Радость победы

Чтобы Джадд не догадался, как сильно она в действительности хочет, чтобы он остался, Стиви выбрала максимально высокомерный и враждебный тон.

— Тебе совершенно незачем здесь оставаться. Твое присутствие меня только раздражает. Тебе лучше уйти.

— Я приехал, чтобы отвезти тебя в больницу.

— Я не собираюсь ехать ни в какую больницу. Я уже сказала вчера. У меня есть две недели…

— Слушай, Стиви…

— Нет, это ты слушай, Макки. Это моя жизнь. Я принимаю решения, и никто…

В дверь позвонили.

— Мисс Корбетт! — донесся приглушенный голос. — Что вы можете сказать по поводу того, что у вас рак? Что вы чувствуете, зная, что вам придется оставить теннис?

— О господи! — воскликнула Стиви. — Почему они не могут оставить меня в покое?

Нервы ее сдали. Она уронила голову на барную стойку и закрыла ее руками.

В конце концов, настойчивый репортер убрался восвояси. Возможно, его отогнал один из полицейских, задачей которых было вообще-то не пускать подобных непрошеных гостей на порог. Джадд положил руки Стиви на плечи. Она дернулась.

— Тогда хотя бы позволь мне увезти тебя отсюда на пару-тройку часов. — Он развернул ее табурет так, чтобы она оказалась лицом к нему.

— Почему ты хочешь помочь мне?

— Потому что мне стыдно за то, что вчера я вел себя как шакал, разыскивающий падаль.

— Но ведь это не ты написал статью.

— Все равно я ощущаю свою вину. — Стиви хмыкнула. — Я знаю, что ты не считаешь меня настоящим журналистом, так же как и я не считаю тебя настоящей спортсменкой, — прибавил Джадд. — Я слишком много пью, слишком много развлекаюсь и привык потакать всем своим слабостям. Я ненадежный. Я чересчур язвительный. Но все-таки за всем этим — ну то есть за внешностью неотразимого красавца — скрывается довольно неплохой парень, знаешь ли.

— Ну да, разумеется.

Джадд обольстительно улыбнулся, и сердце Стиви подпрыгнуло.

— Дай мне один день, и я докажу, что ты ошибаешься.

Нужно было соглашаться, однако Стиви колебалась. Несмотря на все свое обаяние, Макки был далеко не прост. Что, если он все же собирает материал для статьи? Может, он хочет написать о ней нечто вроде глубокого психологического очерка, в котором она предстанет «глуповатой дебютанткой». Однажды он назвал ее так в одном из своих опусов.

— Не думаю, что это удачная мысль, Макки. Пожалуй, я лучше останусь здесь.

Словно бы в ответ на ее слова одновременно раздались трель телефона и долгий настойчивый звонок в дверь.

— Ты это нарочно? — подозрительно спросила она.

Джадд усмехнулся. Его идея получила неожиданное подкрепление.

— Провидение на моей стороне. Иди и собери все, что тебе понадобится в течение дня. Мы вернемся до темноты. — Он говорил уверенным тоном, так, словно вопрос был уже решен.

— Макки. Даже если бы я и согласилась провести день вместе с тобой — а я не соглашаюсь, — из этого в любом случае не вышло бы ничего хорошего. Мы оба слишком известны. Мы не сможем никуда пойти: нас тут же узнают. И бросятся за нами вдогонку.

— Именно поэтому мы уедем из города.

— Уедем из города? Куда?

— Увидишь.

— Как мы проберемся мимо всех этих репортеров?

— Может, ты прекратишь, наконец, тянуть время и пойдешь собираться? — нетерпеливо спросил Макки.

Стиви внимательно вгляделась в его лицо. Доверия оно вызывало не больше, чем физиономия пирата с повязкой на глазу. Скорее всего, они весь день будут переругиваться. Однако сидеть, как заложница, в своем собственном доме, не имея возможности выйти, — это гораздо хуже. И Стиви решилась.

— В этом можно пойти?

На ней были шорты-бермуды, майка и сандалии.

— Можно. Бери сумку.

Меньше чем через пять минут Стиви вошла в кухню с холщовой сумкой наперевес. В нее она постаралась напихать все, что могло пригодиться. Джадд стоял у раковины и мыл кофейник.

— А ты вполне тут освоился, я смотрю.

— Угу. — Он неторопливо вытер руки и отложил полотенце в сторону. — Так и есть.

Он приблизился к Стиви, обнял ее за талию, притянул к себе и поцеловал.

Стиви настолько не была готова к такому повороту событий, что ей и в голову не пришло воспротивиться или даже вскрикнуть. Джадд поцеловал ее легко, едва касаясь губ, затем скользнул ниже, к шее. Его рука погладила ее грудь. Он легонько ущипнул ее сосок, и тот немедленно затвердел. Все, что Джадд проделывал, было как бы не всерьез, не по-настоящему, но реакция Стиви оказалась самой что ни на есть неподдельной. Жаркая волна внезапно накрыла ее с головы до ног. Он прижал ее крепче, раздвигая бедром ноги, и жар внутри усилился. Кончиками пальцев он ласкал ее шею, щекоча губами ее губы. Он будто играл с ней, небрежно, лениво, словно ему было все равно, раскроет она губы в ответ или нет. Если да — отлично. Будет настоящий поцелуй. Если нет — отлично. Ничего страшного, даже забавно.

Она раскрыла губы.

Его язык, горячий и влажный, скользнул внутрь. Поцелуй оказался медленным и неспешным. Сначала. Перемена была такой постепенной, что ни он, ни она ее даже не заметили. Просто вдруг оба стали дышать тяжелее, жадно впились друг в друга, поглощая, всасывая, покусывая, забывая обо всем. Когда реакция Джадда стала настолько очевидной, что можно было почувствовать ее сквозь одежду, он оторвался от Стиви и быстро отстранил ее от себя. Стиви уставилась на него затуманенным взглядом, едва понимая, что произошло.

— Зачем ты меня поцеловал?

— Из любопытства, — выдавил Джадд. Прокашлявшись, он продолжил более уверенно: — Мы ведь оба об этом думали, правда? С тех самых пор, как я вчера увидел твою грудь, мы оба гадали: каково это — заняться любовью друг с другом. Сейчас, когда мы удовлетворили свое любопытство, можно расслабиться и нормально провести день. Верно?

Стиви подумала, что если она расслабится еще больше, то просто растечется лужей по полу. Лужей, булькающей от желания. Ничего не сказав, она кивнула.

Возможно, эта идея Джадда провести день вместе окажется большой-пребольшой ошибкой.

Глава 4

— Ты выбрал неправильную профессию. — Они были в пути. Стиви старалась перекричать рев мотора спортивной машины Макки, пробирающейся через плотный поток других автомобилей. — У тебя явный криминальный талант.

План Макки оказался до гениального прост. Согласно ему, Стиви должна была приоткрыть парадную дверь и, высунув голову наружу, сделать вид, что собирается сделать заявление для прессы. Помаячив немного у входа, Стиви снова скрылась внутри. Все репортеры тут же сгрудились на лужайке перед домом, чтобы не пропустить ее следующего появления. Произведя этот отвлекающий маневр, Стиви и Джадд вышли из дома через заднюю дверь, быстро пересекли аллею и, никем не замеченные, сели в машину Джадда, которую тот припарковал на соседней улице.

— Я одно время подумывал заняться кражами по-крупному, — небрежно ответил Джадд, — но потом решил, что это слишком тяжелый труд и, кроме того, нужно иметь массу амбиций.

Стиви улыбнулась и удобнее устроилась на сиденье. Обивка салона была кожаной. Буквально в тот же момент, как они, крадучись, вышли из дома, ею овладело необыкновенное, неизведанное прежде чувство свободы. Отступление от привычного режима дня уже само по себе было запретным наслаждением. Почти каждое утро Стиви посвящала тренировкам или силовым упражнениям. Она сказала об этом Джадду.

— Когда ты начала играть в теннис? — Джадд закрыл окно и свернул на федеральную автостраду, направляясь на восток. Даллас остался позади.

— В двенадцать лет.

— Поздновато. Большинство игроков твоего класса начинают раньше.

— Да, поздновато, но сейчас мне кажется, что я играла в теннис с рождения. Просто не помню, что было до этого. — Стиви вдруг вспомнила тот вечер, когда она сообщила своим, что хочет заняться спортом. — Ни с того ни с сего, я заявила родителям, что хочу записаться в команду средней школы по теннису. — Свое потрясающее заявление Стиви сделала за ужином. — Мама и папа посмотрели на меня так, будто я сказала, что хочу переехать на Марс.