Детка, это не я (ЛП)

Флейм смотрел и смотрел на Мэдди, с чертовски голодным выражением на его лице. Я кашлянул, чтобы снять напряжение, и Мэй оторвала встревоженные глаза от брата, чтобы вновь сосредоточиться на мне.

«Где Райдер?» — спросил я жестами.

Глаза Мэй расширились, пульс начал биться у нее на горле.

— Ушел, — прошептала она и уставилась под ноги.

Я щелкнул пальцами, чтобы привлечь ее внимание. Моя челюсть напряглась, когда она подняла глаза, и я задал вопрос снова:

«Ушел, бл*дь, куда?»

Мэй начала нервно сжимать руки. Она мне что-то не договаривала.

— Он ушел... — Ее глаза наполнились слезами. — Он спас мне жизнь, Стикс. Он убил брата Иакова.

Все братья напряглись.

«Объясни», — указал я, мои пальцы одеревенели.

— Он убегал. Он пытался заставить меня пойти с ним. — Я знал, что мое лицо сейчас выглядело так, словно я сам стал Аидом. — Я, конечно, сказала: «Нет». — Быстро заверила она меня. — Но в этот момент появился Иаков, с винтовкой. — Ее нижняя губа задрожала. — Каин, то есть, Райдер, убил его... Он свернул Иакову шею прямо на моих глазах. Он убил, Стикс... ради меня. Ты должен понимать, для него из-за веры, это был смертный грех; он убил одного из своих, избранного, старейшину... Он проклял свою душу ради меня. Я поступила правильно, отпустив его.

Я откинул голову назад и закрыл глаза. Райдер, Каин, да по хер как там его имя. Ублюдок всегда, бл*дь, появлялся на моем пути. Почему бы этому хрену просто не исчезнуть, убраться из нашей жизни по-хорошему?

Маленькая, нежная рука схватила мою. Я открыл глаза, чтобы увидеть, как Мэй смотрит на меня, ее волчьи глаза были огромными и извиняющимися.

— Он ушел навсегда, потому что я выбрала тебя, Стикс. Я сказала ему, что люблю тебя, только тебя. Что я навсегда останусь с тобой, — прошептала она только для моих ушей.

Мой гнев немного спал, и, сжимая затылок Мэй, я прижал ее к груди, коснулся ртом уха.

— Д-домой. Мне н-нужно отвезти тебя д-домой. П-прочь из этого чертова м-места.

Она приподняла подбородок и с облегчением улыбнулась.

— А мои сестры?

— Они тоже едут.

Я повернул голову влево, где стоял Кай, ответивший на вопрос Мэй. Кай, который по-прежнему смотрел на Лилу. А Флейм, да он просверлил чертовы дыры, глядя на Мэдди, его черные глаза сверкали жаждой обладания.

Святой. Иисус. Христос. Всё будет далеко не просто. Уж будьте уверены, бл*дь, эти сучки — вдохновение для членов — перевернут весь клуб вверх дном.

Отлично. Большая гребаная мыльная опера.

***

      — През! Куда ты, бл*дь, поперся? — крикнул Викинг с дивана, его новехонькая подстилка расположилась на его коленях, с рукой в его джинсах, надрачивая брату.

«Наружу», — показал я жестами и пошел во двор, с пивом в руке, направляясь к своей обычной скамейке напротив фрески.

— Что бл* взбесило его задницу? — услышал я крик Викинга, но проигнорировал членоносца. Я и так был раздражен донельзя, больше мне уже не нужно.

Мэй с сестрами была в квартире с тех пор, как мы вернулись, пытаясь, бл*дь, успокоить их. С возвращения обратно на нашу территорию начался долбаный бунт. Сучки раскачивались, обернув руками колени, в углу фургона, словно мы везем их через границу, чтобы продать как рабынь или еще какое-нибудь дерьмо. Никогда не видел ничего подобного.

Полный вынос мозга.

Когда я сел, то посмотрел на картину Персефоны и подумал о Мэй. Думая о том ублюдке из общины, о том, через что она прошла. Волна тошноты прокатилась в животе, и я вытащил сигареты, прикуривая. Когда я затянулся, то откинул голову назад и выдохнул. Я любил эту сучку больше, чем когда-либо вообще мог себе представить, но она явилась из этого места с таким багажом... бл*... я начинал думать, что это было не такой уж хорошей идеей. Она заслуживала большего. Больше чем жизнь вне закона.

Услышав, как щелкнула, открываясь, дверь бара, я посмотрел во двор.

Мэй.

Увидев меня на скамейке, она направилась ко мне. Она переоделась, белое свадебное платье исчезло, узкие черные джинсы и топ оказались на своем месте. Она была так чертовски красива, братья из других отделений вытаращились, когда увидели ее со мной под руку. С первого взгляда ублюдки поняли, почему я развязал войну, чтобы вернуть ее.

Встав передо мной, она склонила голову и провела рукой по моим волосам. Я закрыл глаза и застонал. Снова сосредоточив внимание на Мэй, я похлопал себя по колену, предлагая ей сесть. Улыбаясь, она сделала, как я просил, и обхватила руками мою шею.

— К-как твои сестры? — спросил я, наблюдая, как ее улыбка исчезает.

— Они боятся. Опасаются внешнего мира, опасаются братьев. Они плакали, не хотели находиться здесь, но, к счастью уснули. Я просто надеюсь, что небольшой отдых поможет им успокоиться. — Она пожала плечами и посмотрела на окна спальни в квартире. — Они приспособятся. Они просто должны научиться... ну, всему. Это будет долгий путь для них... и для меня.

Кивнув, я сделал еще одну затяжку, и рука Мэй коснулась моей щеки.

— Почему ты здесь совсем один? — я не ответил, просто смотрел в землю, представляя ту чертову тюремную клетку в общине, тот забор, пистолет того ублюдка, приставленный к голове Мэй, передавай привет Джезабель — шлюхе Дьявола… бл*дь!

— Стикс! — Мэй соскочила с моих колен и захватила мое лицо обеими руками. — Что не так? Ты меня беспокоишь.

Докурив, я бросил сигарету на землю и встретился с огромными глазами Мэй.

— Эта г-гребаная община. — Я покачал головой, и она прекратила дышать. — Это ж е-е***уться, проклятая к-клетка.

— Стикс... не переживай об этом. Все кончено. Моя жизнь сейчас с тобой... здесь. Ордена больше нет. — Ее глаза начали заполняться слезами, руки тряслись от страха.

Черт, она собиралась заплакать.

— Не м-могу ничего поделать, и думаю, что ты с-сменила одну к-клетку на другую, выбрав б-быть со мной в этом к-клубе. Я, т-тот с-самый гребаный мудак, что д-держит тебя з-здесь. — Я взял ее правую руку с моей щеки и переплел свои пальцы с ее пальчиками. — Я х-хочу тебя, Мэй, так с-сильно, но мы ж-живем иной жизнью, ч-чем остальные. Закрытой. Изгои... за з-забором. Тебе н-нужно ж-жить, п-почувствовать вкус настоящей с-свободы.

Одним движением Мэй оседлала мои бедра.

— Нет! Не делай этого! Не делай этого с нами!

— Мэй…

— НЕТ! Послушай меня, Стикс. — Я кивнул ей и сжал свои руки на ее чертовой крошечной талии. — Это не клетка. — Ее руки указали на клубный дом. — Это свобода. Впервые в жизни, я чувствую себя, как всегда хотела... словно я, наконец, там, где нужно. Нет места на Земле, где я предпочла бы быть, кроме этого места рядом с тобой. Ты не упрятал меня в клетку, Стикс. Ты заставил меня воспарить.

И вот так, я осознал, что она для меня. Для меня никогда не будет кого-то еще. Черт, никогда не было кого-либо еще, с тех пор, как я нашел ее за тем чертовым забором пятнадцать лет назад. Мэй всегда была моей.

— Стикс? — прошептала Мэй, закусывая губу. Я смотрел на свою женщину, и ухмылка расползалась по моим губам. Мэй вздохнула в ответ. Схватив сзади ее за шею, я прижал свои губы к ее, и чертовски сильно поцеловал ее рот.

Мэй застонала, и я отстранился все еще ухмыляясь, поднял ее и поставил Мэй на ноги.

— П-пошли, возьмем еще в-выпить.

Мэй схватила меня за руку, чтобы остановить, смятение отразилось на ее лице.

Я прижал ее лоб к своему лбу.

— Я в-вне закона, Мэй, я-я однопроцентник. Я б-беру что хочу, к-когда хочу. К-к счастью д-для тебя, я эгоистичный у-ублюдок, так что т-ты остаешься з-здесь со м-мной.

Улыбка, которую она мне подарила, ослепила меня.

Как только мы вошли в бар, Красотка подкатила к нам, хватая Мэй за руку.

— Мэй! Ты идешь со мной! — Мэй посмотрела на меня через плечо, и я согласно кивнул ей.

Улыбаясь, она пошла с Красоткой к Летти, сучки, бл*дь, фактически прыгали от радости, когда Мэй вернулась. Я не мог оторвать глаз от моей сучки и ее задницы в этих джинсах.