Скрытность (ЛП)

Я подтянула колени к груди и потерла мягкую кожу двумя руками. Быть может, моё пребывание здесь в роли заключенной, в окружении только своих собратьев драко (кроме одного, конечно же, который предпочел бы убить меня), жажда неба повлияли на то, что я стала очень остро чувствовать пропасть между мной и Уиллом.

Дверь исследовательской комнаты открылась. Внутрь зашло еще больше людей в лабораторных халатах. Они толкали каталку, укрытую простыней, по краям которой свисали коричневые кожаные ремни. При виде её я ощутила нервный трепет в желудке.

Я поднялась на ноги, ритм сердца участился. Попятилась назад к стене, прижимая ладони к холодному бетону. Драко где-то в начале ряда кабинок начал бесноваться. Как будто он пытался раскопать руками бетонный пол.

— Что происходит? — выкрикнула я, в надежде, что кто-нибудь ответит.

Лия отозвалась: её голос прозвучал так, словно она оправдывалась — как будто она была каким-то образом виновата.

— Они пришли за тобой. Твоя очередь.

У меня перехватило дыхание.

— Моя очередь?

— В самом начале они забирают каждого из нас... вводят нам что-то внутрь.

— Что-то?!

Я закричала, бешено мечась внутри камеры из стороны в сторону, как будто лихорадочные движения могли каким-то образом вытащить меня оттуда.

— Я точно не знаю... какую-то блестящую, металлическую штуку. Больно всего на секунду.

Блестящую металлическую штуку?

Я снова прижала ладони к стене и стала мотать головой из стороны в сторону, словно это могло помочь мне остановить происходящее, не подпустить к себе энкросов. Я не могла этого предвидеть. Я не думала, что у них будет время сотворить со мной что-нибудь до того момента, как меня спасут.

— Нет смысла сопротивляться, — добровольно отозвался Рок, его голос прозвучал мрачно. — Нам всем пришлось через это пройти.

«Нам всем пришлось через это пройти».

В любом случае, меня это не ободрило. Ужас сжал мне горло, пока я смотрела, как по ту сторону камеры из плексигласа люди остановились. Я не собиралась проходить через это. Всего двадцать четыре часа. Таков был план. Но не это. Это в план не входило. А сейчас это должно скоро произойти. Уилл сказал, что они идут. Где они? Что-то пошло не так?

Играя роль пленницы, когда только прибыла сюда, я была податливым существом, но сейчас больше не в состоянии являться легкой добычей. Я могла быть только собой.

Я подготовилась, когда они приоткрыли дверь из плексигласа. И выплюнула струю искрящегося пламени, намереваясь держать их подальше от себя.

Сначала они попятились, но снова на меня двинулись, низко пригнувшись. Они пытались несколько раз, осторожно пробираясь в камеру. Каждый раз я награждала их огнем, отбрасывая назад.

Я громко и часто дышала, горячее, дымчатое дыхание срывалось с губ. Я отказывалась думать, сколько еще я смогу их сдерживать. Я просто сказала себе, что должна. Я должна была продержаться до прихода Уилла.

Их лица были злыми и красными, когда они закрыли плексиглас и перегруппировались. Все уставились на меня, желание получить меня, взять меня, сломить ясно светилось в их глазах.

— С ней раньше было проще, — сказал один из них, его голос почти срывался на плач.

Проще? Правильно.

Другой в конце концов отдал приказ:

— Хватит уже. Идите за костюмами.

Желудок скрутило, потому что я знала, о каких костюмах он говорил. Те самые, огнеупорные, которые они надевали в симуляции леса, чтобы не дать «серому» и мне убить друг друга.

Двое одетых в костюмы мужчин вернулись. Очевидно, они решили, что двоих хватит, чтобы управиться со мной. Я напряглась, ноги задрожали, и я приготовилась. Протяжный рык вырвался из горла.

Остальные отступили подальше, когда двое мужчин в костюмах пригнулись напротив кабинки: у каждого в руке по шокеру, которые я очень хорошо запомнила с момента моего прибытия сюда.

Плексиглас скользнул вниз и открылся снова, а я обдала их огнем, который вырвался вереницей пламени. Я проскользнула между тел, собираясь сбежать.

Но, тем не менее, я не смогла пройти мимо них. Они ударили меня током. Каждая мышца тела сжалась от электрического разряда, который прошел сквозь меня. Крик душил меня, застряв в горле. Я не смогла пошевелиться. Не важно, насколько упорно мой мозг давал телу команду двигаться, идти вперед — я не могла.

Я упала на колени. Электрический разряд пронял до костей. Кто-то был позади меня. Я услышала громкий звук отрывающегося скотча. Рука схватила пригоршню моих волос и с силой потянула назад. Кожу черепа обожгло болью.

Темные точки плясали у меня перед глазами.

Снова клейкая лента, налепленная поверх рта.

Волосы отпустили, и я упала вперед мёртвым грузом. Я приказала себе двигаться, подняться. Ничего.

Они не удосужились связать мне крылья. Также не связали руки. Думаю, после удара током они не слишком-то беспокоились о том, что я стану брыкаться. Двое мужчин схватили меня за руки и потащили. Мои ноги дергались, противились, пытаясь ухватиться за плоскую поверхность скользкой керамической плитки.

Комната завертелась. Быстро мелькали лица. Люди. Такие же, как и я. Хотелось кричать: «я такая же, как и вы! Вы причиняете вред тому, кто делает всё то, что и вы, те же мелочи и большие поступки, всё как у вас. Тому, кто размышляет и живет, любит и ненавидит». И ненавидит...

Ненавидит вас всех.

Огонь разгорался во мне, словно скоротечная болезнь. Губы покалывало под тлеющим скотчем.

Они швырнули меня на каталку, словно я была ничем. Уже умерла. Труп. Вот только если бы я была трупом, они бы не стали утруждать себя всеми ужасными вещами, которые планировали со мной сделать. Им бы не пришлось внедрять в меня какую-то блестящую металлическую штуку.

Мысли путались, мозг бешено работал, пытаясь понять, чем же это могло быть. И что оно со мной сделает.

Меня пристегнули, подавили меня, нацепив на лодыжки и запястья кожаные ремни.

И словно этого было недостаточно, протянули кожаные полосы поверх груди и бедер. Они отрегулировали их, натянули и сжали так сильно, что я едва могла дышать через нос. Я начала чувствовать, как кружится голова.

Один из «лабораторных халатов» уставился на меня.

— Она сильная. Убедитесь, что ремни крепко затянуты. — Он нахмурился и поправил очки на переносице. — Вы уверены, что она не обожжет сквозь клейкую ленту?

— В прошлый раз она не смогла.

Идиоты. В прошлый раз я и не пыталась. А теперь мне придется попытаться.

Я собрала тлеющий жар внутри груди, позволила ему подняться. Протолкнула кипящее пламя вверх по трахее и попыталась заполнить им рот, но у меня не получилось. Так не пойдет. Скотч слишком стягивал челюсть. Я не могла работать мышцами лица, не могла достаточно широко открыть рот. От расстройства во мне зародился совсем другой огонь. Безнадежная ярость.

Я не могла напрячь щеки так, как мне было нужно. Я даже не могла разомкнуть широко губы.

Уже в отчаянии, я стала метаться в кожаных ремнях. Бесполезно.

Один из «лабораторных халатов» осторожно приложил руку к моему вспотевшему лбу.

— Успокойся, девочка.

Как будто я собака, которую нужно присмирить. Если бы только я могла открыть рот, то плюнула бы в него. Постойте, нет. Поджарила бы его до хрустящей корочки. Я была рождена для этого. Вот почему Стая всегда считала, что я много для неё значила. Но я не такая. Даже самой себе не смогла помочь.

Я отвернула голову, стряхивая его руку. Он щелкнул языком и посмотрел на остальных.

Он продолжил своим умиротворяющим голосом:

— Это поможет нам заботиться о тебе, так мы будем уверены, что ты в безопасности.

Я попыталась угадать, что бы это могло значить. Это какой-то имплантат, который будет отслеживать мои жизненные показатели? До какой степени, я не могла предположить. Кто знает, каких технологий они достигли? Все, что я знала — я не хочу, чтобы это было во мне. Я не могла позволить, чтобы они ввели в меня что-то.