Скромница и принц

Антонио неохотно выбрался из кровати. Он чувствовал, что начал оживать. Нужно немедленно уходить, пока его тело не показало Марии, как он далек от того, чтобы скучать. Глядя на ее обнаженное тело, подрагивающее от пережитого восторга и новизны ощущений, он едва справлялся с собой.

- Извини, я не могу больше задерживаться. Завтра утром улетаю.

- Понимаю, тебе пора. Уже поздно, - ласково сказала она.

Она как-то ухитрялась выглядеть невинной, несмотря на все, что сейчас позволяла с собой делать! В последнем порыве Антонио поднес к губам ее руку и поцеловал.

- Береги себя, Мария, - прошептал он. - Дождись хорошего человека.

- Ладно, - улыбнулась она. Глаза ее сияли; они были незабываемо прекрасны. Он заставил себя повернуться и уйти.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Ночной кошмар с мстительным постоянством возвращался по утрам, и он в тысячный раз переживал самый черный день своей жизни - день, когда вошли карабинеры и сообщили, что произошел несчастный случай.

Антонио рыдал, катался по гостиничной кровати, не в силах справиться со спазмами в груди. Он мог только ждать, когда они пройдут.

Месяцами он сходил с ума от горя, не в состоянии смириться с тем, что Анна умерла. Что она никогда не вернется к нему, к их маленькому сынишке, в их красивую виллу в гористой, дикой Апулии, которую она так любила.

Вместе с ней ушло желание любить и быть любимым. Его больше не интересовали женщины. Он перестал видеть во сне, как Анна приходит в его постель. Он не желал любовных игр. Он больше не чувствовал себя мужчиной.

Антонио умер вместе с женой - по крайней мере духовно.

Обливаясь холодным потом, он смотрел в потолок. Боль, сдавившая грудь, не позволяла дышать.

Врач скачал, что приступы, длившиеся иногда часами, вызваны мощными спазмами мускулов, и причина - пережитый стресс. Он обещал, что со временем это пройдет. Сам Антонио считал, что боль - кара за то, что в тот день он не сел в машину вместе с Анной.

Сейчас, уставившись в потолок, он ждал, когда боль отступит. Чтобы ускорить этот процесс, он старался думать о приятном - о сыне, об оливковых рощах, которые готовятся к новому урожаю, о хорошем вине и ростбифе, пахнущем розмарином.

Ничто не помогало.

Тогда он стал думать о Марии. Закрыв глаза, Антонио вспоминал два дня, что провел с ней. В то время он заботился только о том, чтобы доставить ей удовольствие, но сейчас чувствовал, как возвращается возбуждение.

Он вспоминал, как она смеется, и тиски, сдавившие грудь, ослабли. Он полежал еще несколько минут, опасаясь, что боль вернется. Вспомнил, как Мария трепетала под его ласками, как удивленно и восторженно округлились ее глаза, когда она впервые почувствовала кульминацию.

Дышать стало легко.

Через десять минут боль окончательно прекратилась. Антонио сел в кровати и нахмурился. То, что американка обрела такую власть над ним, было и хорошо, и плохо. Хорошо - потому что излечивало боль. Плохо - потому что он распрощался с Марией навсегда.

Впервые после той громадной потери он стал самим собой: мужчиной, способным на страстную любовь - к своей стране, к урожаю, к сыну и даже к женщине.

Он радовался этому открытию и в то же время боялся его. Что, если Мария станет дорога ему? Он не переживет еще одной потери близкого человека.

Любовь - это проклятие!

Нет, то, что вспыхнуло в нем вчера, совсем не любовь, это вожделение. Он встал и пошел в ванную. Конечно же, к Марии Макферсон его влекло только вожделение.

Да, но что, если он уедет из США и никогда больше не увидит Марию? Возникнут ли такие же чувства к другой женщине? Сможет ли он хотя бы дышать без боли? Снова смеяться, улыбаться? Находить удовольствие в женском теле?

У него нет выбора, он должен возвращаться в Каровиньо. Значит, необходимо найти способ взять Марию с собой в Италию, хотя бы на время.

Мария проснулась, чувствуя себя новым человеком - женщиной. Так вот о чем весь этот шум! Секс - замечательная штука! Не смущение, не боль и не грязь. По крайней мере так это выглядело вчера. Она хихикнула и почувствовала себя чуточку порочной, когда мечтательно подумала о том, что была бы не прочь «поучиться» у него еще раз!

Но тут возникала проблема: во-первых, придется перестать врать себе самой, что она бережет себя для мужа, и во-вторых, Антонио возвращается в Италию.

Он сказал, в Каровиньо. Маленький городок где-то на юге. Она даже не догадывается где. Италия - большая страна. Единственный город, который она знала на юге, был Неаполь.

Пригорюнившись, Мария еще минут двадцать повалялась в кровати, потом решительно отбросила простыню и промаршировала в ванную. Она никому не позволит испортить ей выходные дни.

Она пойдет в магазин. Как говорит соседка Сара Брейди, а она в таких вещах разбирается, лучшее лекарство от мужчины - покупка обновки.

Мария поехала в торговый центр, обошла универмаги и мелкие лавочки, но после тех мест, где она побывала с Антонио, ничто не вызвало ее интереса.

День проходил, а она все думала о нем. Они провели вместе всего два дня, но она наслаждалась каждой минутой их общения. Это было нечто большее, чем просто времяпрепровождение. В Джорджтауне она зашла в тот самый магазин керамики, целый час любовалась терракотой и расписными горшками, но, конечно, ничего не купила, цены там высокие. Ей просто было приятно вспоминать, как они были здесь вместе.

В маленьком кафе Мария заказала салат «Цезарь» и сказала себе, что это в честь Антонио и Италии.

Когда она запирала машину, из подъезда вышла Сара и, увидев Марию, ухмыльнулась.

- Что это ты такая веселая? — спросила Мария.

- Да вот гадаю, как бы и мне получить такую же посылку, - сказала соседка и взмахнула рыжими кудрями.

Мария нахмурилась. Она ничего не заказывала на дом.

- Какую посылку?

- Ту, что ждет тебя под дверью. - Размахивая сумкой, Сара пошла по улице, на ходу добавив: -Классно выглядит!

Мария ехала на свой этаж, думая о загадочной посылке, а выйдя из лифта, ахнула от удивления.

- Антонио! Ты что тут делаешь?

- Жду тебя. Не знал, где можно найти тебя в выходной день. Соседка сказала, что ты не могла уйти надолго.

У Марии екнуло сердце. Она нашарила в сумке ключи и отперла дверь.

- Ну что ж, заходи. У тебя отменили рейс? - Он не отвечал. Она остро почувствовала его напряженность. - Что-то случилось?

- Ничего не случилось, - услышала она его низкий баритон, но не поверила.

Антонио рассеянно оглядывался.

- Почему же ты не улетел в Италию?

Он посмотрел на нее с обманчиво беспечной улыбкой.

- У меня появилась замечательная мысль.

- Вот как? - Он что, опять собирается ее учить? Она не хочет заводить с ним интрижку. Или хочет? Мария расстроилась. - Послушай, Антонио, ты мне ужасно нравишься, но я же говорила тебе, у меня не будет любовника до свадьбы.

- Я помню. Но речь не о любовных отношениях, а о бизнесе. Я тебе говорил о семейном деле -оливковые рощи и фабрика по производству масла.

- Да, но при чем тут я? Я в этом ничего не понимаю.

- Ты нужна мне не для этого, Мария. - Торжественный тон заставил ее насторожиться. Антонио взял ее за руки и усадил рядом с собой на диван. - Несколько лет назад я решил представить «Бонифаче олив ойл» американской публике, но так и не нашел путь к гарантированному успеху. -Он перевел дух. - Я хочу, чтобы ты выработала для меня стратегию. Ты занимаешься рекламой, ты американка и знаешь, что и как продается в этой стране.

Мария косо посмотрела на него и отняла руку.

- Почему ты не сказал об этом раньше?

- Потому что мне это только сегодня пришло в голову.

Но она не очень-то ему доверяла.

- Значит, я буду работать на тебя?

- На компанию. Я президент. Значит, на меня.

 Мария разозлилась. Он хитрит, манипулирует ею? Зачем?

- Ты хочешь сказать, что даешь мне работу в своей стране, со всеми страховками...