Маленький скандал

И Джаннин, подумала я. Мы могли бы узнать, живут ли они до сих пор вместе. Но я этого не сказала. Не было надобности. Отец крутил обручальное кольцо, обдумывая мои слова.

— Некоторые вещи, возможно, лучше не узнавать, — сказал он.

— Для тебя лучше. Но не для меня. Он кивнул:

— Ладно. Если ты уверена в том, что хочешь этим заняться, не буду стоять у тебя на пути. Все старые папки «Мердок моторс» я храню дома в подвале. Ты можешь их просмотреть, может, и найдешь данные на Кейна. Там есть все, что тебе надо.

— Спасибо.

— Но я ничего не хочу о нем знать. Ничего. Слышишь? Я верю тебе, когда ты говоришь, что тебе нужны ответы. Я не понимаю твоего желания, если честно, но я тебе верю. Я лично получил ответы на все вопросы, которые хотел бы задать. И я не хочу бередить прошлое. Делай то, что должна делать, Кили. Но только меня не впутывай.

Я согласилась. Что еще я могла сказать? Но я не поверила отцу. Ему тоже надо было знать не меньше, чем мне.

Мы уже подъехали к дому, когда до меня дошло, что я задала далеко не все вопросы. Но было уже слишком поздно. Настроение у отца переменилось. Словно бы, развернув свою «тахо» от въезда в парк, он сделал точно такой же разворот в отношении того прошлого, о котором мы только что вели беседу. Мимо нас проносились машины. Отец настроил радио погромче и пытался поймать станцию, которая передавала бы последние результаты бейсбольных матчей. Зубы у него были крепко сжаты, и он держал руль так, что костяшки пальцев побелели от напряжения. Сегодня я расшевелила в нем нечто такое, о существовании чего успела забыть. Потом, сказала я себе. Потом еще будет время поговорить.

Он вывел машину на дорожку перед домом и выключил двигатель.

— Вот это ночка, — сказал он, грубовато мне улыбнувшись.

— Пожалуй, ты не знал, на что нарываешься, пригласив меня на запеченную лососину, — сказала я. — Боюсь, на следующей неделе мне самой придется готовить.

— Никогда, — сказал мой папа. — Ты — самое лучшее, что у меня есть. Кроме того, кто еще сможет есть мою стряпню?

Я вышла из машины и поискала в сумочке ключи от своего «вольво». Отец открыл дверь, но не спешил заходить, смотрел на меня.

— Ты поедешь прямо домой или все же заглянешь в подвал и покопаешься в папках?

Я заморгала. На самом деле, осознав, насколько ему неприятно говорить о Кейне Дарвисе, я начала подумывать о том, чтобы пробраться к нему домой днем, когда папа будет на работе. Но отец оставался отцом. Больно ему или нет, он приглашал меня.

— Сегодня был долгий день, — сказала я, наконец. — Нет нужды торопиться.