Парк соблазнов

Хейли не сопротивлялась, но и не отвечала на поцелуй. Поначалу шок от всего происходящего лишил ее способности двигаться, однако теперь, с каждым ударом сердца, напряжение становилось все меньше. Расслабились и ее губы, которые он ласкал своим языком – ненавязчиво, словно дразня. Откуда-то издалека до Хейли донесся звук, и прошло несколько секунд, прежде чем она сообразила, что сама издала его. Ее руки непроизвольно поднялись, и ладони оказались на широкой груди Скотта.

Женщина слегка подалась вперед, и, откликнувшись на это движение, он привлек ее к себе – решительно и нежно. Руки мужчины обвились вокруг ее талии, как железные цепи… Нет, скорее как бархатные ленты. Как бы то ни было, теперь она не смогла бы убежать.

Уступив настойчивым движениям его языка, губы Хейли раздвинулись. Поцелуй дарил такое наслаждение, что у нее закружилась голова.

В глубине сознания неотступно вертелась мысль: она должна положить этому конец. Что она делает? Ведь это безумие: стоять тут, у своего начальника, и целоваться с ним! Кроме того, это совершенно не в ее характере! Но ведь только вчера вечером, в минуту одиночества и отчаяния, ей в голову пришла мысль выкинуть какой-нибудь фортель – хотя бы для разнообразия. Так почему бы теперь не воплотить эту фантазию в жизнь? В конце концов можно в любой момент остановиться. Что тут такого? Невинный поцелуй – и ничего больше!

Умело и не торопясь Тайлер исследовал и смаковал ее рот. Она и не думала, что обычный, казалось бы, поцелуй способен дарить подобное наслаждение. Отвечая на ласки, Хейли бессознательно прижала еще крепче к его широкой груди и ощутила, как там, где-то в глубине, раздался глухой стон наслаждения. С неосознанным бесстыдством женщина отметила, что, оказывается, и она, правильная, зависимая Хейли Эштон, способна заставить большого сильного мужчину стонать.

Прошло довольно много времени, и, задохнувшись, Скотт Тайлер оторвался от губ Хейли и стал ощупывать жадным, пристальным взглядом каждую черточку ее лица. Уверенными движениями он расстегнул пуговицы ее блейзера и распахнул полы ее пиджака. Теперь его взгляд жег грудь женщины, и, словно отвечая на молчаливый призыв его глаз, соски Хейли напряглись и отчетливо проступили через легкую ткань блузки.

Скотт нежно улыбнулся. Его сильные загорелые пальцы мягко убрали медные пряди ее волос с горящих щек.

– Когда мы сблизимся, я открою все восхитительные секреты твоего тела, Хейли, и ты с наслаждением поделишься ими со мной. Я обещаю тебе это. Я познаю каждую твою клеточку – снаружи и изнутри.

Его мягкая речь вывела молодую женщину из транса, в котором она находилась. Хейли оттолкнулась от него с такой решимостью, что Скотт не устоял на месте и непроизвольно отступил назад, чтобы удержать равновесие.

– Вы не узнаете обо мне ничего нового, кроме того, что вам уже известно, мистер Скотт, – проговорила она, понизив голос. Еще никогда в жизни Хейли не испытывала такого бешенства по отношению к другому человеческому существу. – Я не допущу, чтобы ваши дурные манеры и отвратительное поведение заставили меня отказаться от любимой работы. Я намерена и дальше работать в «Серендипити» в своем нынешнем качестве. Если вам в голову придет мысль уволить меня или хотя бы еще раз прикоснуться ко мне, я стану кричать о ваших домогательствах на каждом углу, пока вас не потащат в суд. И не надейтесь на то, что вам все-таки удастся подчинить меня своей воле. Лучше сразу начните искать другую, более сговорчивую женщину.

Она резко развернулась, и ее острый каблук насквозь проткнул пушистый ковер на полу. Через секунду дверь кабинета с грохотом захлопнулась за ее спиной.

Нэнси с неподдельным интересом смотрела на Хейли, пулей вылетевшую в приемную.

– Что, плохи дела? – озабоченно поинтересовалась она.

Хейли проглотила проклятие в адрес Тайлера Скотта, которое было готово сорваться с губ, и холодно ответила:

– Вовсе нет. Мы с мистером Скоттом прекрасно поняли друг друга. – И прежде чем Нэнси успела задать еще один вопрос, она вышла из приемной.

К тому времени, когда Хейли добралась до своего офиса, ее ступни горели – с такой силой она топала по раскаленному асфальту. Каждым шагом, сопровождаемым всеми известными ей проклятиями, она как бы припечатывала ненавистного Скотта – этого самонадеянного, наглого и гнусного типа.

Эта уверенность в том, что она не сможет противостоять его чарам, была просто смешна! Неужели он принимает ее за слабовольную бабенку, изголодавшуюся по сексу и готовую лечь под первого встречного мужика? Наверное, он взял Хейли на заметку, изучив ее личное дело и обратив внимание на ее возраст и семейное положение. Или предположил, что она – готовая на все старая дева, взять которую не представит труда?

Войдя в свой офис, Хейли велела помощнице поработать за нее еще немного и прошла в маленькую туалетную комнату, примыкавшую к ее кабинету. Глянув на свое отражение в зеркале, она встревожилась. Заметила ли. Шарлин эти растрепанные волосы, припухшие губы и горящие щеки?

Внешность Хейли всегда была безупречна, так что окружающие, должно быть, просто не могли не обратить внимания на ее взъерошенный вид и коралловое пятнышко губной помады на щеке. Очевидно, во время поцелуя она попала на губы Тайлера, а оттуда – опять на лицо Хейли. К счастью, под блейзером не было заметно, что блузка ее перекручена и выбилась из-под юбки.

Бормоча ругательства в свой адрес, Хейли торопливо умылась и заново наложила косметику, а затем, расчесав волосы, собрала их в пучок на затылке. Приведя себя таким образом в порядок, она дала себе слово выкинуть все случившееся из головы.

Это, однако, оказалось непросто. Шарлин немедленно заметила рассеянность начальницы.

– Эй, Хейли, у тебя все нормально? Я тебя уже третий раз окликаю, но ты будто не слышишь.

– Да, со мной все в порядке, – откликнулась Хейли. – Просто голова болит.

– Так что мне ему сказать?

– Кому?

– Директору колледжа из Ноксвилла, – устало ответила Шарлин. – Он спрашивает, можно ли устроить у нас вечеринку для их футбольной команды в связи с окончанием сезона.

– Да, конечно. Когда у них заканчивается сезон?

– Тридцатого октября.

– Так зачем ты меня дергаешь по этому поводу? Сама ведь знаешь, что мы закрываемся первого октября.

– Ну я просто подумала…

– Никаких исключений, Шарлин!

– Хорошо, так ему и передам, – надувшись, пробормотала помощница.

Хейли поняла, что незаслуженно обидела девушку, сорвав на ней свое плохое настроение, и поспешила загладить вину:

– Прости, Шарлин, – примирительным тоном проговорила она. – Дай мне его телефон, и я сама поговорю с ним. Извини мою грубость, такой уж сегодня выдался день.

– Да ладно, ничего. Это духота во всем виновата.

Однако Хейли знала, что причиной ее рассеянности и дурного настроения явилась вовсе не духота, а серые с дымкой глаза, затененные густыми ресницами. Они неотступно стояли перед ее внутренним взором, не позволяя сосредоточиться на работе. Да и не только глаза. Хейли до сих пор ощущала прикосновения ласковых ищущих губ, широкой крепкой груди, мужественная сила которой все еще наполняла ее тело дрожью.

До сегодняшнего дня Хейли встречала немного мужчин, которые бы всерьез интересовали ее, и уж точно ни один из них не занял в ее душе более или менее значимого места. А этот человек пытается проложить себе дорогу в ее жизнь и затем использовать ее. Что же в ней есть такое, что заставляет мужчин надеяться на легкую победу? Может, то, что Хейли легко попадает под чужое влияние? Или – слишком податлива? А может, она просто трусиха?

Ее всегда кто-то использовал. Родители – чтобы ставить в пример Элен. Элен – чтобы она выполняла за младшую сестру грязную работу и вытаскивала ее из всевозможных передряг. Друзья, которым она никогда не умела отказывать, даже за счет собственных лишений.

Жизнь то и дело доказывала Хейли, что люди – эгоистичны, расчетливы и никогда не откажутся воспользоваться слабостью и уступчивостью ближнего.