Игра без правил

– Я имел в виду… – с трудом подбирая слова, говорил он.

Он лихорадочно придумывал спасительную отговорку. Наконец он глубоко вздохнул. Сейчас уж Лилиан знает о нем почти все, почему же не довериться ей до конца?

– Несколько лет назад я написал одну пьесу, ну… что-то вроде автобиографической истории. Я очень хотел, чтобы ее поставили, но никто на нее даже не взглянул. Я был пустым местом. Никому не известный актер и никому не известный драматург. Все начиналось и заканчивалось титульным листом. И вот в один прекрасный день меня осенило. Мне нужно было имя. И я нашел его – когда-то громкое, но уже порядком подзабытое. Артур Трумэн. Я пришел к нему и предложил сделку. Обыкновенную сделку. Его имя – моя пьеса. И оба довольны. Он согласился.

Лилиан с сомнением покачала головой, однако что-то подсказывало ей, что это правда. Слишком уж не похож был «Точный удар» на предыдущие произведения Артура Трумэна. Кроме того, речь Брайана с ее сравнениями, оборотами, юмором чрезвычайно напоминала стиль пьесы. И Лилиан поверила.

– Так, значит, «Точный удар» – твоя биография? – Она хотела услышать не просто «да» или «нет», а более подробные объяснения.

Брайан поднялся с дивана и прошелся по комнате. Остановившись у камина, он задумчиво снял с каминной полки статуэтку «Тони».

– Даже больше. Я рассчитывал остаться неузнанным под женским именем главной героини. Дэниэл Фрэнкс – мой отец Фрэнк Кэллоуэй, а Кэсси Фрэнкс, его дочь, – ваш преданный слуга. Как видишь, я никому не желал зла. Все, чего мне хотелось, так это показать страдание и как с ним справиться.

Лилиан задумчиво поставила чашечку на стол.

– В пьесе ты пытаешься показать, что отец ответствен за смерть твоей матери. Верно?

– Верно.

– Что-то вроде возмездия?

Брайан водворил статуэтку на прежнее место.

– Но только воздалось-то мне – затея обернулась сплошным кошмаром.

– Ты не виноват ни в чем, Брайан. – Лилиан уже сняла с лица повязки, и только бледные шрамы напоминали о страшных ранах, которые изуродовали ее лицо той роковой ночью. – Ты должен был рассказать свою историю, она очень правдива. Вот почему люди приходят и смотрят ее раз, другой, третий. И рукоплещут. Ты же сам это видел! Каждому близка твоя боль, боль быть вышвырнутым за борт, оказаться покинутым и забытым, замурованным в свое одиночество. Но суть заключается в другом – в том, как побороть эту боль и выйти победителем, уметь прощать и идти дальше. Меня, по крайней мере, пьеса научила именно этому.

Он посмотрел в ее полные сострадания и понимания глаза.

– Ты действительно считаешь, что моя пьеса помогла тебе?

Лилиан кивнула, откинув за плечи рыжеватые волосы.

– Знаешь, когда со мной все это случилось, мне казалось, что моя жизнь кончена. Все, чего я добилась с таким трудом, рухнуло в одно мгновение. Несколько раз я даже порывалась, как Джун, выпить пузырек снотворного. Но я не сдалась. Не сдалась, потому что слишком хорошо помнила мужественную женщину по имени Кэсси Фрэнкс. Кэсси нашла в себе силы восстать против матери и победила. – Лилиан на секунду замолчала и внимательно посмотрела на Брайана. – Ты не представляешь, как много ты для меня сделал. Правда. Пусть даже я была этой женщиной всего неделю. Шоу не может продолжаться вечно. Но пока горят огни рампы, мы можем что-то изменить в сердцах людей. Ты отважился сказать правду. Эта игра стоит свеч.

Брайан опустился на колени перед сидящей в инвалидном кресле Лилиан. Она прижала к груди его голову и погладила по непокорным волосам. Он наслаждался ее теплыми руками: они так напоминали руки матери. Только сейчас Брайан по-настоящему понял, как дорога ему эта женщина.

Он поднял голову и заглянул ей в глаза:

– Спасибо, Лилиан. Я так нуждался в твоей поддержке.

Лилиан с нежностью посмотрела в его взволнованное лицо.

– Еще не все потеряно, Брайан. Ни для тебя, ни для меня. За эти несколько недель одиночества я почувствовала себя сильнее. – Она приложила руку к сердцу. – Вот здесь эта сила. И я буду бороться за то, во что верю, – за право на счастье. – Лилиан положила руку ему на плечо. – И ты тоже должен будешь бороться. Постарайся не разочаровать меня, Брайан. Тебе известна истина. Иди и сражайся за нее. Пусть тебе не удастся восстановить отношения с отцом. Но где-то есть девушка, твой Эван Чэмберс, которым нужна твоя помощь… Конечно, ты можешь и проиграть. Но разве оно того не стоит?

Брайан склонился к Лилиан и благодарно поцеловал ее в щеку.

– Ты просто чудо. Слышишь?

Она с гордостью улыбнулась и сказала:

– То же и я говорю себе. – Она взяла Брайана за руку и легонько подтолкнула его к столику, приглашая допить чай. – Например, на этой неделе я даже отважилась позвонить Стивену Маршу.

Брайан улыбнулся.

– Ну и что он сказал?

– Во-первых, я была просто благодарна ему хотя бы за то, что он меня еще вспомнил, – ответила она. – А уж как я обрадовалась, когда он согласился со мной пообедать на будущей неделе! Интересно будет поболтать о том о сем, о нас…

Брайан ободряюще кивнул.

– Даже самые неразрешимые ситуации иногда счастливо кончаются.

– Вот именно, иногда, – согласилась Лилиан. – Потом расскажу.

– Дай Бог, чтобы и мне так же повезло.

Лилиан нахмурилась:

– Кэллоуэй, повторяю тебе еще раз. Если уж ты считаешь своим долгом брать на себя боль и страдание каждого из нас, почему бы тебе не разделить с нами и наши победы? Если бы не твоя пьеса, не это ужасное несчастье, я так никогда бы и не нашла времени, чтобы разобраться в себе. Ты, Брайан, научил меня, как найти выход из самой безвыходной ситуации. Ты объяснил мне, что после каждой выбоины на дороге следует снизить скорость, чтобы на следующей было не так больно. Теперь я никуда не спешу. И мне это нравится. Недавно я переговорила со своим агентом и теперь знаю, как буду жить в ближайший год. Сперва окончу лечение, потом буду навещать друзей, путешествовать – в общем, наслаждаться жизнью. Мне кажется, я это заслужила. И это ты дал мне такую возможность.

Брайан не нашелся, что ответить.

– Надеюсь, среди тех, кого ты собираешься навестить в ближайшее время, окажусь и я?

Она улыбнулась:

– Если Стивен и Челси дадут нам отходную, обязательно возьму тебя с собой в путешествие.

Брайан рассмеялся:

– Если это случится, можешь на меня рассчитывать.

39

– Дино, ну сделай же что-нибудь! Как она может просто все послать к черту и уйти! Ты же знаешь, как долго я ждала. Или сейчас, или никогда.

Ронни упиралась обеими руками о стол и с мольбой смотрела на Кастиса.

Дино самодовольно развалился в кресле: этот стол всегда оказывался надежной преградой на пути назойливых посетителей и рассерженных клиентов, проникавших в его кабинет с одной лишь целью – выпросить кусочек пожирнее. Темный оникс был его кре– постью, одним из тех изощренных элементов защиты, которые подчеркивали его власть и силу. Кресла для посетителей были чуть ниже, чем кресло хозяина – еще один козырь в игре Дино. Но сейчас эта женщина с горящими темным огнем глазами нависала над ним. Дино нравился этот взгляд, он излучал страсть и энергию. В нем была и жажда поработить его, Дино, и в то же время готовность потакать любым его прихотям.

– Ну так что же ты предлагаешь? – Дино достал длинную сигару и полюбовался ею с видом знатока. – Взять нового режиссера и продолжить работу?

– Именно! – В глазах Ронни мелькнула надежда.

Он отрицательно покачал головой.

– И не думай, красавица. Слишком уж много проблем я нажил с этой постановкой. Думаю, пора с ней кончать, а потом подумаем, может, можно найти пьесу и получше.

– Нет! Ради Бога! Лучше этой пьесы не найти!

Дино Кастис не привык слышать «нет», а потому нахмурился. Но в следующее мгновение на его толстых губах заиграла хитрая улыбка.

– Ну так постарайся убедить меня. С какой стати мне выбрасывать деньги на это чертово шоу?