Назад в ад (СИ)

— Макеты?

— Конечно, все здесь.

Следующие два часа ушли на обсуждение технических деталей, чтобы понять, на что они могут рассчитывать, а на что — сразу нет. Высота здания составляет четыреста четырнадцать метров, при сто одном этаже. Заказчик строительства, крупный шейх из ОАЭ, высказал предпочтения относительно цветов: серый-металлик, темно-синий, черный, стиль — минимализм.

— Смотри, — привлекла его внимание Лиза, — в здании восемь этажей отведено под розничную торговлю, также там около тысячи машиномест в подземном паркинге и около восьмисот апартаментов.

— Масштабная постройка планируется… — задумчиво произнес Стефан и потер подборок. — Но у меня уже есть идея. Фарид не просит чего-то экстравагантного и неординарного, есть у меня парочка эскизов.

Он сел за стол и достал большую папку, в которой хранились листы с рисунками и чертежами. Достал некоторые из них и разложил на столе.

— Надо будет привлечь для работы над этим проектом команду, работавшую над парком аттракционов в Париже.

Лиза окинула безразличным взглядом лежавшие на столе рисунки. Сейчас они ее мало интересовали. Мужчина, сидевший напротив, волновал ее кровь куда больше. Стефан держал в руках листы с другими чертежами и детально их изучал, сопоставляя с возможностями нового проекта. Внезапно кисти его правой руки коснулось что-то мягкое и очень приятное на ощупь. Лиза протянула руку к новым листам, касаясь его руки.

— Можно мне их посмотреть? — томно спросила она, не отводя от него взгляд своих карих глаз, подведенных черной подводкой.

Стефан сглотнул, ощущая в этом касании что-то интимное и даже сексуальное. Девушка привстала со своего места и немного нагнулась вперед, открывая его взору декольте груди второго размера. Загорелые упругие груди выглядели чертовски аппетитно в тесном платье.

— Так я возьму? — снова обратилась к нему Лиза, выводя из ступора. На ее губах играла дерзкая улыбка.

— Конечно, — замешкался Стефан, проклиная себя за развратные и пошлые мысли в голове.

— Продолжим обсуждение за ланчем? — спросила она, собирая листы вместе. — Кофе хочется и… прикурить, — добавила девушка, приподнимая губы в легкой усмешке и удерживая внимание Стефана своим кошачьим взглядом.

— Хорошо. Иди сейчас в свой офис и согласуй все детали насчет команды, и через десять минут встречаемся в кафе, — на автомате выдал он, желая лишь одного — чтобы она быстрее ушла.

Лиза покинула кабинет, и Стефан откинулся на спинку стула, с шумом вдыхая и выдыхая воздух. Она вела себя подобным образом каждый раз при встрече с ним. Это его не удивило. Поставила в тупик собственная реакция. Он никогда не велся на яркие губы и декольте. Однако сегодня почти успел раздеть ее в своем воображении за пять минут.

Ему однозначно сносило крышу. Он звонил Марине с утра, но в ответ снова услышал лишь тишину. Что это? Бойкот, протест или окончательный разрыв? Нет, он уверял себя, что она просто не видит звонки или не слышит, или что угодно, но не разрыв. Стефан набрал ее еще раз, не теряя надежды. Молчит.

«Марина, ответь уже наконец. Это не смешно», — отправил сообщение, так как не хватало сил переживать и терзать душу сомнениями и различными догадками. В своем воображении он даже её измену нафантазировал.

— Стефан, я все закончила, мы можем выдвигаться, — в дверях появилась Лиза.

— Ага, идем.

Мужчина последний раз посмотрел на экран телефона, но ничего не изменилось. Взгляд впился в сегодняшнюю дату. Так скоро… Так скоро он снова столкнется со своими самыми страшными тайнами лицом к лицу.

***

Небо заволокло тучами, сильные порывы ветра заставляли деревья качаться из стороны в сторону с бешеной силой. Стефан вздрогнул, когда очередной вихрь ударил ему в лицо. Он вышел из дома и спустился в подземный гараж. Судный день настал. Даже погода говорила ему о том, что все всем известно, и он не сможет избежать наказания, от которого прятался вот уже двадцать лет.

Нью-Йорку была не свойственна такая погода в конце июля. Но небо недавно пролилось на землю дождем, и на улице было промозгло. Холод забирался глубоко под кожу, без проблеска жалости колол своими толстыми иглами.

Мужчина вышел у Стренвильского кладбища. Липкие пальцы страха и потные ручонки сожаления потянулись к его шее. Он вдохнул до боли знакомый хвойный аромат и, собрав волю в кулак, сделал шаг вперед. Сейчас он стал другим Стефаном, больше не был тем малолетним идиотом, из-за глупости которого он сейчас стоял на этой мертвой земле. Стефан остановился у нужной ему могилы.

Миранда Вуд

03.09.1978 — 25.07.1993

Любимая сестра и подруга…

Так скупо. Сестра и подруга. Больше у Мири никого и не было. Ветер усилился, заставляя Стефана сильнее кутаться в пиджак. Он коснулся могильной плиты и вздрогнул, кожа покрылась мурашками, а память атаковала выцветшими картинками прошлого. Он и Мири бегают по детдому, сбегают и получают за это каждый раз нагоняй, целуются, и она признается ему в любви. А он обещает ей любовь до гроба. Ложь. Все было грязной ложью по отношению к ней.

— Прости меня, Мири. Прости за все, — прошептал мужчина, садясь на корточки перед камнем и прожигая его взглядом.

Большего наказания, чем тот груз вины, который он нес уже много лет, и придумать нельзя было. Чья-то рука коснулась его плеча, и Стефан резко развернулся, застигнутый врасплох, почти на коленях и со слезами на глазах. Кто мог тут быть еще? Ну конечно, Марисса.

— Здравствуй, Марисса, — поприветствовал ее он и обнял.

Сестра Миранды была, как и он, одета во все черное. Но не это привлекло его внимание, а бездонные, пустые глаза, в которых плескалась темнота. Ей было больно, он знал. Спустя столько лет она не смогла найти покой. Кроме сестры у нее никогда никого не было. Две одинокие души, которые были разлучены по его вине. Сам-то он был счастлив с Мариной и мечтал о создании большой семьи, а у Мариссы не осталось ничего, кроме воспоминаний, над которыми не властно даже время.

— Здравствуй, Стефан, — она обняла его в ответ. — Давно ты не приходил, пару лет так точно.

— Переехал в другую страну, здесь иногда появляюсь по работе. Как ты, Марисса?

— Соврать, что все хорошо, или ты не поверишь? — грустно улыбнулась женщина и перевела взгляд со Стефана на могилу сестры. — Все эти годы я думаю, почему моя жизнерадостная сестра, которая всегда хотела жить, строила планы на будущее, любила тебя, ушла из жизни таким способом? Почему она предала все, что ей было дорого?

На Стефана смотрели глаза Мариссы, пульсировавшие пустотой и отчаянием. Он знал ответ на ее вопрос, знал почему, но он будет молчать. Всегда.

— Не знаю, — соврал он и взял женщину за руку. — Держись, Марисса. У тебя есть, ради чего жить. Подумай о своих детях в интернате. Ты знаешь, как порой ребенку из детдома нужна помощь и поддержка. Я уверен, такой опытный психолог как ты спасает не одну жизнь.

— Да, ты прав, — вздохнула она и прислонилась к нему, кладя голову на плечо, — но иногда не хватает сил нести эту ношу. Однако есть и хорошие новости!

— Какие? Я весь внимание.

— Не знаю, как сказать… — замялась Марисса.

— Говори, Марисса, заинтриговала же! — охотно воскликнул Стефан. Он не мог сказать, что ему было очень интересно узнать о ее жизни, но он всегда чувствовал вину перед Мариссой, поэтому приготовился слушать и изображать неподдельный интерес.

— Это наша общая победа, Стефан! Последний благотворительный вечер собрал приличную сумму, теперь фонду гораздо проще существовать. Правда денег все равно мало, а детей и подростков, пристрастившихся к наркотикам, становится все больше и больше, и это удручает.

— Нужны еще деньги? Говори, как есть, Марисса.

— Да, они бы не помешали сейчас, когда фонд только развивается, но я не могу просить у тебя столько денег, ты и так нам много помогаешь, — она стыдливо опустила глаза.

— А ты и не просишь, Марисса. Я сам даю, — сказал Стефан. Его прервал телефонный звонок. — Прости, работа не ждет. Я тогда позвоню тебе, как освобожусь, мы встретимся, и я выпишу чек? Идет, или дело срочное?