Вниз ? (ЛП)

‒ Это забавно. А какое имя ты вытащил для брата?

‒ Кельвин. И мне очень повезло, что он все еще разговаривает со мной. Правда, все зовут его по среднему имени – Джон.

‒ Кажется, у вас очень веселая семья. Они здесь живут?

‒ Мои родители и Джон живут в Коннектикуте (п.п.: штат на северо-востоке США, граничащий со штатом Нью-Йорк), где мы и выросли, а сестра с мужем живет в Бостоне. Сейчас я вижу ее не так часто, как привык. Через несколько месяцев у них родится первенец, поэтому пока они не путешествуют.

‒ Ой, ты станешь дядей! – Я радостно захлопала, потому что подобные новости всегда делали меня счастливой. ‒ Я и сама тетя. Это лучшая работа в мире. Моему племяннику три года, и я просто наглядеться на него не могу. Мой брат и его жена живут в Квинсе (п.п.: район Нью-Йорка) и частенько зовут меня посидеть с ним, утверждая, что только мне могут доверить своего сына в их отсутствие. Но я думаю, это больше связано с тем, что я – единственная бесплатная няня, которую они знают. Иногда малыш Джейкоб доводит меня до белого каления, но все забывается, когда я слышу, как он говорит: «Я люблю тебя, Сиси».

‒ Сиси. ‒ Коул произнес мое имя так, словно пробовал его на вкус, и я поймала себя на мысли, что совсем не против, если он попробует на вкус кое-что еще.

‒ Это твой единственный брат? – спросил он.

‒ Да. Его зовут Зак. Наши родители по-прежнему живут в Небраске (п.п.: штат на Среднем Западе), поэтому мы стараемся приглядывать друг за другом. Правда, сейчас это доставляет мне меньше хлопот, чем раньше. Теперь держать Зака в узде обязанность его жены Элейн.

‒ Вы переехали в Нью-Йорк из штата ковбоев, ранчо и родео? – Улыбнулся Коул. – Наверное, это был культурный шок.

‒ Так и было. – Кивнула я. – Зак на два года старше меня и нам обоим удалось получить стипендии в Нью-Йоркских университетах. Я пошла в «Фордхем» (п.п.: Фордемский или Фордхемский университет — американский частный, некоммерческий университет, занимающий три кампуса в городе Нью-Йорке и в прилегающей местности) и провела шесть лет, зарывшись по самую макушку в книги, пока не окончила университет со степенью магистра в области бизнеса и бакалавра по истории. А мой брат менял один кампус на другой, и провел восемь лет своего обучения, устанавливая рекорды по самой продолжительной игре в «Пиво-понг» и самому большому стаду коз в кабинете декана.

‒ Это похоже на истории, которые стоит услышать, ‒ рассмеялся Коул и попросил: ‒ Расскажи поподробнее.

‒ О «Пиво-понге» и рассказывать особо нечего. – Нарочито равнодушно, как будто такое происходит с каждым, пожала плечами я. – Зак чертовски конкурентоспособный и обладает сверхчеловеческой толерантностью к алкоголю. Он просто перепивал всех игроков команды противников. История о козах действительно забавная, но я точно не смеялась, когда звонила нашим родителям, чтобы попросить денег на внесение залога за брата. Суть в том, что на третьем году обучения Зак начал встречаться с Элейн, ‒ должна сказать, это чудо, что она вообще вышла за него замуж, ‒ родители которой разводят ангорских коз на своей ферме рядом с городом. Зак и его приятели из братства решили, что будет неплохо взять у них взаймы несколько голов, чтобы держать в качестве домашних животных. И вот, пока Зак пил пиво, чтобы освободить тару, из которой можно будет кормить коз, те разбрелись по всему дому братства. А так как даже сверхчеловеческая толерантность к алкоголю имеет предел, Зак, достигнув его, решил, что, чтобы сохранить дом от дальнейшего разрушения, будет лучше отвести животных в деканат. Он, конечно, смог бы с этим справиться, если б не вырубился на полу кабинета, сразу после того как открыл дверь.

‒ Это и, правда, смешно! – пробормотал Коул, держась за живот.

‒ Угу. Только вот декан, к сожалению, так не думал, потому что, пока Зак валялся в отключке, козы успели сожрать ценную рукопись пятнадцатого века и погрызть угол стола, принадлежащего одному из «отцов конституции». Декан сдал Зака властям и хотел с позором выгнать из университета, но тому как-то удалось все утрясти. Единственным наказанием для Зака до самого окончания учебы стали часы на общественных работах.

‒ Похоже, нашим братьям лучше не встречаться. У них обоих довольно опасное чувство юмора. Мой отец - профессор в местном университете в Коннектикуте, и именно туда мы с Джоном и пошли. Я выбрал своей основной специализацией маркетинг, а Джон - кинезиологию (п.п.: отрасль альтернативной медицины, которая изучает работу мышц, патологические процессы в мышечной ткани и методы их устранения) в качестве основной и чрезмерную выпивку в качестве второстепенной. Как-то раз Джон решил, что будет забавно пробежаться по футбольному полю во время домашней игры университетской команды, одетым в одну улыбку и шляпу девушек из группы поддержки. Отца не уволили только потому, что он был штатным профессором, а вот Джона выпнули из университета и в академическом, и в буквальном смысле. Однако брат не стал унывать. Он создал интернет-компанию и уже спустя год заработал свой первый миллион.

‒ Думаю, ты прав. Им нельзя встречаться. Мир этого не переживет.

Было здорово поговорить с тем, кто не понаслышке знал, какую опасность несет наличие безбашенного брата. Мэгс, как единственный ребенок в семье, просто не могла этого понять.

‒ Это было бы похоже на пересечение протоновых потоков как в «Охотниках за привидениями», ‒ усмехнулся Коул.

‒ Да? А разве пересечение потоков, в конце концов, не спасло мир?

‒ Хм. ‒ Коул ненадолго задумался. ‒ Полагаю, ты права. Давно я не пересматривал «Охотников». Мне нравится этот фильм.

‒ Это уже классика, - согласилась я. – По-моему, он есть у меня на телефоне. Мы поужинали, теперь можно и кино посмотреть. Если хочешь, конечно.

‒ У тебя на телефоне есть «Охотники за привидениями»?

Скорее всего, мне просто показалось, но могу поклясться, что услышала, как вслед за этим Коул пробормотал: «Слишком хороша, чтобы быть настоящей».

Достав мобильник, я открыла свой лист видео, который состоял исключительно из комедий. Драмы и девчачьи фильмы были предназначены для вечера наедине с моим котом и пинтой мороженого.

Смотря фильм, мы с Коулом по очереди держали телефон, и каждый раз, передавая его, я чувствовала, как Коул намеренно касается внутренней стороны моей кисти.