали полнее, а фарфоровые коронки скрыли урон, нанесенный ее зубам за месяцы недоедания и чистки их корками хлеба.

Чудодейственные настои и мази Нанти придали волосам бледно-серебристый оттенок. Затем Нанти подстригла ее, превратив неухоженную, редеющую копну волос в гладкую шапочку в стиле «Жанна д'Арк» с прямой челкой до бровей, подчеркивающей светлые глаза.

Пока Клео выздоравливала, она целыми днями учила Нанти играть в шахматы. В свою очередь Нанти, которая до службы у Дексии была нянькой в английской семье в Нью-Дели, помогала ей правильно произносить английские слова, выученные в тюрьме. Уроки английского, даваемые индийской женщиной французской девушке, породили очень своеобразный акцент.

Часто, прерывая уроки, они начинали приводить в порядок старые спальни отеля. Клео не понимала, для чего предназначаются эти комнаты, пока однажды Нанти не вернулась домой с охапкой тяжелой ткани, которую она выменяла на одном из забытых складов на окраине города.

Клео, как обычно, лежала и читала.

– Нанти! – воскликнула она. – Какая красота. Это для чего?

Нанти бросила рулоны на стул и вздохнула с облегчением.

– Драпировки и покрывала для кроватей. Видимо, краденные со склада. Мне повезло – теперь их будет достаточно.

Клео отложила книгу.

– Драпировки и покрывала? Как изысканно.

– Так и должно быть, учитывая цену, которую этим свиньям придется платить за один час, – сказала Нанти. Ее темные глаза сузились.

– За час? Не понимаю. – Клео была сбита с толку. – Ведь люди не останавливаются в отеле на час...

Нанти откинула тонкую ткань своего сари, которой обычно покрывала голову, выходя из дома, и начала смеяться.

– Что здесь смешного? – обиделась Клео.

Нанти подошла поближе к ее кровати.

– Прости меня, малышка! Я смеюсь не над тобой. Забавная ситуация. Ты здесь находишься уже так долго и не понимаешь, что происходит внизу.

Клео отшвырнула книгу на пододеяльник.

– Нет, не понимаю! – сказала она сердито. – Может быть, ты мне объяснишь?

– У нас здесь бордель, моя милая. Лучший во всем Париже.

– И это в доме моего отца? – Клео была ошеломлена.

Милое лицо Нанти нахмурилось и поблекло.

– Никогда не говори об этом, никогда! Этот дом принадлежит мадам Соланж. Ты не должна забывать об этом.

Тогда до Клео дошло, что, возможно, и ее собственное преображение было совершено в целях, о которых ей никогда не говорили.

– Нанти, – сказала она неуверенно, – а меня вы тоже хотите... ну, ты понимаешь. Поэтому Дексия потратила столько сил на меня? Преобразила меня? Чтобы я была с этими офицерами, в одной из этих изящно застланных постелей?

– О нет! – Нанти была смущена. – Никогда.

В женщинах, желающих работать на мадам Соланж, нет недостатка. Вот уже несколько недель от них отбоя нет. А тебя мадам Соланж любит. Ты – ее семья!

– Нанти, ты уверена?

– Я уверена, Клео! – Нанти расстелила на ковре ткань, собираясь измерить ее.

С тех пор и до своего полного выздоровления Клео не задавала вопросов относительно происходящего внизу.

Когда мадам Соланж провела свою «племянницу» через безупречно чистую новую кухню и Клео увидела обеденный зал, она просто замерла. Потолок был, как шатер, задрапированный красным бархатом, в центре сияла огромная красная люстра из венецианского стекла. Вдоль стен черные кожаные кушетки, отделанные бронзой. Каждый стол покрыт шелковой розовой скатертью, свисающей до пола, с толстым стеклом наверху. Через новый дверной проем в виде арки просматривалась комната поменьше, в которой находился длинный бар, выкрашенный в черно-белый цвет и покрытый лаком. Напротив бара была сооружена эстрада для оркестра и маленькая площадка для танцев.

В вестибюле, раньше темном и тесном, теперь возвышалась винтовая лестница с узорчатой бронзовой решеткой и перилами, которая вела к лифту.

– Ну? Как тебе нравится? – спросила Дексия, когда экскурсия закончилась и они остановились посередине того самого помещения, которое раньше было вестибюлем.

– Поразительно, – искренне сказала Клео.

Она и представить себе не могла, во что может превратиться далекий от центра города отель, в котором она выросла.

– Мне тоже нравится. – Дексия улыбнулась.

Взяв Клео за руку, она повела ее обратно, в бар.

– Посидим минутку. Нам надо поговорить...

Клео покорно села. Ей было любопытно, что такое скажет Дексия, а из головы не выходили комнаты наверху. Она села на краешек мягкой кушетки, а Дексия склонилась над столом и нажала кнопку на стене, как бы вызывая официанта.

– Здесь кто-то есть? – Клео оглядела пустую комнату.

– Да, это очень важный человек; я хочу, чтобы ты с ним познакомилась.

В двери, ведущей из холла на кухню, появился крепко сбитый мужчина. Он был молод, по-видимому, чуть больше двадцати, однако уже успел отрастить пышные усы, кончики которых лихо загибались вверх. Вместо блузона официанта, который ожидала увидеть Клео, на нем поверх белой рубашки была черная кожаная куртка. Брюки того же цвета.

– Добрый вечер, Дексия! – произнес он низким и звучным голосом. – Наконец-то я познакомлюсь с твоей племянницей!

Дексия взглянула на него и улыбнулась.

– Садись, Жак. – Она повернулась к Клео. – Это наш друг Жак. Он будет у нас метрдотелем или как там он сам захочет называться. В рабочее время он подчиняется тебе.

– Мне? – спросила Клео, показывая рукой на себя. – Что ты имеешь в виду? Я не знаю, как...

– Дай мне закончить, – с легким раздражением сказала Дексия. – А вот в других ситуациях, когда вам придется заниматься настоящей работой, ты подчиняешься ему, как и девушки, развлекающие немецких офицеров. Жак руководит нашей организацией маки. Его конспиративное имя – Лис. Ты поймешь, почему его так называют, когда поработаешь с ним. Верно, Жак?

Жак кивнул и сел рядом с Дексией, лицом к лицу с Клео.

– Клео, ты нам нужна, – сказал он. – Дексия до сих пор не решалась поговорить с тобой. Нам надо было убедиться, что тебе можно доверять. Теперь мы видим, что можно.

– Спасибо, – сказала Клео.

– Я объясню, что мы собираемся делать. Все, что мы узнаем здесь от наших, как говорится, гостей, должно быть передано союзникам в Англию.

Клео была заинтригована.

– А как вы связываетесь с Англией? Не понимаю.

Жак улыбнулся и повернулся к Дексии:

– Можно, я покажу ей?

Жак повел Клео на второй этаж, где они вошли в маленькую кабину лифта. Пока молодые люди поднимались на крышу, Клео молчала. Она была взволнованна, ей доверили нечто важное и опасное.

Жак открыл тяжелую металлическую дверь, ведущую на крышу, и приложил палец к губам.

Клео ступила на крышу. Вокруг было темно. Но на фоне ночного неба она разглядела множество клеток.

– Что это? – Она была совершенно сбита с толку.

– Это почтовые голуби. У нас здесь их дюжина, они перемешаны с другими птицами. Ты знаешь, что Дексия придумала сделать фирменным блюдом своего ресторана жареных голубей. Клетки на крыше ни у кого не вызовут подозрения.

Клео кивнула.

– Так вот. Одна из этих птичек, – Жак поднял взерх голубя, – может добраться до Дувра меньше чем за шесть часов. Там наши люди получат послание, заменят его своим – и бросят птицу в воздух. За день мы обменяемся информацией, которая нужна, чтобы сделать Францию снова свободной.

– Чем я могу помочь? – спросила она.

Он в первый раз улыбнулся ей широкой улыбкой, сверкав белыми зубами в тусклом свете.

– Во-первых, – сказал он, – ты будешь писать отчет каждый вечер и приносить сюда. Я покажу тебе, как снаряжать птиц. Во Франции есть и другие люди, занимающиеся этим, поэтому ты должна подписывать свои послания конспиративным именем. Я выбрал для тебя имя – Анна.

Девушки, что нанимались на работу к мадам Соланж, не были похожи на женщин, которых Клео привыкла видеть. Каждая из них удивляла ее еще больше, чем предыдущая. Это было совершенно неожиданно. Конечно, Клео видела уличных потаскушек еще до прихода немцев. Бывало, они с сестрой перешептывались и хихикали, отмечая их вызывающие платья в обтяжку, выставленную напоказ плоть и ярко крашенные волосы. Но девушки, приходящие сейчас к мадам Соланж, выглядели так, будто сошли с экранов довоенных фильмов.