Тревоги Тиффани Тротт

– Извини, что звоню так рано, Тифф, но мне просто не терпелось тебе сообщить. Вчера вечером она мне сказала… она мне сказала… ох, Тиффани, Порция ждет ребенка, – выпалил он. – Мы женимся. В субботу. Тиффани?

– Да, – сказала я сквозь слезы.

– Ты будешь у нас шафером?

Продолжение апреля

– Входите, входите! – прогудела Пат. – На втором этаже маленькая комната, мы там кормим малыша. У нас там будет чаепитие, – добавила она, проведя нас в викторианский дом.

Он стоял неподалеку от Холлоуэй-роуд, очень приятный, со светлыми деревянными полами, полированными перилами и высокими сводчатыми потолками.

– Красивый дом, – сказала Салли восхищенно.

– Это все моя работа, – похвасталась Пат, скрещивая на груди мускулистые руки. – Мы купили настоящую развалюху. Деревья прорастали сквозь крышу. Но я люблю все делать своими руками – не выпускаю дрель из рук! Ты, наверное, тоже, Тиффани, да?

– Э-э – да, – сказала я. – Ну, вообще-то нет. Не очень.

– Будьте поосторожнее с Лесли, – попросила Пат, ведя нас на второй этаж. В руках у нее был поднос с чашками. – Я не хочу, чтобы она переволновалась. Она еще не оправилась после родов.

– Не беспокойся, мы будем говорить шепотом, – заверила ее Салли, держась за перила и останавливаясь на каждой ступени, чтобы перевести дух. Она выглядела усталой, но я полагаю, это нормально, когда беременность больше восьми месяцев и живот такой, будто вы проглотили космический спутник.

Мы проследовали за Пат в большую спальню в передней половине дома. Лесли сидела там на двуспальной кровати в белом, с кружевной отделкой платье, задумчиво улыбаясь ребенку, которого кормила грудью. В комнате царил полумрак и стояла тишина, если не считать посапывания младенца и шуршания машин, изредка проезжавших по улице. Лесли взглянула на нас снизу вверх и радостно улыбнулась.

– О, спасибо! – прошептала она, когда Салли положила на кровать большого коричневого плюшевого медведя.

Мы стали рассматривать маленького Фредди.

– Он чудный, – сказала Салли. – Хорошо ест?

Лесли кивнула.

– Какой милый, – пробормотала я. – Хотя довольно большой, да? Сколько он весит?

Лесли резко выдохнула сквозь стиснутые зубы и сказала:

– Десять фунтов.

– Десять фунтов? – повторила Салли. На ее лице появилась смесь недоверия и страха. – Господи. Ну, я рада, что у меня девочка, – добавила она, засмеявшись с облегчением. – Не думаю, что девочки такие большие.

Пат принесла нам два стула, и мы сели у кровати.

– Много было посетителей? – спросила Салли.

– Нет, не много, – ответила Лесли тихо. – Только наши семьи. Вы единственные из дородовой группы, кто пришел с нами повидаться.

– Странно, – сказала я. – Уверена, они еще придут.

Хотя вовсе не была в этом уверена. У Лесли и Пат было мало друзей в группе. Женщины в большинстве своем игнорировали их, а мужчины не скрывали враждебности. В особенности к Пат. Думаю, они недолюбливали ее за то, что она обставила их на их собственном поле.

– Да, никто, кроме вас, даже не позвонил, – добавила Лесли с обидой.

– О, конечно, это немного неприятно, – сказала Салли. – Возможно, они заняты и придут попозже. Но мы не могли дождаться – так хотели тебя увидеть, – добавила она дипломатично. Затем, стараясь сменить тему, она вдруг задала ужасно неловкий вопрос: – Так на кого похож Фредди? – И посмотрела на малыша.

Ах. Зачем ты об этом спрашиваешь, Салли? – подумала я, уткнувшись в журнал «Автомобиль».

– Лесли считает, что на нее, – быстро ответила Пат, – но мне кажется, у него мой подбородок.

– Э-э, да, – пробормотала Салли, – действительно есть сходство. – Она взглянула на Пат, потом снова на ребенка. – О да, определенно он похож на вас обеих. Он такой хорошенький, – добавила она радостно. – Такой миленький.

– Ты была там? – спросила я у Пат. – Во время родов?

– Конечно, – прогудела она, одергивая коротковатую блузку. – Меня ничто не заставило бы уйти, так ведь, Лесли?

Лесли ответила ей взглядом, полным любви.

– Это был лучший момент в моей жизни, – продолжала Пат, перестилая шерстяное одеяльце на детской кроватке. – Лучший момент моей жизни. Видеть, как мой мальчик входит в этот мир. Это даже лучше, чем смотреть, как «Арсенал» разгромил «Ливерпуль» со счетом два-ноль и выиграл чемпионский титул в 1989 году. Я плакала, как ребенок, – добавила она. – С тобой, наверное, будет то же самое, Тиффани. Но ты этого не стесняйся, – сказала она, покровительственно обнимая меня за плечи. – Не сдерживай слезы. Знаешь, мы должны время от времени это себе позволять. Иногда нам… парням… не вредно поплакать.

– Вполне с тобой согласна, – ответила я. Мне так и не удалось, как я ни старалась, убедить Пат, что я: а) женщина; б) просто подруга Салли.

– Ну а когда ваш маленький должен появиться? – спросила она.

– Через три недели, – сказала Салли. – Я невероятно устала, если честно. Не дождусь, когда Лора родится. Последние несколько недель – сущий ад.

Лесли кивнула с сочувствием:

– Действительно, последние недели – это кошмар. К этому времени тебе уже все так надоедает – ты просто сыта по горло своим животом, и своей усталостью, и страшным неудобством. Не думай об этом, Салли. Осталось недолго. В какую больницу ты пойдешь? – спросила она, перекладывая Фредди к другой груди.

– О, я буду рожать дома, – сказала Салли. – Я собираюсь рожать у себя в квартире, в воде, чтобы роды были спокойные и не травмировали ребенка.

– Но у тебя ведь будет акушерка? – спросила Пат с озабоченным видом.

– О да. Из Челси-Вестминстерской больницы, – ответила она. – Ее зовут Джоан. Я уже познакомилась с ней в консультационном центре. И конечно, Тиффани будет со мной.

Я кивнула с наибольшим энтузиазмом, на который была способна.

– Ну, а я рожала Фредди в Королевской бесплатной, – сказала Лесли. – И это было просто великолепно. Замечательное обращение и уход в течение всего времени пребывания. Но я уверена, что домашние роды – это тоже хорошо, – добавила она ободряюще.

А я уверена, что нет, подумала я.

– Скажи, схватки – это действительно так ужасно? – спросила вдруг Салли у Лесли.

Та пожала плечами неутешительно, но тактично промолчала.

Конечно, это ужасно, Салли, – ребенок-то весил две тонны!

– А долго это продолжалось? – расспрашивала Салли.

– Нет, не очень долго, – ответила Лесли небрежно. – Хм. Совсем недолго. Хочешь еще укропного чаю?

– Совсем недолго! – фыркнула Пат. – Это продолжалось тридцать шесть часов! Тридцать шесть часов сплошного ада! Знаете, Рози не шутила.

Тридцать шесть часов! О нет. Пожалуйста, только не это. Я посмотрела на живот Салли, мысленно желая, чтобы ребенок постарался и выбрался оттуда за тридцать шесть минут. «Я дам тебе все, что тебе захочется, – говорила я мысленно Людмиле. – Ты получишь телепузиков, кукол Барби, Маленькую Плаксу, Покахонтас, куколку Полли, разноцветного пони и любое количество мягких игрушек – все, что пожелаешь. Только когда придет время, сделай это быстро, ладно?»

Потом мы попрощались с Пат и Лесли. Салли медленно шла вперевалку рядом со мной, время от времени останавливаясь, чтобы отдохнуть. Бедняжка! Она так устала. Мы прошли немного вперед, потом она вдруг снова остановилась и прислонилась к садовой ограде.

– Салли, с тобой все в порядке?

Она не ответила. Она стояла молча.

– Салли?

Вдруг она закрыла глаза рукой, плечи у нее затряслись. И она вся вдруг содрогнулась от громких рыданий. Господи, бедная Салли. Это все из-за бестактного заявления Пат о тридцати шести часах мучений, через которые прошла Лесли.

– Не беспокойся, Салли, – сказала я, обнимая ее, – все будет хорошо. Пожалуйста, не плачь. Пат не должна была говорить об ужасных родах Лесли, – добавила я раздраженно. – Бестактно говорить об этом. У тебя все пройдет намного легче. Честное слово, готова поспорить, что будет быстро и совсем не больно.