Кружки любви (ЛП)

— Теперь ты знаешь, что случилось, — произношу я, пожимая плечами, и направляю свою машину к центру города, чтобы начать искать Эмили, бушуя от того, что все дольше и дольше я ничего не слышу от неё.

— Она залетела? — недоверчиво спрашивает Джордан. — Ты обрюхатил её?

— Я пока не знаю, — рычу я.

— Она пропустила таблетку или что-то в этом роде?

— Нет.

Иисус, я не хочу продолжать эту гребаную беседу.

— Прыснуть и молиться — не лучший противозачаточный метод, мужик, — упрекает он, подкуривая две сигареты и передавая одну мне.

Я беру её и глубоко затягиваюсь, выдыхая дым через свой нос с силой.

— Срань господня, ты сделал это специально! — восклицает он, ударяя кулаком в моё плечо.

Я не отвечаю. Я не продолжаю эту беседу. Особенно, когда я не знаю, где Эмили.

— Она не свалила. Что-то, бл*дь, происходит, и я гарантирую тебе, что это ублюдок Уоррен, — рычит он, оставляя в покое тему беременности.

Я остаюсь тихим остальную часть поиска, заканчивая курить и немедленно закуривая следующую сигарету у Джордана.

Моя женщина пропала. Возможно, моя беременная женщина пропала. Впервые в моей жизни, я чувствую что-то помимо гнева и счастья, которым наполняет меня Эмили.

Страх.

Я заезжаю на стоянку автомобилей у «Руби», готовая для того, чтобы забрать пьяную задницу Джордана домой. Я не могла поверить, что он слишком пьян, чтобы доехать до дома в шесть часов вечера в субботу. Он не говорил мне, что пойдет сюда. Он говорил, что он пойдет домой, чтобы поработать над своей машиной.

Я не сказала Гаррету, что я ушла по одной очень конкретной причине. Адам был тем, кто мне позвонил. Номер Джордана промелькнул в моем телефоне, но когда я ответила, Адам был тем, кто заговорил. Я чуть не упала. Нет никакой возможности, чтобы Джордан был с Адамом, если только что-то плохое на самом деле случилось. Так что, когда Адам сказал, что звонит мне с телефона Джордана, поскольку знает, что я не отвечу ему, это имело смысл.

Адам сказал, что когда он появился у «Руби», Джордан устроил беспорядок и собирался подраться. Я закончила разговор, сказала Коди, что собираюсь забрать Джордана и помчалась сюда. Джордан болтлив, когда пьян, и ему в конечном итоге не нужно оказаться в тюрьме за драку… снова.

Он не делал ничего подобного годы. Я удивлена, что это случилось. Джордан выглядел прекрасно сегодня. Как обычно дразнил и был беззаботен. Что-то должно было произойти, что заставило его устроить пьяный дебош.

Я действительно хочу, чтобы он не был пьян, поскольку я всё ещё обрабатываю мысль, что беременна. Мне не помешает мой лучший друг сейчас, чтобы всё обсудить. Я не сделала тест, но у меня задержка. Неделя задержки и полный гормональный бардак. Это за пределами ПМС. Мне так не хватает моей мамы прямо сейчас. Именно поэтому я начала сражаться с Гарретом. Я раздражена и напугана. Я хочу к маме. Мне не хватает её с того момента как она умерла, но я не хотела так к ней как прямо сейчас с тех пор, как я была маленькой девочкой.

Я знаю, что всё будет хорошо. Женщины беременеют каждый день, рожают каждый день. Я смогу это сделать. И Гаррет на моей стороне, я знаю, что со мной всё будет хорошо. Мне просто нужно держать моё остроумие при себе и доверять мужчине, которого я люблю.

Я выскальзываю из моего нового «Мини Контримена», что Гаррет купил для меня. Я делаю один шаг, прежде чем рука в перчатке закрывает мой рот, и острая боль от иглы пронзает мою шею. Я хочу бороться, но я мгновенно замедляюсь, пока мое зрение улавливает бегущего ко мне человека, все погружается во тьму.

Помогите!

***

— Он это сделает. Едва ли он пустит её, бл*дь, побоку. Нет никакого способа, что он не захочет заплатить, — слышу я хриплый голос женщины, прежде чем хлопнула дверь.

Я нахожусь на кровати, твёрдый матрас с катышками утыкается в мою спину и тонкое одеяло на мне. Комната, в которой я нахожусь практически полностью во тьме, в то время как я пытаюсь разлепить свои глаза. Моя голова ощущается ватной. Я не связана, но боюсь пытаться вставать. Мой пульс учащается, и я начинаю потеть.

Я тянусь вверх и ощупываю свою шею, куда я помню, меня укололи. Там воспаление на ощупь, но других повреждений я не чувствую.

Где я?

Кто забрал меня?

Эти вопросы крутятся в моей голове, когда всполох света появляется слева от меня, прежде чем дверь полностью открывается.

— Хорошо. Ты очнулась, — произносит женщина с хриплым голосом, скользя по мне взглядом.

Мои глаза быстро приспосабливаются к свету, и я изучаю её, пока она идет. На ней обтягивающие черные штаны и ещё более обтягивающая алая украшенная узором рубашка. Её рост должен быть, по крайней мере, шесть футов, а её макияж яркий. С распущенными чернильными волосами до талии и глазами, которые выглядят экзотично. Я не представляю, кто она.

— Улыбайся, — приказывает она, прежде чем щелкает несколько фотографий на свой телефон.

Я не улыбаюсь. Я щурюсь и гримасничаю от яркой вспышки в дюйме от моего лица.

— Гаррет, конечно, решил переключиться на отбросы. Хотя я не удивлена. Я уничтожила его, — говорит она перед тем, как хохочет, словно ведьма.

Моё тело всё ещё вялое от того, чем они меня накачали. У меня непреодолимое желание разорвать ей лицо, но я знаю, что никогда не преуспею в моем текущем состоянии.

— Анжелика, — хриплю я.

Это очевидно теперь. То, как она выглядит. Корыстолюбивая ухмылка на её накрашенных малиновых губах. Я ненавижу её. До глубины моей души, я ненавижу эту женщину, стоящую рядом со мной.

— По крайней мере, ты смышлёная. Это компенсирует твоё уродливое лицо, — насмехается она.

Её оскорбление не задевает меня. Вечное дерьмо от Сары годами закалило меня от этого ребяческого поведения. Плюс, мне все равно, что Анжелика думает обо мне.

— Не думай о побеге. Ты далеко от дома, и никто в округе тебе не поможет. Оставайся в этой комнате и не создавай проблем. Это всё закончится, как только Гаррет отдаст мне мои гребаные деньги. Но если ты хочешь рискнуть, я буду рада отдать тебя некоторым из тех парней там, — угрожает она.

Я не отвечаю. В этом нет смысла. Я не глупа. Ей бы понравилось, если бы люди причинили мне боль. Она — трусиха, которая обожает причинять людям боль. Позор женскому населению. Я бы плюнула на неё, если бы мой рот не был настолько сухим.

Она фыркает на отсутствие реакции с моей стороны, перед тем как выйти из комнаты. Как только я снова остаюсь одна в темноте, я присаживаюсь. У меня кружится голова, но я заставляю себя оставаться в вертикальном положении. Я очевидно здесь ради выкупа. Я знаю, что Гаррет сделает всё, что угодно, чтобы получить меня, но деньги могут стать коварной штукой.

Мы не в кино, где он может пойти в банк и снять все деньги со счета за пять минут. Банки закрыты и не будут открыты снова до утра понедельника. Я проторчу здесь, по крайней мере, ещё полтора дня. Я не думаю, что Анжелика предложит мне еды или воды. Я должна хотя бы больше пить.

Мой папа однажды застрял на миссии и выжил в течение десяти дней при помощи земли. Я — не мой отец. Хотела бы я позволить ему преподать мне больше о выживании сейчас. Хотя я не полностью беспомощна. Я могу импровизировать.

Прежде чем Анжелика заперла меня, я увидела другую дверь в конце комнаты. Здесь не было никаких окон и в основном пронизывающе сырой запах, бетонные стены и проведенный по потолку водопровод — я в подвале. Единственная вещь в комнате — кровать, в которой я лежу, или более правильно сказать — матрас, лежащий на полу.

Я двигаюсь ползком по бетонному полу, пока не достигаю двери, которую Анжелика использовала. Я хочу взломать и открыть её, чтобы убежать к своей жизни, но я не настолько сумасшедшая. Мне нужен план и некоторая сила, прежде чем я попытаюсь провернуть это.

Я следую к соседней двери и легко её открываю. Я шарю своими руками по каждой поверхности и нахожу металлически ощущаемую раковину. Пожалуйста, пусть она работает. Когда я добираюсь до крана, я кручу его и практически чуть ли не плачу, когда ничего не вытекает из него. Я продолжаю пытаться открыть его, но воды нет.