Секрет обаяния (Секрет благородства)

— Начнем с обеда, а там видно будет, — предложил Дрю, когда его глаза снова встретились с ее.

— Согласна.

Глава 3

Дрю повел ее в один из курортных ресторанов. С почтительностью, выказываемой только особо важным персонам, метрдотель разместил их за столиком с видом на океан. Хотя большинство обедающих были в повседневной одежде, заведение, декорированное в бледно-зеленых и персиковых тонах, отличалось элегантностью, стояли черные лакированные стулья и повсюду — вазы с живыми цветами.

— Коктейли, сэр? — спросил официант.

— Арден?

— «Кровавую Мэри» без водки, пожалуйста.

— «Перье» с лаймом, — бросил Дрю, официант с уважительным поклоном двинулся в обратном направлении.

Дрю достал хлебную палочку, разломил ее и протянул половинку Арден.

— Вы из-за меня сделали такой заказ? — спросил он невыразительным голосом.

— Какой «такой»? — ощетинилась она на его сухость.

— Безалкогольный напиток. Если вам хочется чего-то покрепче — заказывайте без проблем. — Мужчина походил на до предела сжатую пружину, готовую развернуться. — Обещаю не выхватывать у вас стакан, чтобы жадно заглотнуть. Я уже миновал стадию похмельной трясучки.

Словно доказывая свое заявление, Дрю с преувеличенной тщательностью начал намазывать маслом свою часть хлебца.

Арден отложила кусок на тарелку и стиснула руки на коленях.

— Я выбрала то, что мне по вкусу, мистер Макаслин. — Бесстрастная декларация заставила его поднять голову. — Любой, слышавший ваше имя, знает, что у вас были проблемы с выпивкой. Но будьте любезны не разговаривать со мной так, словно я самозваный миссионер, решивший спасти вас от демона-искусителя пьянства. Если бы я считала, что вы страдаете от алкогольного тремора, то не пришла бы сюда с вами.

— Я разозлил вас.

— Да, разозлили. И буду очень благодарна, если вы перестанете приписывать мне ваши измышления.

Официант принес их напитки и положил перед ними меню. Арден открыто взглянула на Дрю через стол. Она рассердилась и нисколько этого не скрывала.

— Простите, — повинился он, когда официант отошел. — Я чересчур остро реагирую на критику, даже учитывая, что в последнее время заслужил каждое осуждающее слово. Сделался классическим параноиком, обнаруживая неуважение там, где его и в помине нет.

Арден изучала серебряный узор на меню и проклинала себя за вспыльчивость. Она хочет заслужить его дружбу или отпугнуть? Когда женщина вскинула зеленые глаза, то взгляд значительно смягчился.

— И вы меня простите. Долгие годы я позволяла мужу принимать решения и говорить за себя. Это опасная колея для женщины, да и для кого угодно. Похоже, мы оба одновременно коснулись больных мест друг друга. — Она дипломатично улыбнулась и подняла бокал. — Кроме того, я люблю томатный сок.

Дрю, засмеявшись, поднял свой стакан и чокнулся с ней.

— За самую прекрасную леди на острове. С этого момента я буду воспринимать все ваши слова и поступки без подтекста.

Арден пожалела, что он не провозгласил другой тост, не так восхваляющий ее прямодушие, но улыбнулась в ответ.

— Что предпочитаете из еды? — Он открыл тисненую папку.

— Угадайте.

— Печенку.

Она невольно фыркнула.

— Это единственный продукт, который я не стану есть ни в каком виде и ни при каких обстоятельствах.

Его усмешка была широкой, белоснежной и искренней.

— Отлично. Я ее тоже терпеть не могу. Думаю, нам суждено подружиться.

Взяв меню, Арден не смогла удержаться от мысли, что Мэтт, скорей всего, тоже ненавидит печень.

Она заказала салат с креветками, который уложили в чашу из свежего ананаса и украсили авокадо и орхидеями. Слишком красиво, чтобы есть. Дрю получил немного рыбного филе и салат-латук. За обедом они познакомились поближе. Арден рассказала, что родителей нет в живых, — мать умерла, когда Арден обучалась на курсах писательского мастерства в Калифорнийском Университете Лос-Анджелеса, отец, врач по специальности, скончался от инсульта через несколько лет после этого. Она не вдавалась в подробности, особенно о гинекологической практике отца.

Дрю вырос в штате Орегон, где до сих пор жила его мать. Отца не стало пару лет назад. Играть в теннис начал еще в средней школе.

— Тогда очень многие государственные школы имели теннисные команды. Когда тренер увидел, что я достаточно ловок, то пригласил меня в новую команду, которую тогда формировал. На самом деле я предпочитал бейсбол, но он давил на меня, так что я сдался. Вскоре я уже был одержим теннисом, играл все лучше и лучше, и ко времени окончания средней школы выиграл все местные турниры.

— Но пошли в колледж.

— Да, к ужасу моего менеджера, Хэма Дэвиса, который взялся за меня на втором курсе. Экзамены всегда мешали тренировкам и турнирам, но я понимал, что физически невозможно заниматься теннисом всю оставшуюся жизнь, по крайней мере, участвовать в соревнованиях, поэтому решил, что должен подготовиться к тому дню, когда не смогу больше играть.

— И тем не менее у вас все получилось, не так ли? Как только попали на турниры, тут же стали победителем.

Арден отправила в рот последний кусок папайи. Они доедали заказанный на десерт салат из свежих фруктов, и потягивали кофе.

— У меня выдалось несколько удачных лет. — Дрю скромно пожал плечами. — Я обладал преимуществом зрелости и не кутил ночами, как некоторые новички. — Он глотнул кофе. — Система не отработана. Когда спортсмен только начинает, все обходится чертовски дорого. Транспорт, жилье, еда. Потом, если все идет хорошо, вы начинаете зарабатывать призовые деньги, заключаете приличные контракты, которые все окупают. — Он, смеясь, покачал головой. — Я рисковал по-глупому потерять кое-какие ценные договоренности, когда даже лучшие теннисные туфли не спасали от спотыкания на корте после пьяных загулов.

— Вы все вернете.

Он вздернул голову и впился в нее глазами.

— То же утверждает и Хэм. Вы действительно так думаете?

Ему и правда важно именно ее мнение, или он нуждается в любой поддержке?

— Да. Как только они увидят, что вы начали играть на прежнем уровне, и как только выиграете турнир или два, то вернетесь на вершину.

— Каждый день наступают на пятки более молодые парни, жаждущие занять мое место.

— Они вам в подметки не годятся, — Арден пренебрежительно махнула рукой.

Дрю криво усмехнулся.

— Жаль, что я не чувствую такой уверенности в себе.

— Э-э-э… мистер Макаслин, извините нас, но…

Дрю потемнел и нахмурил широкие светлые брови, когда повернулся на стуле и увидел, что позади него в непременных гавайских рубашках с яркими цветами робко стоят два человека, в которых по многочисленным безошибочным приметам можно было опознать туристов.

— Да?

В лучшем случае приветствие Дрю вышло холодным.

— Мы… м-м-м… — леди заколебалась. — Мы гадали, дадите ли вы автограф для нашего сына. Мы приехали из Альбукерки, сейчас он начинает заниматься теннисом и уверен, что вы — самый лучший.

— В его комнате висит ваш постер, — добавил мужчина. — Он…

— Мне не на чем расписаться, — отрезал Дрю и грубо повернулся к ним спиной.

— У меня есть, — встряла Арден, заметив замешательство на расстроенных загорелых лицах.

Она дотянулась до сумочки и вытащила мяч, который Дрю бросил ей с корта.

— Почему бы вам не подписать его, Дрю? — мягко предложила она, протягивая ему трофей.

Сначала он недовольно прищурил глаза, и она подумала, что мужчина вполне может высказаться в том смысле, что это не ее чертово дело. Но, увидев робкую просьбу в ее глазах, улыбнулся и взял мячик. Ручкой, которую туристка нашла в своей сумке, Дрю нацарапал подпись на неровной поверхности.

— Большое спасибо, мистер Макаслин. И передать вам не могу, что этот подарок будет означать для нашего сына. Он…

— Пошли, Луис, позволь человеку насладиться обедом. Нам очень неловко беспокоить вас, мистер Макаслин, мы только хотели сказать, что не можем дождаться, когда снова увидим вашу игру. Удачи.