Советник (СИ)

Его голос казался каким-то гипнотическим соблазнением. Вместо презрения, меня охватило нечто другое. Это было неправильно, мерзко. Тем не менее, я отклонилась немного назад, ища хоть какого-то комфорта. Вайнмонт не отодвинулся.

Его рука излучала тепло, в отличие от его сердца. Он нажал на нее, пока кончик стрежня не вжался в бумагу, и чернила не оставили после себя след, словно кровь из раны.

Мне стоило попытаться бороться против него, сжечь дом и сбежать. Но стена мышц у меня за спиной говорила мне, насколько ничтожной была эта мысль. Если я хотела выбраться из этого испытания, мне придется использовать другие средства.

Я сделала глубокий вдох. Ради отца. Дернув рукой под его ладонью, я оставила закрученную подпись, привязывающую меня к Вайнмонту, превращающую меня в его собственность, которой он будет владеть и разрушать на протяжении года. Когда подпись была поставлена, последняя буква выведена чернилами, он наклонился еще ближе, прижимаясь краешками губ к мочке моего уха и вызывая мурашки от шеи и вниз по телу.

— Теперь ты моя, Стелла.

Как только слова слетели с его губ, он выхватил бумаги и зашагал прочь из комнаты.

ГЛАВА 5

СИНКЛЕР

Нахрен. Не так все должно было произойти. Я расхаживал по своему кабинету, пока Фарнс сопровождал Стеллу в ее комнату. Что я делал? То, что моя эрекция откачивала кровь из мозга в себя, не помогало. Неудивительно, что я не мог думать трезво.

Я прошел в ближайшую ванную и заперся там. Расстегнул ширинку, злясь от усложнений, причиной которых был мой член. Все не так должно было произойти. Этот обмен был для меня лишь бизнесом. Чем-то, что нужно сделать. Тем же самым, что делалось поколениями Вайнмонтов. Тем же самым, что делалось веками. Я не какая-нибудь сраная снежинка с оригинальным узором. Я — Вайнмонт.

Конечно, последнее Приобретение было сделано моей матерью, когда я был еще ребенком, но я не помню, чтобы все вышло из-под контроля в таких масштабах. Она следовала правилам, чтила традиции. Она была настоящим Вайнмонтом, а я стоял в туалете, позволяя члену вести меня. Ублюдок.

Я вытащил предательскую длину из боксеров и начал водить по ней. Если бы просто мог выжать из себя высвобождение, я бы смог успокоиться и сделать все правильно. Я закрыл глаза и увидел ее рыжие волосы: как они спадали на ее плечи, пока я стоял позади, представлял их на своем кулаке, когда я буду трахать ее. Нет. Я со злостью открыл глаза и посмотрел на собственное отражение.

Я не буду думать о ней. Больше не буду думать о ней таким образом. Придет время — и я трахну ее, но не из-за чистого желания с моей стороны, а лишь из-за желания полностью сломать ее.

Я крепко сжал кулак на своем члене, насаживаясь на него, пока раскачивал бедрами. Нежеланное изображение ее простодушных зеленых глаз витало у меня в мыслях. Именно тогда мои яйца подтянулись и член дернулся в руке, выстреливая семенем в изысканную, разрисованную вручную раковину. Как только я закончил, оперся обеими руками о края умывальника и сделал глубокий вдох.

Мне нужно было взять в руки контроль. Только так я смогу выиграть. В этом году приз за Приобретение будет моим. Все, что мне нужно сделать, это оставаться сильным. Я пялился на себя в зеркало, желая вернуть свою маску на место. Оставшись довольным, я превратился в того, кем нужно было быть, и выпрямился.

Убрал беспорядок, смыл сперму в сток раковины, и заправил член обратно в штаны. Оставив это кратковременное помутнение рассудка за спиной, я знал, что мне удастся удержать, обыграть и окончательно осквернить Стеллу Руссо.

ГЛАВА 6

СТЕЛЛА

Фарнс отвел меня в спальню наверху. Он включил свет и показал в ней все. Комната была огромной и тускло освещенной. Я думала, меня отведут в камеру с кандалами и металлической кроватью. Но нет, это была милая сельская комнатушка, даже более домашняя, чем моя продуваемая сквозняками комната в городе. Стеганые одеяла, словно мозаика, висели на стенах от пола до потолка.

Они были расположены с гордостью, некоторые сложены на полках, некоторые развернуты для обозрения. Уставшим взглядом я всмотрелась в самое ближайшее ко мне. На нем был изображен повторяющийся рисунок мальчика в рабочей одежде и широкой соломенной шляпе. Ткани были разные, хоть все и казались похожими.

— Оно датируется 1897 годом, полагаю, — Фарнс стоял позади меня.

— Он собирает их или что-то в этом роде?

— Нет, мисс. Его мать собирала, как и его отец, и все предшественники рода Вайнмонта.

— Кто их делал?

— Это было сделано прапрабабушкой покойного мистера Вайнмонта. Остальные были сделаны женщинами из семьи Вайнмонт и иногда мужчинами, если у них обнаруживалось умение к этому.

Было много других одеял, некоторые исполнены в знакомых стилях, другие — под влиянием арт деко, а некоторые и вовсе имели странный рисунок в стиле модерн. Комната была полна старого и нового.

— Вот это, — он указал на меньший квадратик материала, который находился намного дальше остальных в комнате, — было сделано матерью мистера Синклера.

Я пробежала пальцем по практически невидимому шву. На материале не было рисунка, всего лишь сине-зеленый материал с бахромчатыми краями. Шов был глубокого бордового цвета, кричащий и бросающийся в глаза.

— Не думала, что люди, имея такое богатство, буду озадачивать себя тем, чтобы быть полезными.

— Вечность — долгое время, мисс Руссо. Большинство вещей весьма постоянны. — Он сделал легкий поклон и ушел, со щелчком закрыв за собой дверь.

Мне нужно было больше, чем зашифрованная информация, но я слишком устала, чтобы последовать за Фарнсом и задать вопросы. Он бы все равно не дал мне настоящих ответов. Поэтому я прошла к двери и открыла ее. Ее не заперли снаружи. Странный у них способ удерживания пленных.

Я прижала руки к двери, закрыв ее, и посмотрела на кровать. Четыре резных столба, взбитое одеяло и манящие подушки. Я прошла в гардероб и обнаружила, что он практически пуст. Фарнс оставил мой чемодан внутри. Стеганая ткань и нитки ютились на верхних полках вне поля моей досягаемости.

Я вытащила некоторые туалетные принадлежности из сумки и взяла их с собой в прилегающую ванную. Для такого старого дома она казалась огромной. Ванна, в которой можно было отмокнуть, маленькая душевая кабинка, умывальник и туалет. Я расставила принадлежности на тумбочке и вдоль раковины прежде, чем приготовилась ко сну.

Было странно заниматься всеми этими вещами в чужом доме, но я все равно это сделала. Почистила зубы, переоделась в футболку и кое-как надела маску нормальности во всей этой зловещей атмосфере.

Я вернулась к своей сумке и вытащила оттуда нож. Скотч все так же был приклеен к лезвию. Я выдвинула третий ящик прикроватного столика и приклеила нож ко дну второго сверху, как делала и дома. Никто не найдет его здесь. Он был моей страховкой. Только предназначен не для того, чтобы снова пролить мою кровь. Но кровь Вайнмонта? Для этого существовала отчетливая вероятность.

Оставшись довольной тем, что нож был спрятан, я села на кровать. Матрас оказался мягким, роскошным. Я была в зазеркалье — ничего не имело смысла и все, казалось, идет задом наперед. Это все было уловкой? Попробует ли Вайнмонт вытащить меня из постели после того, как я усну, и бросить в заплесневелую темницу?

Я потерла глаза, окончательно сбитая с толку и истощенная, чтобы размышлять о том, что может случиться в следующие минуты, не говоря уже о следующих часах.

Я встала и выключила свет. Темнота чувствовалась почти удобно, словно скрывала меня от глаз охотников. Я забралась в незнакомую кровать, скользя между гладкими простынями. Они пахли льном и едва ощутимо порошком. Чистые и прохладные на моей коже. Эти вещи, эта комната должны были соблазнить меня, как и голос Вайнмонта в моей голове. Это не было какой-то сказкой. Вайнмонт не был моим принцем.