Не целуйтесь с незнакомцем

Уоррен вышел в вестибюль.

– Старший инспектор? – он протянул руку.

– Сэр... Ваша светлость...

– Уоррен. – Он знал, что многие испытывают затруднения с его титулом, поэтому выступал за простоту в обращении.

– Боюсь, я принес вам дурные вести, сэр.

Уоррен затаил дыхание.

– Выкладывайте.

– Ронда Сиббет покончила с собой.

Джанна порхала в толпе на веранде, опьяненная успехом. Все оборачивалось настолько удачно, что она просто боялась в это поверить. В глазах у тети Пиф она читала полное одобрение и нескрываемую гордость за нее. Отель, о котором столько лет мечтала ее тетя, присоединился к когорте пятизвездочных.

«Это наименьшее, что я могла для нее сделать, – думала Джанна. – Все эти годы она отдавала мне свою любовь, хотя ей самой так ее недоставало».

– Отлично выглядишь, – сказал ей Ник. – У нее потрясающее платье, верно? – обратился он к Пифани.

– Да, ей очень идет, – согласилась та с искренней улыбкой.

Джанна приобрела этот розовато-лиловый наряд одновременно с новым купальником. Сперва у нее были сомнения, годится ли он для торжества, и она все гадала, что выбрала бы для нее Одри. Однако потом у нее уже не оставалось времени, чтобы заботиться о платье. Появились другие, куда более важные дела.

– Тетя Пиф, ты не возражаешь, если я ненадолго уведу у тебя Ника? Хочу познакомить его с издателем журнала «Подводный мир». Он будет смотреть наш видеоролик об подводном спорте на Мальте. Вот только Уоррен куда-то подевался.

– Идите себе, – махнула рукой тетя Пиф, – я буду сидеть здесь и наслаждаться видом.

Ник обнял Джанну. Она улыбнулась ему. Никогда еще она не была так счастлива. Они вместе направились к бару, где дожидался издатель. Из-за угла неожиданно появился Коллис и решительно зашагал им навстречу.

21

Коллис мысленно оценил ситуацию, наблюдая издалека за приближающейся Джанной и ее спутником – высоким, интересным мужчиной. Джанне этот мужчина определенно нравился. Коллис помнил, что с таким же обожанием Джанна смотрела на него самого при их первой встрече. Он было заревновал, но, вспомнив чугунные ляжки Герты Веструд, опомнился. Всю ночь и весь день он позволял немецкой амазонке изнурять его своей любовью.

Он представить себе просто не мог, чтобы Джанна так же распоясалась в постели. Ее стиль – скорее ужин при свечах и прогулки при луне. Она не возражала против активного секса, но именно не возражала, и только. Коллис все равно был вынужден признать, что они не созданы друг для друга. Пускай ее забирает этот незнакомец. Коллису было нужно от Джанны одно – деньги. У Атертонов этого добра хоть отбавляй, вот пускай и поделятся с ним. Располагая кругленькой суммой, он бы стал путешествовать по разным странам, выступая с лекциями и присматривая партнерш в стиле Герты.

Изобразив пленительную улыбку, Коллис подошел к Джанне, не обращая внимания на ее сердитый вид.

– Дорогая! – Он прикоснулся губами к ее щеке. – Ты славно поработала! Это просто...

– Что ты тут делаешь? – Коллис всего раз слышал от нее подобный тон – на похоронах Реджинальда.

– Я знал, что ты захочешь, чтобы я присоединился к тебе. – Уголком глаза Коллис следил за ее спутником. Вблизи он оказался еще красивее. Несомненно, нелюбезность Джанны была вызвана его присутствием.

– Увидимся позже. – С этими словами мужчина, сопровождавший Джанну, отошел.

– Зачем ты здесь? Ты же делал все возможное, чтобы отговорить меня от сотрудничества с тетей Пифани.

– Теперь я вижу, что ошибался. Ты – прирожденная деловая женщина.

– Обойдусь без твоей снисходительности. Что тебе нужно?

Он не собирался отвечать ей правду. Не говорить же ей о своем намерении пощипать Атертонов!

– Давай вести себя цивилизованно. Вовсе не обязательно закатывать сцены, застав мужа с другой женщиной. Что в этом особенного? Ты же такая образованная! Вспомни Карла Маркса: его жена с пониманием относилась к его внебрачным связям. На лондонском кладбище Хайгейт она похоронена вместе с мужем и его любовницей. А Нельсон и леди Гамильтон? Они неплохо жили втроем: он, она, ее муж. Почему бы и тебе...

– Личная жизнь Карла Маркса не вызывает у меня ни малейшего интереса, да и Нельсона – тоже. Напрасно ты предлагаешь мне тройственный союз: тебе известно, что я была бы несчастлива, если бы мне пришлось делить любимого человека с другой. – Она проводила взглядом отошедшего в сторону мужчину.

Коллис предполагал вывести ее из себя своей наглой болтовней, однако успеха не добился. Обычно в спорах она засыпала его фактами, порой повергая в смущение. Сейчас он попытался обратить против нее ее собственное оружие, но в ней обнаружилась неожиданная внутренняя сила. За это тоже, видимо, следовало благодарить видного незнакомца. Коллис решил впоследствии разузнать о нем побольше.

– Вряд ли ты явился, чтобы пожелать мне удачи или предложить примирение. Тогда зачем? – настаивала Джанна.

Коллис загадочно улыбнулся.

– После приема я хочу побеседовать с тобой и Уорреном.

– С Уорреном? Какое он имеет отношение к нам? Наши проблемы касаются только нас двоих. Ты не вытянешь из семьи больше денег, если впутаешь в это моего брата.

Коллис удивился, что она так быстро догадалась о его намерении клянчить деньги. Впрочем, удивляться было нечему: Джанна всегда все схватывала налету. Избавиться от нее будет большим облегчением.

– Я знаю, что ты женился на мне, полагая, что я – богатая невеста, – продолжала Джанна, не сводя с него своих зеленых глаз. Весь он, от загорелой физиономии до кончиков белых туфель, вызывал у нее теперь активную неприязнь. – Не пойму, зачем я за тебя вышла.

Омерзение, прозвучавшее в ее голосе, оскорбило бы любого на месте Коллиса, но он предпочел не обратить на это внимания. Раз не сработало замечание насчет Маркса, у него было наготове еще одно, как он полагал, беспроигрышное. Коллис оглянулся на высокого мужчину, стоявшего неподалеку.

– Он хорош в постели?

Джанна не отвела глаза.

– Твоя беда, Коллис, в том, что ты не делаешь различия между сексом и любовью. – Ткнув пальцем в одну из уточек, вольготно разместившихся на его галстуке, она отчеканила: – Я с радостью отдам тебе все – дом, машину, все до последнего фунта со счета в «Барклайз», лишь бы поскорее от тебя избавиться. Но только посмей попросить у моего брата хотя бы один пенс!

Она развернулась и смешалась с толпой, не дав Коллису времени на ответ. Он никому не признался бы в этом, но он был потрясен – не гневом Джанны, вполне естественным в ее положении женщины, которой пренебрегли, а тем, что она так быстро нашла ему замену. Джанна была осторожной натурой, все планировала заранее, дотошно изучала вызывающий у нее интерес предмет и всем этим навевала на Коллиса нестерпимую скуку. Сойтись с мужчиной так стремительно – нет, это на нее не похоже.

Ее новый возлюбленный был красив, но соперничать с Коллисом все равно не мог. Коллис не должен был особенно волноваться, так как ему было наплевать на Джанну, но ее решительность уязвила его самолюбие. Чтобы прийти в себя, он стал думать о различных способах устроить ей неприятности.

Пифани от души забавлялась, наблюдая за перепалкой Джанны и Коллиса. До нее не долетело ни одного слова, но жестикуляция племянницы и выражение ее лица говорили о том, что примирения не будет. Пифани и не ждала мировой, хотя, увидав Коллиса, решила, что он явился именно за этим.

Она медленно встала, все еще испытывая боль в ногах, хотя прилегла перед приемом, и направилась к Нику, беседовавшему с незнакомым ей господином.

Значок в виде скрещенных золотых ключей у него на лацкане подсказал ей, что это консьерж крупного отеля. Ник представил своего собеседника:

– Этьен Террай, консьерж парижского отеля «Ритц».

Она как раз выражала удовольствие его присутствием в «Голубом гроте», когда к ним присоединился Коллис. Пифани была вынуждена представить ему Этьена и Ника. Услыхав фамилию Ника, Коллис сузил глаза.