Мир перевернулся

Решив не отвлекаться на замечание о Мишель, Анна продолжила наступление:

– Это так… по-детски. Ты такой добрый со мной, и мама тоже очень хорошо ко мне относится. Но когда вы вместе, то ведете себя совершенно глупо. Это так печально.

Откуда у его дочери такие слова?

– Извини. – Он обнял ее еще крепче. – Буду добрее к твоей мамочке.

– Обещаешь?

– Обещаю.

Отлично! Первый шаг в осуществлении разработанной программы примирения был сделан, первая цель достигнута – и как легко! Можно переходить к следующему пункту.

– А вообще-то мне Мишель не нравится, – призналась Анна. – Она зануда. С ней скучно.

Теперь в его ответе прозвучал намек на раздражение:

– Я бы хотел, чтобы ты постаралась, милая. Ради меня. Мне Мишель очень нравится.

– Хм… – Анна решила, что двигаться к цели надо побыстрее, пока папочке не взбрело в голову, что он любит эту ужасную Мишель. Или что-нибудь столь же жуткое. – А как вы с мамой познакомились? – спросила она, зная, какую важную роль в урегулировании внутрисемейных конфликтов играет фокусирование на счастливых моментах.

Мудрость Анна черпала из книжки «Ваш счастливый брак», которую купила в букинистическом ларьке на соседнем рынке за пятьдесят пенсов.

«А не рановато ли тебе читать такое?» – поинтересовался продавец.

«Это для подруги», – холодно ответила Анна, подавая деньги и поспешно пряча покупку в рюкзачок, чтобы Ева, задержавшаяся с Робби у овощного прилавка, ничего не заметила.

Еще раньше она успела детально, хотя и не к большому своему удовлетворению, обсудить эту же проблему с маминым приятелем, поверенным в делах и парикмахером, Гарри.

– Что, по-вашему, надо сделать, чтобы мои родители снова были вместе? – спросила Анна, сидя на высоком стуле в парикмахерской Гарри, который расчесывал ее длинные мокрые пряди.

– Ха! – рассмеялся он, пожал плечами и произнес слово amore. – Ты спрашиваешь меня насчет amore?

Гарри родился и вырос в двух сантиметрах от Майл-Энд-роуд, но, несмотря на это, любил изображать из себя итальянца – в память о давно умершем дедушке.

– Думаю, она все еще любит его, – заметила Анна, наблюдая за маневрами ножниц.

– Что ж, с ее стороны дверь открыта. Она ведь так и не нашла себе никого другого. Может, и не хочет искать. – Гарри снова пожал плечами. – А вот как быть с ним? Тут я не знаю. Не знаю.

– У него есть подружка, – сказала Анна и добавила: – Ужас. Молодая и тупая. – Тон, которым это было произнесено, больше подошел бы старушке пенсионерке, и Гарри невольно улыбнулся. – Ну что мне делать? Что сделать, чтобы они были вместе?

– Ничего, – ответил Гарри. – Если у них настоящая любовь, та, что дается раз в жизни, то рано или поздно они сами все поймут.

– А если кто-то один не поймет? – гнула свое Анна.

– Ну, тогда ничего и не будет. – Чик-чик-чик. – Надо, чтобы любили двое. Иначе ничего не получится, как ни старайся.

– Разве я сама не могу напомнить им, что они любят друг друга?

– Ты в этом уверена?

– Я же их дочь. Я знаю. – Она сложила руки на груди и уперлась ногами в стену.

Вот почему, приехав на выходные в Манчестер, Анна заставляла отца вспомнить его первый вечер с Евой.

– Как мы познакомились? – повторил за дочерью Джозеф. – Да ты и сама все знаешь, верно? А было это давно. – В какой-то момент Анне показалось, что он встанет и уйдет, а она упустит долгожданный шанс.

– А я знаю, что ты ей сказал. – Это была наживка, и Джозеф ее заглотал.

– Неужели?

– Да. Мама сама мне рассказала. Давным-давно. «Вы верите в любовь с первого взгляда? Или мне снова пройтись перед вами?»

Анна засмеялась, а Джозеф покраснел от смущения.

Почему он смутился? Отчасти потому, что фраза получилась действительно смешная, а еще потому, что…

Да, это было десять лет назад. Он оказался тогда в каком-то модном душном джаз-клубе, потом взгляд его остановился на Еве…

Джозеф словно заново переживал этот момент.

Поднявшись из-за стола, чтобы подойти к ней, он вдруг почувствовал, что в горле пересохло, а ноги приходится передвигать усилием воли.

Она сидела у бара, дерзко выставив аккуратную попку, перебирая длинные светлые волосы, и он, видя ее лицо только в профиль, все же обратил внимание на странное выражение, в котором мечтательное спокойствие загадочным образом сочеталось с лукавством.

Подойдя ближе, он понял, что она лет на десять старше, чем ему показалось издали, и это открытие добавило страха, но не охладило желания. Никогда в жизни он не испытывал ничего подобного. И даже подготовив вступительную реплику – разумеется, ироничную, – Джозеф уже знал: это coup de foudre (в конце концов, в то время он изучал французскую литературу и философию). Так оно и было, по крайней мере с его стороны – любовь с первого взгляда.

Глава 5

– Вы верите в любовь с первого взгляда? Или мне снова пройтись перед вами?

Она громко рассмеялась. Он был такой молодой, просто невозможно молодой, даже юный, и это впечатление только усиливали чересчур длинные темные волосы, обрамлявшие симпатичное лицо. Впрочем, в маленьком, тесном и скудно освещенном ночном клубе, куда ее притащила лучшая подруга, Джен, молодыми казались все.

Джен и Ева готовились к вечеринке давно, несколько недель: покупали дурацкие обтягивающие топики, новую помаду, тени и тушь, просматривали рекламные проспекты, отыскивая подходящий клуб.

Своих мальчишек Ева отвела домой к Джен, где они вместе с сыновьями Джен остались под присмотром няни, а пятеро взрослых – компанию двум подругам составили муж Джен, Райан, и двое знакомых с работы – втиснулись в такси и отправились в модное заведение в Айлингтоне.

Как же приятно почувствовать себя свободной: выпить, потанцевать, оказаться в другом мире! Хотелось веселиться. Джен совершенно права – надо почаще устраивать себе праздники, выбираться в свет, вылезать из скорлупы и вспоминать, что жизнь – это не только завтраки в спешке, хлопоты по хозяйству, сопливые носы, питательные обеды и все прочее, заполняющее собой каждый день без остатка.

И вот когда Джен снова ушла потанцевать, а Ева, оставшись у бара и заказав еще выпивки, оглядывала зал, к пей и подошел Джозеф. Подошел и заговорил.

О чем? Странно, но тема разговора как-то вылетела из головы. Они обменялись парой шуток насчет выпивки и танцев и… да бог его знает, о чем еще шла речь.

Она увидела перед собой приятное, милое лицо, широкую, открытую и совершенно обезоруживающую улыбку, отметила рассеянный жест, которым он отбросил упавшие на глаза пряди, и невольно улыбнулась в ответ.

Разговор продолжался, Джен не спешила возвращаться, чтобы не мешать им, и в конце концов Ева поняла, что не все так просто.

– С кем вы здесь? – спросила она.

– С друзьями, – ответил Джозеф. – Если обернетесь, то увидите группку веселящихся придурков. Да-да, тех самых, что машут руками. Я сегодня с ними.

Ева обернулась – и точно, за столиком, футах в пятнадцати от них, веселилась компания юнцов, подбадривавших своего отбившегося приятеля громкими криками и выразительными жестами.

– Тогда почему вы не с ними? – Она совсем не собиралась флиртовать, ей действительно было интересно.

– Потому что мне захотелось познакомиться с вами, а они говорили, мол, не получится.

– О…

За этим «О» скрывалось многое: флирт и разговорчики, объятия и свидания – может быть! – и все остальное, о чем она давно и не думала и чем совсем давно не занималась. Надо же, его заинтересовала… она! Ева присмотрелась повнимательнее. Широкоплечий. Обтягивающие джинсы. Ярко-синие кроссовки. Загорелые руки и длинные пальцы с гладкими, аккуратными ногтями. Она на мгновение представила маленькие, темно-коричневые соски на его груди, и… ей стало вдруг не по себе. Уж очень он был хорош.

Их глаза – его темно-карие, влажные, и ее глубокие, серые, – искали встречи и, находя, не спешили уходить.