Слезы Тесс (ЛП)

— Как ее зовут?

Он вздрогнул.

— Бьянка.

Я ненавидела этот взгляд в его глазах — взгляд, ожидающий, что я буду кричать и бить его. Он имел полное право заботиться о таком же одиноком человеке, как и он сам. Вместе они будут друг для друга всем. Я была недостаточно сломлена для Брэкса. Моя храбрость и сила были пропастью между нами.

Нежно целуя его, я пробормотала:

— Отпусти меня. Ты будешь счастливее, клянусь. Правда ранит меньше, чем домыслы и обман... помнишь?

Он тяжело сглотнул, кивнув. Он знал, что я говорю правду.

— Куда ты поедешь? — он крепко обнял меня.

Я сжала его в объятиях в ответ, но не смогла признаться.

— Я пока не уверена. Но знай, что я счастлива и делаю то, что нужно, — поцеловав его в щеку, я отстранилась. — Надеюсь, ты будешь действительно счастлив, с кем бы ты ни остался, Брэкс.

Он нежно поцеловал меня и улыбнулся.

— Ты возвращаешься во Францию?

Я замерла.

— Я заметил, как ты изменилась Тесс. Я спал рядом с тобой. Я видел, как ты просыпалась разгоряченная, встревоженная и адски возбужденная. Что-то произошло там, и это изменило тебя. Я понял это. То, что случилось в Мексике, изменило нас обоих.

Я боролась со смущением и страхом. Брэкс заметил больше, чем я ожидала от него. Я покраснела от позора. Он был прав. Я изменилась и не могла отрицать это. Я не могла изменить, что пока он лежал рядом со мной в постели, мне снился Кью, который хлестал и трахал меня. Он молча страдал, пока я кричала от потребности.

Раскаяние давило на меня.

— Брэкс, прости меня.

Он легонько рассмеялся.

— Не за что извиняться, Тесси. Я понял, что мы разные, с тех пор как ты вытащила вибратор. Мне некомфортно с подобными штуками, и я думаю с той ночи я знал, мы разойдемся разными путями. Тогда это причиняло дикую боль, но сейчас... я смогу дышать, если ты останешься мне лишь другом.

Его согласие позволило моему сердцу свободно воспарить. Я еще раз обняла его и сказала:

— Звони, не пропадай.

Брэкс обнял меня, баюкая в бесконечном уюте, и поцеловал на прощание в щеку.

Наши двухлетние отношения закончились на дружеской ноте, и я желала Брэксу счастья.

Через полчаса я вышла из квартиры в сером платье Кью.

Ничего не взяв с собой.

Никаких банальных, ничего не значащих вещей.

Только я, мой паспорт и записка от моего Господина.

С широкой улыбкой я оставила свой мир.

Глава 24

*Зимородок*

Полет в Париж длился целую вечность.

А поезд до Блуа тащился просто бесконечность.

В минуту, когда я прибыла в деревню, из которой ранее сбежала от Франко, душа засияла мириадами чувств. Меня переполняли эмоции. Отголосок страха из-за изнасилования. Радость близости к Кью. Я очень переживала, потому что не знала, как он отреагирует на мой приезд. А что, если он ненавидит меня всем существом? Что, если он отошлет меня обратно? Перестань думать об этом. Но одну вещь я знала со стопроцентной уверенностью — первое, что испытает Кью, когда увидит меня — страх, а затем он может предпринять попытку оттолкнуть меня и отправить обратно. Он жил во тьме? Ну что ж, тогда я обеспечу ему ад, если он не выслушает меня.

Я решила избавиться от всех воспоминаний, которые тревожили меня, поэтому пошла в то самое кафе «Le Coq», в надежде столкнуться, попытаться поговорить с той женщиной, которая была там в день побега. Петухи на стенах больше не хотели выклевать мне глаза. Сейчас они казались откормленными и сытыми.

Женщина, которая в прошлый раз не поверила, что я похищена, смотрела на меня во все глаза по мере того, как я подходила к прилавку. Мою кожу покалывало от воспоминаний и страха изнасилования, которому уже давно пора бы убраться из моего разума, но я отодвинула его в сторону. Больше он не владел мной. Все кончено.

У нее открылся рот от удивления, она окинула меня недоверчивым взглядом.

— Bonjour. (прим. пер. фр. — Добрый день). Я хотела бы узнать, как добраться до дома Муано. Особняка Квинси Мерсера.

Ее челюсть отвисла еще больше, обнажая гнилые зубы.

— Ты... ты... приходила тогда, обвиняя его в похищении. Хочешь вернуться обратно?

Я просияла улыбкой.

— Ага. Логично, да? — я не стала болтать и вдаваться в подробности, пытаясь не рассмеяться. Я не могла сдержать радость, которая заполняла мои внутренности пузырьками счастья. Сейчас я делала то, чего хотела сама. Я была полностью свободна.

Она смотрела на меня целую вечность; я уже и не надеялась получить ответ, но наконец она позвала кого-то из кухни, тотчас же появился парнишка неряшливого вида, с руками по локоть в мыльной пене.

— Emmener la, à la résidence de Mercer. — Отвези ее в поместье Мерсера.

Я наслаждалась мелодичным звучанием французского языка, ласкающим слух. Я так скучала по нему. Я полюбила Францию и этот язык. Когда я вернулась обратно в Австралию, то поняла, что она больше не подходит мне — со своей раскаленной жарой и звучным акцентом. Да, Австралия была яркой, замечательной, дерзкой, но слишком приторной. А Франция шикарной, изысканной и наполненной страстью, она окутывала каждую частичку тебя.

Парнишка-помощник кратко кивнул, смахивая черную кудрявую прядь с лица. Я вежливо поблагодарила женщину и последовала за мальчишкой к белому грузовичку, припаркованному в переулке. Том самом переулке, по которому я стремительно убегала от Франко, мечтая взлететь ввысь.

Болезненный укол пронзил мое тело, стоило вновь оказаться в машине с незнакомцем. Я не выживу, если снова окажусь в подобной ситуации, как тогда с Тварью и Водителем, но я успокоила себя.

Мы молчали всю дорогу, пока ехали до особняка. Холмы и сельские пейзажи взволновали мое сердце, внося сумятицу в чувства. С каждой следующей милей я становилась ближе к Кью. С каждой следующей милей, остающейся позади, я становилась более уверенной. Это то самое место, которому я принадлежу. Мой дом.

Мы свернули и проехали огромные ворота, мой слух уловил шелест гравия под колесами шин, и на спине выступили холодные капельки пота, медленно стекающие ниже на копчик. Я так нервничала, что от этого у меня скручивало желудок, во рту все пересохло.

В поле зрения появился особняк Кью; фонтан, увенчанный сверху небольшой лошадкой, выбрасывал струи воды, на которых в полуденном солнце яркими радугами переливались блики. Весна уступила дорогу лету, и безупречные сады Кью взбунтовались яркими красками. Порхали бабочки, пели птицы. Невинная обитель рая, в которой притаился зверь. Зверь, который обожает красоту и который никогда не убьет...

Парнишка подарил мне милую улыбку, когда мы подъехали к самому особняку, у входа в который красовались колонны и пухлощекие херувимы. Мое сердце застряло на уровне горла. Я не могла двигаться. Что я делаю?

— Nous sommes arrivés — Мы прибыли. Он махнул мне рукой, чтобы я выходила из машины.

Я уставилась на особняк, полностью обнажив себя, опуская защитные стены. Я не могу сделать это. Да, я смогу. Но что, если... что если он откажется принять меня, даже посмотреть на меня, может, у него уже другая рабыня?

Входная дверь распахнулась.

Я всем телом вжалась в кресло, собственная трусость взяла меня в заложники.

Вышла удивленная Сюзетт, всматриваясь в окна грузовичка. Я неуверенно помахала; ее рот приоткрылся от удивления.

Мальчишка рассмеялся, выскакивая из машины и открывая для меня дверь. Я выбралась из машины, нервно разглаживая складки на платье, потирая щеки, мечтая быть на толику смелее.

Легкие брызги фонтана покрыли мою кожу, вызывая дрожь.

Сюзетт стояла как вкопанная целую вечность.

Я сомневалась, что рабыни, которых они выпускали на волю, возвращались к ним. Но опять же, я была выставлена отсюда силком. Я разрушила их традицию своей непредсказуемостью. Наши взгляды встретились, и я мысленно передавала ей все чувства, которые на данный момент бушевали в моей душе. Видишь ли, ты, как сильно я хочу быть достойной его? Я вернулась из-за него. Я вернулась к тебе. К этой жизни. К той, кем он позволил мне стать.