Мужчины в ее жизни

Пола подошла к кузине, стала перед ней на колени и обняла ее.

— Дорогая, все обойдется, — с нежностью и неизбывным сочувствием прошептала она. — Не бойся слез. Лучше плакать и выпустить горе наружу. Слезы все-таки приносят облегчение.

Пола гладила ее черные волосы, успокаивала ее, и наконец ужасное беззвучное всхлипывание прекратилось. Вскоре Салли выпрямилась и провела по мокрому от слез лицу сильными руками художника.

— Извини, — выдохнула она каким-то чужим голосом. — Я так люблю его, Пола. Я схожу с ума, зная, как ему сейчас тяжело… Он там так одинок. Я уверена, что тетя Эдвина ничем не может ему помочь. Возможно, она во всем винит меня. — Она в отчаянии покачала головой. — О господи! — Салли закрыла руками лицо, искаженное гримасой отчаяния. — Я нужна ему…

Пола замерла при этих словах, приказав себе молчать. Она знала, что следует сказать, но знала она также и то, что сейчас лучше подождать, пока Салли успокоится.

Эмили бросила Поле предупреждающий взгляд и яростно затрясла головой. Ее губы безмолвно шептали: «Не позволяй ей ехать туда!»

Пола кивнула и рукой поманила Эмили к себе. Та не заставила себя ждать и опустилась в ближайшее кресло. Понизив голос, она обратилась к Поле:

— Боюсь, никаких хороших новостей. Ни номер Джима, ни номер Уинстона не отвечают. Я оставила информацию, что они должны позвонить сюда сразу же, как только вернутся.

Как тихо ни говорила Эмили, Салли услышала ее и при упоминании имени брата произнесла:

— Как я хочу, чтобы Уинстон был здесь. Я чувствую себя такой… беспомощной.

— Мне тоже его не хватает, — ответила Эмили и материнским жестом потрепала Салли по руке. — Но ты не беспомощна, ведь у тебя есть мы. Все кончится хорошо, честное слово. Наша Пола, как всегда, на высоте, она все держит под контролем. Постарайся не беспокоиться.

— Попробую. — Салли перевела взгляд на Полу. — Я еще не поблагодарила тебя. И Эмили тоже молодец. Я очень признательна вам обеим.

Почувствовав, что Салли немного успокоилась, Пола обратилась к ней:

— Пожалуйста, не езди в Ирландию к Энтони. Я знаю, как тяжело у тебя на сердце, как ты волнуешься за него, но ты не должна ехать туда. Ты ничем не сможешь помочь, и, если честно, твое присутствие только накалит обстановку. Салли вспыхнула:

— У меня нет ни малейшего желания ехать в Клонлуглин! Я знаю, какие мерзкие сплетни там ходят. Энтони рассказал мне о них еще много недель назад — он все мне рассказывает. Уж конечно, я не желаю добавлять масла в огонь. Но, Пола, я действительно считаю, что мне следует отправиться в Ирландию, либо в Уотерфорд, либо, что еще лучше, в Дублин. Я могу вылететь завтра утром из манчестерского аэропорта и быть на месте уже через несколько часов. По крайней мере, я буду ближе к нему, чем здесь, в Йоркшире…

— Нет! — воскликнула Пола с необычайной для себя резкостью. — Тебе нельзя ехать. Ты останешься здесь — даже если мне придется запереть тебя!

Салли ответила ей непокорным взглядом, и в ее ясных голубых глазах мелькнули упрямые огоньки. С ничуть не меньшей решимостью она заявила:

— Я нужна ему. Неужели ты не понимаешь? Не понимаешь, что я должна быть с ним?

— А теперь слушай меня, и слушай очень и очень внимательно, — скомандовала Пола. — Ты ничем не сможешь помочь Энтони. Но, приехав в Ирландию, ты можешь нанести ему непоправимый вред. Если Энтони заподозрят в убийстве, полиция сразу объявит в качестве причины преступления вашу связь с ним. В отсутствие бабушки я возглавляю нашу семью, и тебе следует понять, что правила здесь устанавливаю я, а я настаиваю, чтобы ты осталась здесь.

. Салли вжалась в кресло, ошеломленная реакцией Полы. Она и не подозревала, что ее кузина способна проявить такую твердость.

Эмили легко прикоснулась к руке Салли:

— Пожалуйста, послушайся совета Полы. Чувства влекли Салли к Энтони, потому что она верила, что он нуждается в ней в это ужасное время. Но умом она начала понимать: ее пребывание с ним рядом может нанести вред. Пола совершенно права.

— Я останусь здесь, — наконец прошептала Салли, откинувшись в изнеможении на спинку кресла.

— Слава богу! — Пола с облегчением вздохнула. — Ты чувствуешь себя в силах позвонить сейчас Энтони? Он очень хочет с тобой поговорить. Успокой его, пусть он увидит, как стойко ты переносишь случившееся.

— Да-да, я должна поговорить с ним сейчас же. — Салли вскочила с места.

— Почему бы тебе не пойти в мою спальню, там тихо и никто тебе не помешает? — мягко предложила Пола.

— Спасибо, так я и сделаю. — В дверном проеме Салли обернулась. — Пола, ты самый рациональный человек из всех, кого я знаю, — выпалила она и убежала.

Пола уставилась ей вслед, не в силах произнести ни слова.

— На твоем месте я восприняла бы это как комплимент, — сказала Эмили. — И не забудь, что тебе нужно дозвониться до Генри Россистера.

Они сидели вдвоем на террасе, наслаждаясь мягкой тишиной сада, лежащего под темно-синим небом, усеянным мерцающими звездами.

— Не знаю, как ты, а я чувствую себя выжатой как лимон, — первой нарушила молчание Эмили.

Пола повернулась к ней, и яркий свет ламп, горящих в гостиной за их спинами, упал ей на лицо. Эмили сразу отметила, что маска решительной женщины исчезла и черты ее кузины вновь обрели мягкость и теплоту.

— Интересно, связался ли твой отец с Филипом.

Теперь уже, наверное, полдесятого. Пола взглянула на часы и кивнула:

— Почти. Ему потребуется довольно много времени, чтобы дозвониться до Австралии. Он скоро перезвонит. — Откашлявшись, Пола продолжала:

— Как жаль, что Салли так быстро уехала. Как, по-твоему, она полностью пришла в себя?

— Когда она спустилась вниз, то выглядела намного спокойнее, но все равно была очень подавленной.

— Неудивительно.

Эмили ничего не ответила. Она потянулась за своим бокалом, сделала маленький глоток.

— Ты не заметила в Салли ничего необычного? — После небольшого колебания она добавила:

— Я имею в виду, не когда она уезжала, а вообще.

— Она поправилась, Сжимавшие бокал пальцы Эмили побелели от напряжения, и она едва слышно прошептала: