Невезучая(СИ)

Рельефная грудь выпирала из-под тенниски и мгновенно привлекла внимание женского контингента, двигавшегося по тротуару. Да и мужики завистливо оглядывались на накачанного симпатягу. Он, казалось, никого не замечал. Модный ремень, весь в заклепках, опоясывал узкие бедра. Дорогие кожаные туфли бесшумно ступали по линолеуму. Черные очки прикрывали ярко-синие глаза. Вьющиеся русые волосы, небрежно расчесанные, торчали во все стороны, но это было красиво.

Парень вошел в библиотеку. Огляделся в холле и уверенно свернул по коридору налево. Через несколько секунд очутился в большом зале, сплошь заставленном стеллажами с книгами. Застыв в дверях, огляделся.

Оксана сидела за столом, перечитывая Друнину. Посетителей не было и она наслаждалась тишиной и поэзией. Двое других библиотекарей пили в подсобном помещении чай и обсуждали современную моду.

Появление парня с лицом молодого Рурка не осталось не замеченным Зиновьевой. Девушка уставилась на незнакомца, настороженно оглядывая его. Обычно подобные типы не читали ничего, кроме пошлых журналов, типа «Плейбой». Парень снял солнцезащитные очки и внимательно оглядел полки.

Подошел к молоденькой библиотекарше и спросил:

— Здравствуйте! Могу я стать читателем в вашей библиотеке?

Оксанка, не довольная что ей помешали, довольно сухо сказала, потянувшись к чистому формуляру:

— Можете. Предъявите ваш паспорт. Я запишу данные и пожалуйста, выбирайте, что вашей душе угодно.

Плейбой протянул ей паспорт в кожаной коричневой обложке. На пальце сверкнул дорогой перстень-печатка. Словно невзначай взглянул на книгу, что она держала в руках и совершенно искренне воскликнул:

— Господи, вы тоже увлекаетесь Друниной? Это моя самая любимая поэтесса! Знаете, я был страшно расстроен, когда узнал, что она покончила с собой. Представляете, сколько замечательных стихотворений она могла бы написать за это время!

Зиновьева буквально задохнулась от радости. Ее глаза «загорелись». От сухости в голосе не осталось и следа:

— Вы правда любите Друнину?

Он горячо воскликнул:

— Правда! И с самого детства! Я даже переписывал ее стихи от руки! Одноклассники какое-то время дразнили меня за это «девчонкой»!

Оксанка окончательно «растаяла» и широко улыбнулась:

— За два года работы в этой библиотеке я впервые встречаю любителя поэзии Юлии Друниной. Да еще мужчину!

Парень сделал вид, что смутился. Опустил синие глаза вниз и пожал широкими плечами:

— Я, честно сказать, тоже. Мои приятели и приятельницы увлекаются детективами и смеются надо мной. Говорят, что я старомоден. А мне кажется, что это они ничего не понимают, твердя глупые стихи из репертуара Алсу, Шуры, Децла, Земфиры и других. А стишки-то заурядные и претенциозные! Нет ни смысла, ни рифмы.

Оксанка горячо воскликнула:

— Я тоже так считаю!

Плейбой мгновенно ухватился за такую замечательную возможность быстро выполнить задание, которое возложил на него Батон. Сделал вид, что раздумывает. А затем, почти с робостью, взглянул ей в лицо и неуверенно предложил:

— Если вы не возражаете, может встретимся сегодня? Погуляем по Арбату, по Нескучному саду? Все-таки не часто мне приходится беседовать с людьми, которые понимают и разделяют мои интересы. К тому же и вечер у меня сегодня свободный.

Зиновьева кивнула:

— Я бы не против, только рабочий день у меня заканчивается в восемь вечера. Хотя обычно я вообще сижу здесь до девяти. Мне тоже давно не доводилось встречать единомышленника. Даже наши сотрудники в библиотеке не понимают моих увлечений…

Он пожал плечами:

— Прекрасно! Я заеду за вами в восемь.

Плейбой захватил с собой пару книжек стихов Друниной и Гумилева. Это еще больше поразило Зиновьеву. Она указала молодому человеку полку, где стояли поэтические сборники. Тот быстро выбрал книги и вновь вернулся к стойке. Дождался, когда Зиновьева занесет книги в формуляр. Мило попрощавшись «до вечера», парень направился к выходу, оставив Оксанку в раздумьях.

Кое-что в поведении незнакомца насторожило ее: незнакомец схватил первые попавшиеся книги, даже не просмотрев, как истинный ценитель, содержания. Немного поразмыслив, она решила, что это так — пустые страхи и парень просто давно не читал любимых поэтов. Не хорошее предчувствие отнесла к тому, что совсем не умеет общаться с молодыми людьми.

Сидела и думала о предстоящей встрече, часто поглядывая на часы. Впервые время тянулось для нее невыносимо медленно. Об Анисимове мыслей не возникло…

В восемь вечера девушка выскочила из дверей библиотеки и наткнулась на незнакомца. Он был в белых брюках и кремовой рубашке. Стоял, опираясь спиной на машину и ждал. С улыбкой протянул три роскошные алые розы:

— Я прошу вас принять их, как мою искреннюю признательность за понимание.

Оксанка чуть не задохнулась — ей впервые дарил цветы мужчина! Она зарделась, принимая розы и пробормотала:

— Спасибо…

Уткнулась лицом в цветы, вдыхая чуть заметный аромат. Разглядывала капризно изогнутые лепестки, стараясь прийти в себя. Плейбой подошел к пассажирской дверце шикарной серебристой «Ауди» и галантно распахнул ее:

— Прошу!

Зиновьева шагнула к машине. Поддела носком туфли неизвестно откуда взявшийся увесистый камень и подопнула его. Булыжник, словно пуля, врезался в бок иномарки, оставив на ней вмятину и царапину. Оксана, открыв рот, остановилась и испуганно посмотрела на парня.

Плейбой с трудом сдержался, чтоб не кинуться на нее с кулаками. Вместо этого мило улыбнулся и махнул рукой, мол «ерунда». На мгновение отвернулся, словно бы посмотреть на переднее колесо. Его красивое лицо перекосило от злости. Он беззвучно выругался. Зиновьева успокоилась, подошла к машине, но вдруг спохватилась:

— Господи! Да ведь мы даже и не познакомились! Меня Оксаной зовут, а вас?

Он улыбнулся, поворачиваясь и с легкой улыбкой глядя на нее:

— Всеволод. Можно Севой звать. Могли бы посмотреть на карточку читателя! Предлагаю перейти на «ты». Все же мы оба где-то в душе романтики. Как вам предложение? Если против, я не обижусь.

Оксанка улыбнулась, подходя к автомобилю:

— Можно и на «ты»! Красивая машина. Извини, что я ее поцарапала.

Он неопределенно махнул рукой, словно такое случалось постоянно. Усадил ее на переднее сиденье и захлопнул дверцу. Обходя машину спереди, произнес улыбаясь:

— Я бизнесмен. Занимаюсь экспортом мехов. Без машины никуда!

Забрался в машину и повернулся к ней:

— Ты, наверняка, умираешь с голоду, как и я. Давай заедем в кафе? Я угощаю.

Она немного подумала и согласилась:

— Ну, раз ты можешь себе позволить такое удовольствие, я не против. Лишь бы тебя «не ударило» по карману в денежном плане! Сообщаю сразу, зарабатываю я мало и на подобные заведения не могу позволить себе тратить деньги.

Плейбой улыбнулся:

— Да нет проблем! Я так рад встрече с таким же любителем поэзии, каким являюсь сам. Столько лет никак не мог найти единомышленника и надо же. Нашел! К тому же красивую девушку!

Зиновьева зарделась от его последних слов. Ей было приятно. Машина отъехала от библиотеки. Сева всю дорогу читал ей стихи Ахматовой, Рубцова и Асадова, которые он выучил утром. Ему пришлось здорово потрудиться, чтоб выполнить это задание. Утешала мысль, что Батон хорошо заплатит.

Оксанка млела от счастья: наконец-то нашелся человек, разделяющий с ней ее любовь к поэзии! Она тоже принялась декламировать и надо сказать, что получалось это у нее весьма профессионально.

Плебой удивленно слушал. Вообще-то он был парнем не глупым. В свое время закончил институт культуры и хорошо разбирался в искусстве. Будь эта девушка не очередным «заданием», а просто знакомой, он бы попытался ей помочь. Но работа обязывала… Парень внимательно взглянул на Оксану и впервые за все время, искренне сказал:

— Тебе бы на телевидение или радио! Ты чувствуешь каждую строчку, словно пропускаешь ее через сердце. Не каждому такое дано.