Потерян в тебе (СИ)

— Вот ты всегда так. Дальше поцелуев у нас не заходит. Ты девственник? — нелепо предполагает Топаз.

— Давно нет, — от ее абсурдных заявлений Джагхед не может сдержать хриплого смеха.

— Тебе тяжело возбудиться? — не отстает она.

«Один взгляд на Бетти, и я уже мучаюсь от стояка. Так что… Черт».

— Тони, может, хватит обсуждать мою сексуальную жизнь? — усмехается парень, желая перевести тему на что-то нейтральное и менее личное.

— Но мне же интересно, — продолжает невозмутимо любопытствовать Тони.

— Без комментариев, — отмахивается хихикающий Джонс.

Тони абсолютно не смущена, и по этой причине между ними не возникает никакой неловкости. Это позволяет беседовать в непринужденной обстановке.

— Я хочу исполнить песню. Сегодня посвящение, и я… Просто попрошу минуту внимания, — мягкий голос Бетти раздается где-то рядом, заставляя Джагхеда резко поднять голову. Внутри него зашевелилось дурное предчувствие.

«Что она собирается сделать…» — путалось в голове у парня. Как вдруг осознание ударило в виски. Но было поздно. Девушка забралась на сцену. Джонс пробрался в толпу, которая расступилась перед ним, пропуская ближе к сцене.

Ангельский голосок заставляет всех умолкнуть. Внимание присутствующих обращается на миниатюрную девушку на сцене. Воцаряется тишина. Джагхед хмурит брови, скрещивая руки на груди в ожидании дальнейших действий Бетти.

«Я боюсь той лихорадки, что во мне сейчас», — тихо поет она, и по рядам проносится удивленный шепот. Этого не было в программе Змей.

Ее пальцы тянутся к тонкой блузке, медленно высвобождая пуговицы.

Слышится удивленное присвистывание. Никто не ожидал, что чистая, непорочная Элизабет Купер решится вступить в преступную группировку.

Игра началась.

Она ищет в толпе его взгляд, почти сразу сталкиваясь с Джагхедом глазами. Вскоре голубая ткань падает на сцену. Парень сжимает руки в кулаки до побеления костяшек.

«Ты представляешь, что навлекаешь на себя, Элизабет?»

Недоуменно-тяжелое настроение повисает в воздухе.

«Она проводит ток по моему телу, знает слабости моей души. Я — её заложница. Тебе лучше уйти. Милый, это неподконтрольно».

Следующей за блузкой отправляется на пол юбка. Теперь она начинает плавно двигаться. В одном чертовом кружевном черном белье, которое мало что скрывает.

«Я обезоружена, я побеждена, и ты ломаешь стены одну за другой. Мы пытались сбежать, скрыться, боясь, что потеряем себя. Хранили всё в себе, так что никому не было больно. Рай или ад это, не знаю, но эти чувства заставляют меня склониться… Погружаясь в воспоминания, теряя контроль, притупляя сознание, я чувствую, как ты вновь ускользаешь от меня…» — встряхивает волосами, наклоняясь и проводя пальцами от края чулок до бедра.

Припев. Глаза в глаза. На ней было слишком мало одежды, но это не могло идти в сравнении с тем, какой обнаженной она была, выпевая слова песни.

Бешенство рваными толчками подкатывало к его горлу. Злость раздирала Джагхеда на части. Бетти выворачивала его наизнанку, поднимая с самых глубин то, что должно было там остаться.

Он осмотрелся по сторонам, замечая заинтересованные и хищные взгляды Змей, направленные на Элизабет, и это почти свело его с ума. Желание хорошенько встряхнуть Бетти за плечи и преподать урок за такое чудовищное непослушание росло с каждой секундой.

«Я ведь тебе запретил… Почему ты не можешь слушаться меня, сладкая? Теперь мне придется по-настоящему наказать тебя…»

Бетти улыбается, ее взгляд не отрывается от Джагхеда. Она делает это для него.

Плавной, грациозной походкой, как у пантеры, Бетти направляется к шесту. Она уверена в себе. Перед глазами стоит лишь тот момент, когда Джагхед целовался с Тони. Прямо перед ней. Грязно, пошло. Ей почти до маниакальности хочется заставить его ощутить ту же подавленность, ту же разбитость, что терзает сейчас ее.

«Моя тьма хочет убить тебя и разорвать на куски», — шепчет она, изящные пальцы чувственно спускаются от шеи до груди.

« Хочет возбудить тебя. Эта мстительная любовь моя хочет поглотить тебя, затем просто избавиться от тебя. Я боюсь этой лихорадки, чувствуешь ли ты её сейчас? Я боюсь того пламени, что горит внутри», — она прикусывает губу, жадно смотря на ошеломленного Джагхеда. Вот так. Он растерян, разбит, зол и ему определенно плохо. Месть — понятие подлое. Оно может подставить тебя в собственный капкан. Бетти уже в него угодила.

Оно обманет тебя, испепелит полностью…

« Я лишь сломаю тебя. Ты не спасешь меня, уже слишком поздно», — под едва слышные слова Бетти начинает извиваться на шесте, запрокидывая голову. Ее руки скользят по блестящей гладкой поверхности, темные волосы рассыпаются по воздуху, когда она выгибается сильнее в спине.

Калейдоскоп эмоций сменяется в Джагхеде. Злость, месть, ревность, возбуждение — все перемешивается в опасный и смертельный коктейль, начавший душить его самого. Нужно было выплеснуть эти эмоции.

Парень облизывает пересохшие губы, испепеляя извивающуюся, как змею, Бетти неотрывным взглядом. В брюках Джонса стало определенно тесно, и он с трудом игнорировал собственное адское возбуждение. И как же сильно Джагхед был зол тому, что за завораживающей картиной танца Бетти наблюдало много десятков глаз. Это вызывало в нем безумные приступы гнева. Хотелось кого-то выбросить в окно. Просто так. Глупые мысли. Адреналин в крови зашкаливал. Парень был мрачнее тучи, хотя расширенные зрачки и поминутное облизывание губ могли выдать нарастающее в нем желание. Мимолетный взгляд в сторону, и Джагхед хмурит брови. Свит Пи оценивающе смотрит на Бетти и одобрительно ухмыляется. Он уже говорил, что зол до безобразия? Так вот, теперь, кажется, ярость переступила все границы. Даже здравая мысль, что Стив встречался с его сестрой, не могла утешить Джагхеда. Потому что он видел, как пьяный взгляд его бывшего друга разглядывал предмет его страсти.

Руки Бетти заводятся за голову, и она начинает кружиться у пилона.

Музыка постепенно стихает. Песня закончена. Танец исполнен.

Элизабет с издевательской ухмылкой смотрит на Джагхеда. В голубых глазах вспыхивает торжественный блеск. Это маленькая победа. И он срывается. Это ведь все развратно, ужасно грязно, так неправильно для его светлой, хрупкой девочки. Насилие, ложь, жестокость, кровь — это не ее. Пошлость, вульгарность так сильно не подходят Элизабет. Они пачкают ее. Все должно было сложиться не так. Он довел ее до этого, а значит, он же и обязан вернуть. Джагхед чувствует ответственность за происходящее. Если бы не его провокации, если бы не его безумно сложная натура, то Бетти бы не вступила на этот скользкий и опасный путь. Нужно остановить это. Прямо сейчас.

В два шага Джагхед оказывается на сцене. Она ожидает чего угодно: криков, пощечины, выставления за дверь. Но Джонс лишь шепчет: «прикройся» и, сбросив с себя кожанку, накидывает на девушку. Та принимает куртку, медленно спускаясь со сцены. Лучше бы накричал. Бетти ощущает себя нашкодившим котенком, которого поставили в угол. С одной стороны, ей стыдно за то, что она сделала, но с другой, Элизабет ни капли не жалела, потому что добиться своей цели — заставить Джагхеда почувствовать на месте себя, у нее получилось.

Джагхед держится уравновешенно, спокойно, словно его нисколько не задело шоу на сцене. Маска. Она всегда вовремя его выручает, не позволяя окружающих увидеть настоящие эмоции. Промолвив пару слов о недавно вступивших и обсудив на скорую руку насущные дела, парень завершил быструю речь. Не было смысла сейчас вдаваться в работу, это, все-таки, вечер для расслабления. Бетти, уже одетая, прижимала его куртку к груди.

Джонс, сжав зубы, направился к ней, как хищник к своей жертве. Его взгляд был настолько недвусмысленно откровенным, что она ощутила слабость в коленях.

— Мы уходим.

— Нет, — отозвалась девушка, делая шаг назад, но была грубо поймана под локоть.

— Не перечь мне.

— Пошел к черту, — прошипела обиженно девушка.