Вернуть любовь

Мать сильно похудела: щеки ввалились, кожа приобрела нездоровую желтизну, под глазами залегли синие тени. В черных, коротко остриженных волосах просвечивали серебряные прядки, а когда-то у нее были прекрасные волосы, блестящие и пышные. Мать на мгновение подняла веки, и в этих серых, как у дочери, глазах было страдание… Жгучие слезы полились из глаз Рейвен. Она старалась унять их, но это был неудержимый поток. Наконец она кое-как справилась с собой.

— Мама! — Рейвен вытерла слезы. — Ну почему?! Почему?!

Рейвен вернулась домой, чувствуя себя измученной и опустошенной. Ей хотелось лечь и забыться. Голова раскалывалась от тупой ноющей боли. Послышались осторожные шаги за закрытой дверью.

— Рейвен!

Дверь открылась, и вошла Джули. Ее забота всегда проявлялась своеобразно: она начинала ворчать на подругу.

— Ты должна была взять меня с собой. Не люблю, когда ты уезжаешь одна, это плохо кончается.

— Мать — это моя проблема, — устало ответила Рейвен.

— Я понимаю, что мать — это частица тебя, но я твой друг. Ты же не оставляешь меня, когда у меня случаются неприятности.

— Пожалуйста, не сердись на меня. Я чувствую ответственность за мать, и это мое личное дело.

— Я не сержусь на тебя, — продолжала ворчать Джули, — но и не считаю это только твоим личным делом. Ты хочешь есть? — Рейвен покачала головой. — Значит, не хочешь? Тогда ложись.

Она сама принялась расстегивать ее белую полотняную блузку. Рейвен не сопротивлялась.

— Я должна пойти на обед с Брэндом, — пробормотала она в тот момент, когда подруга укладывала ее в постель.

— Я позвоню ему и извинюсь. Тебе надо выспаться, а попозже принесу тебе что-нибудь поесть.

— Нет. — Рейвен скользнула под холодную накрахмаленную простыню. — Я хочу пойти с ним. Мне необходимо выйти, я не могу все время думать о происшедшем. Он придет за мной около семи. А сейчас я отдохну.

Джули задернула шторы, и Рейвен заснула.

В начале восьмого Джули открыла Брэндону дверь. На нем был светло-серый костюм и темно-синяя рубашка с открытым воротом, Он выглядел необычайно элегантно. В руке он держал букетик фиалок.

— Привет, Джули. Вы выглядите потрясающе. — Он вытащил из букетика одну фиалку и протянул ее девушке. — Куда-то собрались?

Джулии взяла цветок и ответила:

— Через несколько минут. Рейвен скоро спустится. Брэнд… — Девушка немного поколебалась, затем покачала головой и повела его в музыкальный салон. — Принести вам что-нибудь выпить?

— Спасибо, не стоит. Вы не это хотели сказать.

Собравшись с духом, выпалила:

— Рейвен очень дорога мне. Таких, как она, немного, особенно в этом городе. Она была ранима, а сейчас ранима сильнее, чем когда либо. Я не хочу видеть ее страдающей. Нет, я не стану отвечать на вопросы. Это ее история, не моя. Но я собираюсь сказать вам вот что: она нуждается в бережном и терпеливом отношении. И лучше бы вам относится к ней именно так.

— Много ли вы знаете о том, что произошло между нами пять лет тому назад?

— Я знаю то, что рассказала мне Рейвен.

— Когда-нибудь вы меня спросите, что я чувствовал и почему уехал.

— И вы расскажете мне?

— Да, — он повернулся и, поколебавшись, подтвердил, — расскажу.

— Прости, не терплю опаздывать, но я искала туфли.

Рейвен спустилась из спальни в белом воздушном платье. Она уже не казалась такой бледной, щеки чуть порозовели, глаза блестели, а губы улыбались. Мимо внимания Брэндона не прошло, что Рейвен была что-то слишком нарядна и очень взволнованна.

— Ты великолепна, как всегда. — Он вручил ей цветы. — И я никогда не роптал на твои опоздания.

— Ах уж эти изысканные ирландские комплименты, — пробормотала Рейвен, уткнув лицо в букет. — Я по ним скучала. — В ее глазах промелькнули насмешливые искорки. — Но сегодня вечером, Брэнд, я предоставлю тебе полную возможность побаловать меня. У меня уж вот такое настроение!

— Куда ты хочешь пойти?

— Куда-нибудь. — Она отняла у него свою руку. — Но прежде всего пообедать. Я умираю от голода.

— Хорошо, я куплю тебе чизбургер.

— Что ж, некоторые вещи остаются неизменными, — ответила она и повернулась к подруге. — Веселись и не беспокойся обо мне. — Она чуть приостановилась, затем улыбнулась и поцеловала Джули в щеку. — Обещаю, что ключи от дома не потеряю И передай привет… — Рейвен направилась к двери вместе со своим спутником, но обернулась перед выходом. — Кто сегодня?

— Лоренцо, — ответила Джули, глядя им вслед.

— «Обувной барон», — рассмеялась Рейвен, перед тем как выйти в прохладную весеннюю ночь. — Забавно. — Она взяла Брэндона под руку. — В Джули всегда влюбляются миллионеры. Такой уж у нее дар.

— «Обувной барон»? — переспросил Брэндон, открывая дверцу автомобиля.

— Ммм, итальянец. Он одевается у лучших портных и выглядит так, что хоть печатай его профиль на монетах.

Брэндон устроился на сиденье рядом с Рейвен и по старой привычке погладил ее волосы, лежащие на плечах.

— Это серьезно?

Рейвен заставила себя не шевелиться под его нежными пальцами.

— Не более серьезно, чем известный финансист и король парфюма. — Запах кожаного салона напомнил ей запах кабинета доктора Картера. — Чем ты собираешься кормить меня, Брэнд? — спросила она поспешно, отгоняя недавние тяжелые впечатления. — Предупреждаю, я очень голодна.

Он взял ее за подбородок и повернул лицом к себе так, что их глаза встретились.

— Не хочешь ли ты рассказать мне, чем ты так взволнована?

Он всегда умел мгновенно уловить ее настроение. Рейвен благодарно положила руку ему на плечо.

— Не спрашивай, Брэнд. Во всяком случае, не сейчас.

Он обнял ее одной рукой, не обращая внимания на сопротивление, и другой прижал ее ладонь к своим губам.

— Ну хорошо, не сейчас, — согласился он. — Но, оказывается, я могу еще волновать тебя? — Он улыбнулся, испытывая удовольствие от того, что так хорошо ее знает. — Я смог убедиться в этом.

Рейвен ощутила дрожь его пальцев.

— Да. — Она вырвалась из его объятий. — Ты можешь еще волновать меня. Но обстоятельства теперь не те же самые.

Брэндон снова улыбнулся, показав ряд белых зубов, и запустил двигатель.

— Да, обстоятельства не те же самые. — Он включил скорость, а у нее осталось неприятное ощущение от того, что он точно повторил ее слова. Только они вкладывали в них разный смысл.

Обед проходил в спокойной и дружеской атмосфере и был просто великолепен.

Они сидели в крошечной таверне, которую однажды случайно обнаружили. Брэндон знал, что здесь их никто не потревожит ни просьбой дать автографы, ни предложением вместе выпить. Тут они были вдвоем — мужчина и женщина. Им был обеспечен прекрасный ужин с вином, в интимной обстановке, при свете свечей. К концу ужина улыбка Рейвен стала более непосредственной, и выражение тревоги, которое Брэндон видел в ее глазах в начале вечера, постепенно исчезло.

— Мне показалось, что я не ела целую неделю, — сказала Рейвен, доедая нежный ростбиф — фирменное блюдо таверны.

— Хочешь еще кусочек от моего? — Брэндон показал на свою тарелку.

Девушка со смехом ухватила кусок печеной картошки.

— Может, мы что-нибудь завернем и захватим с собой? Я хочу оставить место для десерта. Видишь там поднос с пирогом?

— Пожалуй, я лучше заверну тебя и доставлю прямо Корнуолл.

Рейвен засмеялась.

— Я буду мешок с костями, пока доеду до твоего Корнуолла.

— Одна остановка на ночь по пути Сан-Франциско — Нью-Йорк — и только, — уверил ее Брэндон. — Я говорил с Хендерсоном. — Он рассеянно накрутил на палец прядь ее волос.

— Очень мило с твоей стороны.

— Я встречу тебя в Нью-Йорке в конце твоих гастролей, и прямо оттуда мы полетим ко мне.

— Хорошо, но лучше все это объяснить Джули, у меня плохая память на даты и время. Значит, пока ты остаешься здесь?

— Я проведу в штатах две недели. — Он погладил ее по щеке, но она отмахнулась, тогда он дружески похлопал ее по руке. — Я читал, что твой последний концерт произвел сенсацию. — Он снова взял ее за руку и стал играть с золотым браслетом на ее запястье.