Лучше поздно, чем никогда (СИ)

— Ну, девушка могу сказать, что Вы в рубашке родились, — входя, усмехнулся доктор.

Максим обнял жену и отошел к стене, чтобы не мешать врачу.

— С ней все нормально будет? — обеспокоенно спросил Макс.

— Конечно, сломано всего два ребра, что очень удивительно после такой аварии.

— И это все плохие новости? — не говоря прямо, обратила Саша к врачу.

Он потупил глаза, а Громова сразу все поняла. Из глаз полились крупные слезы.

— Мне очень жаль, но ребенка…

— Замолчите! — выкрикнула Саша, но было уже слишком поздно, Максим все слышал.

— Какого ребенка? — севшим голосом спросил Макс, подходя к доктору.

Врач сочувствующе посмотрел на пациентку.

— Ваша сестра была беременна, срок семь — восемь недель. Мне очень жаль. Открылось кровотечение… в общем, еще раз извините, — развернувшись, он вышел из палаты, оставляя родственников с Сашей наедине.

— Саша… — Максим не знал, что сказать.

Громова совершенно не обращала ни на кого внимания, все ее мысли занимала маленькая частичка Дениса, которую она не смогла сохранить по своей дурости.

Кира без сил опустилась в кресло.

— Это ведь ребенок Дэна? — почти утвердила она.

Громов непонимающе посмотрел на жену, а после перевел взгляд на сестру.

— Это потому ты так маниакально искала его?

Злость. Злость на весь мир затопила разум.

— Это тебя не касается, — резко ответила Саша.

— Я твой брат и меня это касается в первую очередь, — выкрикнул Максим, сдерживая ярость. — Я убью его.

— Не смей так говорить, — закричала Саша. — Ты ничего не знаешь, во всем виновата только я.

Максим вышел из палаты, громко хлопнув дверью. Ему нужно было хоть немного остыть и проветриться.

Кира присела на кровать рядом с подругой и взяла ее за руку.

— Поговори со мной, — всхлипывая, попросила она.

— Не могу, не хочу. Хочу умереть, хочу туда, где сейчас мой ребенок, — безжизненным голосом проговорила Саша.

— Не говори так, — попросила Кира.

— А мне больше нечего сказать, — все также отозвалась Саша.

Девочки замолчали. Через тридцать минут в палату вошел уже успокоившийся Максим. Он собирался что-то сказать, но у него зазвонил телефон. Даже не посмотрев, кто звонит, он ответил на звонок. Односложно поговорив, он завершил разговор.

— Стас звонил, — проговорил он, — Леся родила… час назад.

Услышав брата, Саша громко закричала. Такой нестерпимой душевной боли у нее еще никогда не было.

— За что? — прокричала Саша, Кира, как могла, пыталась успокоить подругу. Максим стоял в стороне, понимая, что сейчас он бесполезен. Он и сам еле сдерживался, чтобы не начать крушить все подряд.

На крик в палату прибежала медсестра и, оценив ситуацию, убежала за успокоительным. Прибежав со шприцом, она подошла к Саше.

— Не надо, я не хочу, — как могла, отмахивалась Громова.

— Так будет лучше, успокойтесь Вам надо отдыхать.

— Пожалуйста, не надо. Я сейчас успокоюсь, — попыталась убедить медработника Саша.

— Если она говорит, нет, значит, нет, — услышали все строгий голос Максима.

Стушевавшись, медсестра пошла за поддержкой к врачу.

Заставив себя собраться, Саша попросила:

— Никому не говорите. Я не хочу, чтобы об этом кто-либо знал.

— Но…

— Я сказала, что не хочу. А сейчас оставьте меня, я хочу спать.

Максим был поражен, как изменилась сестра за последние десять минут. Из жизнерадостной девушки она превратилась в закоренелую стерву.

— Пойдем, — проговорила Кира, увлекая Макса в коридор, — ей нужно побыть одной.

Они вышли из палаты, но дойдя до лифта, снова услышали крик Саши, полный безысходности и печали. Максим, было, дернулся обратно к сестре, но Кира остановила его.

— Она не примет сейчас нашу помощь, слишком тяжело, — проговорила она и разревелась, уткнувшись в грудь мужа.

Максим видел, как в палату сестры забежала все та же медсестра и врач.

После укола Саша погрузилась в беспокойный сон.

Утром, открыв глаза, она подавила свой крик, понимая, чем это может для нее закончится и беззвучно разрыдалась.

Внутри, словно что-то умерло, хотя так оно и было. Осознание того, что она потеряла ребенка, давило на Сашу. Хотелось отключиться ото всего мира, чтобы только не чувствовать этой боли, тоски, обиды за произошедшее.

«Прости меня. Я всегда буду помнить о том, что когда-то у меня должен был быть ты. Прости, что не подарила тебе жизнь, что не стала для тебя мамой».

В этот момент Саша поняла, что ее сердце словно замерло.

«Правильно, а для кого ему еще биться?».

С этого дня Саша стала малообщительной, неулыбчивой, закрытой ото всего мира девушкой.

Максим и Кира не знали, как вывести ее из этого состояния. Они надеялись, что со временем Саша даст выход эмоциям, после чего начнет снова жить.

Время шло, но ничего не менялось.

Максим все же «дожал» Стаса и узнал, что Соколов покинул Россию на несколько лет. Сестре он говорить ничего об этом не стал, боясь причинить еще больше боли.

Саша бросила институт, и никакие уговоры не могли подействовать на решение девушки. Она пошла, работать к брату в ресторан — администратором. Он хотел дать ей более высокую должность, но она сама отказалась.

Вот так и «потекла» ее жизнь, без Дениса, без ребенка, и без эмоций.

2 с лишним года спустя…

Громов Максим открыл свой третий ресторан в Москве. Кира арендовала у мужа свободное помещение, прилегающее к первому ресторану и, собрав группу девочек начала проводить занятия по танцам. Максим был против того, чтобы Кира платила за съем помещения, но она настояла на своем. Поставив условие, что либо она платит ему, либо ищет другое место для занятий. Максим под давлением жены сдался, но все деньги, поступившие от нее, переводил на их общий счет.

Саша «закрылась» ото всех. Поначалу сторонясь даже брата и своей лучшей подруги. Ей хотелось остаться в одиночестве и пережить потерю ребенка одной, но Максим не мог оставить сестру, потому они с Кирой на некоторое время переехали в квартиру Саши. Она не кричала, не истерила, только гневно сверкала глазами и спрашивала для чего это все нужно. Макс не мог честно признаться, что просто боится, что Саша что-нибудь с собой сделает. Но опасения Громова оказались напрасны, его сестра словно ничего не чувствовала, она больше была похожа на растение. Прожив с ней пару месяцев, ребята вернулись к себе.

Ее работа в ресторане сначала не заладилась, потому что Саша винила в своей потере всех. Так было легче, свалить вину на кого-то, пусть головой и понимаешь, что никто кроме тебя самой не виноват. Ее взгляд мог «уничтожить» на месте, посетители это видели.

Постоянные клиенты, решили сменить ресторан. Максим начал нести убытки. В один из дней, он вызвал сестру к себе в кабинет и серьезно с ней поговорил. Объяснил, что если она и дальше собирается своим видом распугивать клиентов, то лучше ей закрыться дома и не выходить на улицу вообще. Попытался донести до нее, что в произошедшем нет ничьей вины, просто… так случилось и ничего с этим поделать уже нельзя. Дав Саше, отпуск на две недели он оставил выбор за ней, и отпустил домой.

Леся, не знала, что произошло с подругой, но нежелание Саши общаться, чувствовала даже по телефону. Тон голоса был холодный, раздраженный, будто единственным Сашиным желанием было побыстрее попрощаться. Олесе надоело такое положение вещей, и в один из дней взяв Кирилла, девушка приехала к Саше.

Пропустив гостей в квартиру и расположившись в гостиной, Леся попыталась разговорить подругу, чтобы понять, ПОЧЕМУ она так себя ведет. Попытка не увенчалась успехом. Потому Олеся решила просто понаблюдать. Увидев, какими глазами, Саша смотрит на Кирюшу, Лесе стало больно. Столько невысказанной тоски и отчаяния плескалось в ее глазах, что девушка готова была разреветься на месте. Сказав, что забыла бутылочку для кормления, Олеся ушла в магазин, попросив подругу посидеть с сыном.