Ночь с дьяволом

Уж не напрашивается ли Джон таким способом к ней в гости? Сисси не могла сейчас просто так улизнуть, Пикард преградил ей путь к дому.

— Не думаю, что в этом есть смысл, — пробурчала она. — Я лучше сама поговорю с Ароном.

Джон сделал еще шаг к ней. Он, видно, относился к тому типу мужиков, которые предпочитают доказывать женщинам свое преимущество, припирая их к стенке. Сисси не переваривала такое отношение к себе.

Она извинилась и, обойдя Джона, направилась к своей двери, вошла и заперла ее на засов. Не думала она, что Пикард может использовать подростковые проблемы как повод приударить за ней... Или он просто уверен, что она готова в любой момент кинуться на шею старому седеющему блондину только потому, что он живет по соседству?

Арон уписывал в кухне фруктовый торт, весь измазавшись кремом.

— Я уснул вчера прямо в одежде, — сообщил сын. — У меня на ногах остались синие пятна от джинсов.

— А что у тебя на щеках? Ты весь в креме. И почему ты так накрошил на столе? Не мог взять тарелку? — проворчала Сисси, глядя на Арона влюбленными глазами.

Она постоянно ругала его, но в душе любила до самозабвения.

— Пожалуйста, только опять не начинай свои нотации!.. А почему ты не купила пиццу на завтрак? Пицца была бы лучше. И для тебя полезно. В сыре много витаминов и других нужных организму вещей.

— Потому, что пицца была слишком жирной, Арон, — ответила Сисси, решив сейчас не говорить с сыном о том, что узнала от Джона Пикарда. Во всяком случае, не сейчас. Она и так уже достаточно накричала на него вчера вечером.

Ей самой требовалось время, чтобы все хорошенько обдумать. Если она устроит ему новую сцену и станет ругаться, их отношения, едва наладившиеся, снова станут натянутыми.

— Как насчет того, чтобы немного помочь мне сегодня? — спросила мать, стараясь сохранить доброжелательный тон. — Пол в кухне так и просится, чтобы ты поработал над ним с тряпкой.

Арон не сопротивлялся. Ему нравилось заниматься домом. Иногда он работал с таким удовольствием, что Сисси даже приятно удивлялась. Особенно когда она придумывала какое-нибудь необычное вознаграждение за его труды.

— А что я за это получу? — поинтересовался Арон.

— Я подумаю. Ты не будешь разочарован, поверь мне.

— Хорошо, — согласился парень. — Я бы предпочел шоколадное мороженое и бутылку газированной воды. Люблю запивать мороженое газировкой. Пузырьки щекочут замерзшее нёбо.

— Награда зависит от твоего старания, — улыбнулась Сисси.

Часы Брайана начали свой мелодичный перезвон, отбивая шесть ударов — время коктейля перед походом в кино.

— Как замечательно! — воскликнула Энн, когда закончилась эта ежечасовая перекличка. Она впервые была приглашена в дом Брайана.

— Сколько часов в твоей коллекции? — спросил приятель Энн, Лэрри.

— В гостиной восемь и еще пять наверху. Шесть или семь часов я сейчас ремонтирую, — объяснил Брайан. — После ремонта я многие часы продаю. Это позволяет держать в постоянной коллекции только те вещи, которые мне особенно нравятся.

Лэрри Уотс, программист из «Форд Моторс кредит», с интересом рассматривал старинный настольный экземпляр.

— Сколько же у тебя уходит времени, чтобы завести все это? Например, вот эти?

— Минут пятнадцать на все. У этих часов мелодия напоминает игру на банджо, — продолжал Брайан. — Они сделаны в 1850 году, я купил их в Бристоле.

Энн и Лэрри осматривали гостиную как музейную экспозицию. Сисси здесь уже освоилась, но и сейчас дом любимого вызывал у нее ассоциации с первоклассным антикварным магазином где-нибудь в Лондоне.

На застекленных полках хранились серебряные кружки с крышечками и столовые приборы — все вычищенные до блеска; музыкальные шкатулки всех видов, старинные механические игрушки, выделывающие всевозможные трюки... Стены украшали нежные акварели и графика в тщательно подобранных рамках.

— Как интересно! — воскликнула Энн, рассматривая одну из картин, изображавшую хитросплетение часовых механизмов в молчаливой пустоте космоса. — Ты учился рисовать, Брайан?

— Нет, я самоучка. Больше всего люблю работать тушью и простым пером, но эта техника требует особой аккуратности и точности исполнения. Знаете, у каждых часов свой характер и нрав — как у людей — и своеобразие во внешнем облике. Я даже стал собирать художественные изображения часов, скопилась уже маленькая коллекция, но на приведение ее в порядок требуется много времени. Как и на живопись, впрочем.

— Пожалуй... А вот эта картина чем-то похожа на полотна Дали. Здесь два часовых механизма, напоминающих человеческие лица, обращенные друг к другу. Два человека, ищущие контакта? Или это аллегория раздвоенности человеческой личности?

— Энн! — мягко остановила подругу Сисси. Энн работала в отделе кадров одной фирмы, но в свое время защитила диссертацию по психологии. В вопросе Энн звучали не только профессиональный интерес, но и какая-то непонятная подозрительность.

— В этих проступающих лицах, — Энн снова указала на картину, — ощущается внутренний конфликт. О чем ты думал, когда писал ее?

Брайан, похоже, почувствовал себя не в своей тарелке.

— Я ни о чем не думаю, когда рисую.

— Вот как? А я однажды попыталась изобразить свои воспоминания — и поймала себя на мысли, что в голове складывается словно бы целостная картина — что-то вроде панорамы всей моей жизни. Это было так захватывающе!..

— Энн! — Сисси снова попыталась осадить напористую подругу. — Давайте лучше попробуем закуски. Брайан заказал кучу морских деликатесов. Посмотри, выглядит все очень аппетитно!

Однако Энн не так-то легко было сбить.

— Брайан, ты очень тонко чувствуешь мир, — она наконец оторвала взгляд от картины и подошла к серванту со шкатулками из Массачусетса. — Сколько предметов в твоей коллекции?

— Не думаю, что их очень много, да я их просто никогда и не считал... Например, я собираю серебро — самые разные вещицы, вроде этих шкатулок — я собираю их уже шесть лет. Кое-что, как я уже сказал, иногда продаю. Некоторые предметы покупаю, чтобы починить, почистить, привести в божеский вид, потом тоже продаю, как и часы.

— А где ты занимаешься ремонтом?

— У меня есть мастерская, там я все и делаю.

— О, мне очень хочется посмотреть на нее! Комната увлечений? Такие комнаты очень много говорят о характере человека. Согласен? — Энн одарила Брайана своей обезоруживающей улыбкой. — Ты же не станешь ничего от нас скрывать? Я бы очень хотела посмотреть, над чем ты сейчас работаешь!

Брайан, похоже, был совсем не расположен выворачиваться наизнанку перед малознакомыми людьми и показывать им свою мастерскую, но он вежливо кивнул, предложив всем пройти за ним.

За кухней оказалась темная комната. Первым туда вошел Брайан и зажег свет. К нему присоединились Энн, Лэрри и Сисси.

— Здесь находится печная комната и кладовая, — показывал Брайан. Оба помещения были чистые и современно оборудованные. — А дальше — мастерская, «комната увлечений», как вы ее назвали. Обычно я сюда никого не приглашаю. В этой комнате я укрываюсь от мира, и мне не нужна тут компания.

Было ли это вежливым намеком на бестактность гостьи? Брайану явно не понравилась манера Энн допрашивать собеседника. Иногда Энн бывала несносно напористой и шумной, что нередко отталкивало от нее людей.

Брайан открыл дверь и зажег в комнате дополнительный свет. Это было большое помещение, занимавшее почти весь подвал. И здесь тикали многочисленные часы, гулко резонируя в замкнутом пространстве.

— Ух ты!.. — Энн даже присвистнула.

На полу — сверкающий паркет, стены отделаны дорогими дубовыми панелями. Одна длинная стена была заставлена кабинетными полками с коллекцией Брайана, под ними расположились рабочие столы, наборы инструментов. Под потолком находились два узких окошечка, защищенных мощной решеткой. Только они и указывали на то, что гости спустились в подвал.