Душа и тело

— Вы специально это сделали?

— Что? — спросил он с невинным выражением глаз.

— Подсыпали перец Ральфу в обед.

— Доктор, — запротестовал Джоэл, — я трудился как проклятый целый год, чтобы создать хорошую репутацию этому ресторану. И вы думаете, я спустил бы ее в канализацию ради одного танца, на который я и так бы вас пригласил?

Клер в нерешительности задумалась, и это было ошибкой. Джоэл тут же обвил ее талию руками и стал двигаться в такт музыке.

— Я должна вернуться, — грустно сказала она.

— Но один танец, это совсем не долго.

— Джоэл, — она снова остановилась, — когда я прихожу с мужчиной, я с этим же мужчиной и ухожу. Исключений не бывает. Единственная причина, почему я вышла за вами, — это чтобы сказать вам… Я думаю, вы не так поняли мое поведение в лифте. На самом деле… — Она ощущала себя подавленной. К тому же не умела танцевать. Джоэл с улыбкой замедлил движение, крепче обхватил ее за талию, чтобы она не могла оступиться и легче следовала за его движениями. Джоэл окончательно понял: он никогда не сможет признаться в том, что подсыпал Ральфу перец в обед. Он прибег к этой уловке, чувствуя, что Клер собирается игнорировать его весь вечер.

По крайней мере сейчас у него было преимущество: Клер еще не сталкивалась с нечестными приемами, которыми умело владели те, кто вырос на южной окраине Чикаго.

— Отнеситесь к этому проще, доктор, — вкрадчиво заговорил Джоэл. — Ваш Ральф совсем не против нашего танца, вы же знаете. Он был смущен, и ему хотелось побыть одному несколько минут.

— Это не правда, — запротестовала она. Но Джоэл уже знал. Клер — интеллигентная женщина и не будет затевать спор из-за одного танца, даже если это ей не по душе. Пользуясь ее молчаливым согласием, он ослабил свои объятия, и ноги его задвигались в ритме музыки блюза.

Лорен поймала его взгляд. Ее роскошные формы отчетливо вырисовывались под красным атласом, а хлопающие ресницы обращались в его сторону. Он уже получал подобное приглашение. Когда он в первый раз развелся, он достаточно нагулялся, чтобы понять, что пробуждение утром рядом с малознакомым человеком приводит к еще большему одиночеству.

Может быть, внешне это было незаметно, но он так же остерегался любви, как и дама в его объятиях. Ее глаза, смех, чувственность, естественные манеры — все в ней с первой встречи привлекало его, а ведь он совсем не собирался снова попасть в любовные сети. Он всю жизнь крупно рисковал, но давно уже не раскрывал своих чувств, чтобы избежать боли. Интуитивно он знал, что это маленькое существо в его руках может причинить ему муку. Но он не позволит ей.

На танцплощадке царил интимный полумрак. Какие-то люди иногда наталкивались на них, но казались им нереальными. Щека Клер лежала на его плече по принуждению его нежной руки.

В коконе его интимного мира было безумно удобно, Клер никогда еще с этим не сталкивалась. Она знала, как вести себя с такими мужчинами, как Ральф. Ей попадались и легкомысленные, и наглые, и просто обманщики. Один разбил ей сердце в неудавшемся браке. Но никогда еще она не встречала мужчину, который бы так возбуждал ее.

Это только физическое влечение, утешала она саму себя. «Сексуально изголодавшаяся одинокая женщина» — вот как определяла она свое состояние, но. Бога ради, неужели это справедливо? После такого длительного перерыва, может быть, действительно ее женские гормоны немного взбунтовались. Но тут она почувствовала, как губы Джоэла что-то нежно зашептали в ее волосы, а руки в чувственном ритме заскользили по спине, и у нее мелькнула ужасная мысль: это влечение само собой не пройдет. Она отчасти поняла это в лифте и вновь почувствовала сейчас. Что-то в ласках его рук позволяло ей снова поверить в романтику любви. А то, как он смотрел на нее, заставляло ее задуматься об огнях над озером, одиноко блиставших в ночи, о миллионном городе, где два человека существуют на своем собственном островке жизни.

— Я хочу снова увидеть вас, — прошептал он.

— Нет, — она попыталась сказать это убедительно, но голос ее прозвучал почти беззвучно и невыразительно.

— Мы будет любить друг друга, — тихо сказал он. — Я хочу тебя. Клер. Я уже давно никого так не хотел.

Она беспомощно покачала головой. Песня кончилась, и Клер попыталась высвободиться. Но руки Джоэла еще крепче сжали ее талию.

— Еще один танец.

— Нет!

Он посмотрел на нее, Клер покраснела, но не отвела взгляда. Он почувствовал, как напряглось ее хрупкое тело. Очень нежно он обнял ее за плечи, глядя ей в глаза, пока она с глубоким вздохом не положила голову ему на плечо. Закрыв глаза, он благодарно поцеловал ее волосы. Заиграла музыка.

У Клер появилось ощущение, будто ее бросили в штормовое море. Она крепче ухватилась за шею Джоэла как за надежный балласт.

Ее пальцы осторожно гладили его густые волосы у шеи. Ему это нравилось. Глухие удары его сердца неожиданно отдались в ее, и она почувствовала прилив такого удовольствия, к которому была совершенно не готова.

Вокруг все выглядело нереальным. Она никогда не пила, и, возможно, два бокала вина подействовали на нее так, что ей казалось, будто танцует кто-то другой, а не она, и с удовольствием ощущает, как два тела соблазняют друг друга. Ее грудь касалась его груди, подставляя свою мягкость его упругости. Бедра флиртовали с бедрами, живот с животом. Ритм был медленным, а ритуал древним. Мужчина давал почувствовать себя, свой запах, разницу между ее и его телом. Женщина касалась его, отходила и снова касалась, с каждым разом все ближе.

Ее груди вдруг заныли, будто они наполнились и увеличились, а сама она стала меньше. Как это могло произойти? Ведь это был всего лишь танец, подумала Клер. И все же желание прокралось в ее тело медленно скользящей змеей. Она чувствовала его рубашку и представляла себе его тело. Она ощущала на своей спине нежные прикосновения его пальцев.

Глупость. Очарование. Сумасшествие. Ее мама часто говорила, что Клер могла бы вязать во время землетрясения и не пропустить ни одной петли. Ничто не могло вывести Клер… кроме замкнутого пространства. Она была достаточно умной и опытной, чтобы не навлекать на себя беду. Но ее тело своими движениями само провоцировало неприятности. Она почувствовала, как его желание возросло, и ей самой захотелось его, и никого другого. Никого из той дюжины мужчин, с которыми она встречалась после развода. Только его. Сейчас. Музыка скоро кончится, и она вернется к Ральфу. Это милый, безопасный ресторан, и нет греха в том, что она потанцевала. Она чувствовала себя согретой, женственной, возбужденной, маленькой и чуточку сумасшедшей. В ней все еще присутствовало самообладание, как и удивление. Почему она так хотела этого незнакомца? Он прильнул губами к ее лбу.

— Доктор, — пробормотал он, — вы открыли в себе огонь?

— Гмм…

— Вам надо малость отойти, или мы тут прямо на полу…

Она улыбнулась в ответ. Он покачал головой.

— Вы нарываетесь на неприятности, — несколько лениво проговорил он.

— Вовсе нет, — уверила она его. Она никогда не хотела неприятностей, потому что в эмоциональном плане она уже и так сильно пострадала. Но она недооценила этого человека, его удивленная улыбка исчезла, и она ничего не успела сообразить своим заторможенным умом, как он приник к ее рту губами.

Ее голова отклонилась назад от силы его поцелуя. Желание, мягкое, как шелк, стало грубым. Откровенным. Еще крепче обхватив ее бедра, он грубо притянул ее к себе.

Исчезла музыка, исчез мягкий свет, исчезли и танцующие пары. Его губы впились в ее. Сердце Клер бешено колотилось. Игра закончилась. В нем заговорил мужчина.

Когда он наконец поднял голову, выражение лица его было твердым, как гранит, глаза сверкали синими алмазами от переполнявшего их желания. И ему было наплевать, даже если бы весь мир видел это.

Когда закончилась песня? Певицы нигде не было видно, танцующие уже уселись за столы. Клер вдруг вырвалась и бездумно направилась к двери.

Пока она быстро пробиралась между столиками и одетыми в черное официантами с дымящимися подносами, ее единственной мыслью было — сбежать. Ральф поднял голову от пустой тарелки, когда она подошла, и расплылся в улыбке.