Без правил

— Деточка, мы прилетим через три дня, всё будет хорошо.

Что тебя так расстроило, что ты плачешь? Хью? — пыталась

успокоить меня она.

— Не будет, больше никогда не будет хорошо, — шмыгнув

носом, ответила я.

— Отец тебе всё рассказал? — тихо спросила она.

— Да, — медленно ответила я, хотя врала. Пусть лучше так.

— Я же просила его молчать, никогда об этом даже не

заикаться. Оставить всё в прошлом. Ты сказала Гарри об этом

или Патриции? — выдала она. Я стёрла слёзы и нахмурилась.

— Нет, надо? — продолжила я играть, чтобы понять, что

сейчас происходит.

— Не знаю, доченька. Я думала, он забыл об этом, что

изменился, понял свою ошибку прошлого, эту глупую месть и

ненависть. Но видно, нет, — тяжело вздохнула она.

Что, черт подери, происходит? Какая ошибка, месть,

ненависть?

— Не изменился, продолжает, — находила я слова. — И что

мне делать?

— Гарри и Пати должны знать, что все это было ложью.

Только вот не думаю, что после такого свадьба состоится, —

печально усмехнулась мама.

— Но Патриция же его любит, и папа тоже любит её, — мой

мозг сам выдавал фразы.

— Да, но любовь не выдержит давней истории. Месть никогда

не оканчивается хорошо, и мы в этом убедились. Если Пати

узнает, что Хью подстроил анализы Гарри, то убьёт его. Он же

обрёк бедного мальчика на такую жизнь, как и Дэвида…

— Что? — воскликнула я, раскрыв рот от такого признания.

— Так, подожди, что тебе рассказал твой отец? —

насторожилась мама.

— Папа специально засунул Гарри в клинику? Зачем? Какая

месть, блять? — заорала я.

— Ливи! Да, так ты этого не знала? Я же думала…черт. Дочь!

— повысила голос мама.

— Зачем он это сделал? — допытывалась я.

— Господи, — простонала она. — Всё сложно, Ливи. Просто

забудь, это неважно…

— Неважно? — истерически возмутилась я. — Неважно?

Говори, мама!

— Всё началось ещё в старшей школе, было пять друзей, одни

из самых красивых и богатых мальчиков королевства, по

которым сходили с ума все девочки. Двое из них постоянно

соревновались друг с другом. И решили поспорить на одну

девушку. Играли без правил с ней, а когда она узнала, то было

уже поздно. Она написала письмо, любовное письмо одному из

них, чтобы наказать второго, которого действительно любила. На

Рождественском балу он зачитал письмо перед всеми студентами,

и одержал победу. Но злость и ненависть не была пережита, и

когда враг был подсажен на наркотики, а затем умер, то путь к

трофею был открыт….

— Подожди, — выдохнула я, облизывая губы. — Ты…ты мне

посоветовала давно написать о своих чувствах к тому, кому

боюсь об этом сказать лично.

— Доченька, я не знала, что это Гарри, — жалобно

произнесла мама.

— Господи, — я начала насыщать тело кислородом, пока

осознание всего потихоньку складывало пазл.

— Оливия, только не делай глупостей…я не знаю, что ещё

сказать.

— А почему он с тобой остался? — нервно спросила я.

— Я забеременела в Рождество. Я была девственницей, и мне

очень нравился Хью, а когда его предала Патриция…так

получилось. И через некоторое время и Пати забеременела Гарри.

Мы с ней были лучшими подругами, и она помню очень плакала и

не понимала, как такое могло произойти. Она ничего не помнила.

Дэвид что-то подмешал ей, чтобы навсегда перекрыть путь

своему бывшему лучшему другу, затем они расписались. Но мы

продолжали дружить, как и с остальными. Я уехала, потому что

узнала, что Хью сделал с Дэвидом. Но со временем простила, и…

ты тоже прости его. Он просто был влюблён, и сейчас любит её,

— быстро говорила она.

— Блять, — простонала я и зажмурилась, из глаз потекли

горячие слёзы от ещё большего отвращение ко всему этому миру.

Я не могла поверить в жестокость своего отца. И он играл. Да что

это за жизнь, где нет ни одного чистого человека, который не

надевает маску?

— А почему он так ненавидит Гарри? — услышала сквозь

затуманенное сознание свой голос.

— Я думаю, потому что он сын Дэвида, и высмеял тебя тогда,

— тихо призналась мама.

— И ты об этом знаешь? — выдохнула я.

— Да, знаю.

Телефонная трубка скользнула на землю, и послышался

треск. Разум мутнел, что не оставлял сил в теле, и я скатилась на

грязную землю.

Ужасно. Как это всё ужасно. И я ведь поверила. Я поверила,

но не тому…совсем не тому. И сама разрушаю свою жизнь,

продолжая игру отца. Месть.

Резко поднявшись на ноги, я схватила разбитый пищащий

телефон и выскочила из переулка и побежала до дороги, чтобы

поймать такси.

— Лив, — окликнул меня Зейн.

— Не сейчас, — крикнула я, продолжая бежать.

— Лив, да я искал тебе везде, — Зейн нагнал меня и схватил

за руку, заставив остановиться.

— Отвали, серьёзно не сейчас! — закричала я, и развернулась.

— Почему ты вся грязная? Кто…что? Гарри? — задавал он

вопросы.

— Блять, отвали от меня, — я дошла до такси и быстро

забралась в него, захлопывая за собой дверь, оставляя

потерянного Зейна за пределами моего мира.

Назвав адрес, я кроме обиды, ощутила злость, да такую что

хотелось орать. И я знала, на кого я сейчас буду это делать. Нет,

больше со мной никто не будет играть. Я не подчиняюсь ничьим

указам и правилам.

Когда машина привезла меня к дверям, я быстро расплатилась

и зашла в дом.

— Отец! — проорала я в холле, сжимая кулаки.

— Мисс Престон, вашего папы нет дома. Он приедет утром,

уехал по делам, а мисс Стайлс у миссис Пейн, — сообщила мне

Дороти.

— Кто дома? — процедила я.

— Никого, — медленно ответила она.

Без слов я поднялась к себе, чтобы привести себя в порядок.

Приняв душ и переодевшись, я спустилась вниз и села на

ступеньки, ожидать предателя.

Он появился, когда уже расцвело, а я задремала, прижавшись

в стене.

— Оливия, что ты тут делаешь? — тихо спросил он, и я

открыла глаза.

— И мне это очень интересно, — зло произнесла я и

поднялась.

— Не понимаю тебя, — покачал он головой.

Как этот человек мог таить в себе столько яда, разрушая

вокруг себя все? Как? Значит, вся моя жизнь, разговоры о

доверии были ложью.

— Я всё знаю, что ты помог умереть отцу Гарри, про спор,

про маму, про то, какой ты урод на самом деле, — выплёвывала я

слова, пока глаза отца расширялись в ужасе.

— Что…кто, — прошептал он.

— Кто ты вообще? Когда ты стал таким? — вглядываясь в

любимые черты лица, продолжала я, а глаза затуманились.

— Тебя это не касается, — сжал он губы и подошёл к другой

лестнице.

— А если Патриция узнает, я ей все расскажу, потому что это

гнусно, это…

— Расскажешь? Вперёд, доченька, стань для меня убийцей. Я

добивался её всю жизнь. Любил до боли, умирал и снова любил!

Так давай, говори, и тогда ты станешь такой же, как я. Потому

что ты моя кровь, но никогда я свою кровь не отдам такому

ублюдку, как Стайлс. Любишь? Так знай, что такие, как он не

умеют любить! — кричал он.

— Это ты ублюдок, а не он, — с отвращением произнесла я.

— А ну повтори, — ухмыльнулся папа.

— Миллион раз могу повторить! — закричала я от обиды

внутри. — Урод, ты законченный мудак! Куда ты дел моего отца,

который всегда улыбался и не был таким говнюком? Это не

Гарри, это ты разрушаешь всё! Ты не стоишь ни фунта, и мне

противно, оттого что ты мой отец!

— Разговор окончен, не для того, я работал и давал тебе

образование, защищал и пытался уберечь. Чтобы слышать грязь

из твоего рта! Считаешь, что ты взрослая? Так вот, девочка,

трахаться, это ещё не стать взрослой, это означает, что тебя надо