Жили-были... (ЛП)

Не будет ли это лицемерием с моей стороны?

Возможно.

Покачав головой, я пошла в сторону уборной, петляя сквозь толпу. От тел, переполнявших помещение, исходил удушливый жар. Он лип ко мне, как второй слой кожи. Я чувствовала себя грязной и потной. Обходя двигающиеся тела и попутно пытаясь избавиться от неуместных картинок, которые подсовывало воображение, я наконец добралась до уборной. А несколько секунд спустя уже сунула руки под кран и провела мокрой правой ладонью по шее. Было слишком жарко. И чересчур страшно. Начальница дала мне клиента, а значит, я получила возможность сделать шаг, с которого в рекламной индустрии начнется мой путь наверх. Лишь бы не облажаться.

Стерев пальцами пот под глазами, я высушила руки и вышла из уборной, протискиваясь мимо кучки хихикающих женщин и бормоча сквозь зубы:

– Ага, я вас извиняю.

Выйдя в коридор слева от барной стойки, я заметила, что громыхавшая музыка сменилась на медленную, более эротичную. Понятия не имею, что это за песня, но что-то в ней заставляло чувствовать себя… сексуальной, что ли. Черт, какая же я идиотка! Закатив глаза, я уже хотела сделать шаг в сторону барной стойки, когда в конце коридора послышался звук удара, а за ним – приглушенный голос. чёрт подери, что это было? Уж не знаю почему, но этот звук меня заинтриговал. Странно, конечно, но почему-то очень захотелось узнать, в чем дело. Развернувшись, я прошла в темный коридор и остановилась у трех черных дверей. Прижимая ухо к каждой по очереди, я все сильнее расстраивалась, потому что найти источник шума не удавалось.

Какого черта я вообще делаю?

Вздохнув, я решила за отсутствие здравого смысла винить коктейли и стопки с непонятным содержимым. Резко развернувшись на шпильках, которые безжалостно жали в щиколотках, я собралась уйти. Но тут снова услышала голос. На сей раз он не был приглушен и звучал довольно отчетливо.

– Жалкое оправдание, мистер Майклс.

Я словно потеряла контроль над собственным телом – ноги сами повели меня в сторону хриплого голоса.

Шаги участились, каблуки застучали по темному полу. Вдруг я обнаружила, что стою перед другой черной дверью и держусь за дверную ручку. По какой-то непонятной мне причине я приложила ухо к дереву, прислушиваясь к голосу, который привлек меня всего несколько секунд назад.

– Мне очень жаль, сэр. Это больше не повторится, – извинился мужской голос.

– Надейтесь, чтобы так и было.

Снова он – голос, который меня сюда привел. Он звучал грубо, мрачно… опасно. Один лишь звук этого голоса следовало объявить вне закона. Подумать об этом подольше у меня не получилось. Внезапно голос замолчал, дверь резко распахнулась, и я, оступившись, полетела вперед.

– О-о-ой! – застонала я, приземлившись руками и коленями на очень мягкий ковер.

Смущенно уставившись в пол, я услышала самый преступный смех на свете, ещё ниже опустила голову и вдруг почувствовала чье-то присутствие. Второй человек попросту переступил через меня и вышел из комнаты.

Я тяжело сглотнула, понятия не имея, что, чёрт возьми, мне делать. Разве что отползти к двери, в которую я так изящно вошла. Найдя в себе капельку храбрости и отбросив подальше смущение, я подняла глаза и наткнулась взглядом на блестящие и жутко дорогие туфли. Мой жадный взгляд, похоже, обладал собственным умом – снова двинулся вверх, остановившись на длинных крепких ногах в серых брюках. Конечно же, глаза решили, что пора подняться ещё немного выше, куда-то в область ширинки бедного незнакомца. С чертовым благоговением, широко раскрыв глаза, я с жадностью уставилась на очень ярко выраженную выпуклость на брюках.

Черт тебя дери, женщина! Возьми себя в руки и вставай уже на ноги!

Должно быть, я смотрела намного дольше, чем следовало, потому что незнакомец тихонько кашлянул, явно скрывая смешок.

– П-простите, – заикнулась я, постепенно приходя в себя и поднимаясь.

Отряхнув колени, я разгладила платье и начала возиться с волосами, которые после падения, несомненно, растрепались. Решив, что выгляжу довольно прилично, наконец взглянула незнакомцу в лицо.

У меня отвисла челюсть.

И это ещё не все. Кажется, промежность завопила во весь голос от восхищения, отделилась от тела, метнулась к сексуальному незнакомцу передо мной и, потершись о дорогущие ботинки, вернулась на место. Влажная и готовая, как долбаная чирлидерша.

Незнакомец оказался… высоким. Настолько, чёрт возьми, высоким, что пришлось задрать голову, чтобы посмотреть ему в лицо. Как минимум метр девяносто. Это где-то на тридцать сантиметров выше моих крошечных ста пятидесяти семи. Я тут же почувствовала, как темно-серые глаза принялись тщательно меня исследовать – волосы, платье, губы, бёдра, – пока не сосредоточились на моих глазах. Разорвав зрительный контакт, я наконец его рассмотрела. Черные-пречерные волосы на макушке были заметно длиннее, чем на висах. Широкие скулы под легкой щетиной очаровали меня, как легкомысленного подростка. А губы…

– Почему вы пялитесь на меня так, будто хотите съесть?

Вот черт!

Кажется, от явной грубости, прозвучавшей в его голосе, между ног свело спазмом. А эти губы… Да-да, те самые, на которые я не могла насмотреться, двигались так текуче, что вдруг захотелось их укусить.

Тпру! Притормози, Пэй! Да что, чёрт подери, с тобой не так?

Взяв себя в руки, я снова посмотрела ему в глаза. За те секунды, что я изучала изгиб его верхней губы, из темно-серых глаза стали почти черными.

– Прос… – опять запнулась я. Погодите-ка! И вовсе я не смотрела на него так, будто… ну ладно, может, и смотрела, но ему об этом знать необязательно! – Никак я на вас не смотрела!

Незнакомец, которого я про себя прозвала мистер Высокий-Темный-и-Опасный, склонил голову чуть вправо, и на идеально вылепленных губах заиграла слабая ухмылка.

– Уверены в этом, мисс? – Он замолчал, явно ожидая ответа. Но все, что я могла, так это лишь молча перевести взгляд на его грудь, обтянутую серым костюмом, под которым отчетливо виделись очертания его тела. Ни хрена себе!

– М-мм… Пэй. Пэйтон. Пэйтон Миллер, – запинаясь, проговорила я, не в состоянии выдавить из себя даже собственное имя.

Его правая бровь немного выгнулась, совсем чуть-чуть, но я заметила. О да, ещё как заметила.

– Итак, Пэй. Пэйтон. Пэйтон Миллер, – вполне серьезно сказал он. – Почему вы упали на колени в моем кабинете? И почему до сих пор смотрите на меня, будто я сочный кусок, в который так и хочется впиться зубами?

Вконец униженная, я в качестве извинения подняла руки, отступив назад. И увидела, что Высокий-Темный-и-Опасный с лукавым взглядом сделал шаг ко мне.

– Простите. Я не хотела встревать в разговор. Уже ухожу.

Тогда он снова заговорил, и его голос сочился самым натуральным грехом.

– Видите ли, мне нравится, когда мои женщины стоят на коленях. Но вы, мисс Миллер, вложили в это понятие совершенно новый смысл, – процедил он, глядя, как я отступаю ещё на шаг. – Закрыть дверь. – Он улыбнулся, следуя за мной.

От звука закрывающейся позади меня двери заколотилось сердце, и задрожали колени. Он действительно только что одним приказом закрыл дверь? Да какое мне вообще дело? Нужно бежать отсюда!

– Откройте дверь, – пролепетала я, снова отступив назад. И съежилась, прижавшись спиной к твердой деревянной двери. Ну же, Пэйтон, он всего лишь мужчина. Очень сексапильный, но все-таки мужчина. – Сейчас же.

Я все ещё держала руки перед собой, когда Высокий-Темный-и-Опасный сделал ещё один шаг ко мне. Его грудь уперлась в мои ладони. Пальцы непроизвольно растопырились от соприкосновения с белой рубашкой, облепившей торс. Мамочки, вот это мускулы!

– Видите ли, у меня проблема, – заявил он, взял меня за запястья и опустил руки вниз, держа их по бокам от меня. Наклонившись ближе, он губами задел моё ухо, и я невольно задрожала. – Мне нравится уединение. А вы, мисс Миллер, только что подвергли его опасности своими белокурыми волосами, ярко-голубыми глазами и персиковым платьем, предназначенным только для спальни.