Как соблазнить призрака

Я подумала, что «средней полезности» – несколько снисходительно, но не стала придираться.

– И я помогла вам со стиркой. Он покраснел:

– Помогли. Спасибо вам. Теперь вы все знаете. Вы скоро поправитесь. Буду ждать, когда издадут вашу книгу. Может, вы даже сочтете, что я заслужил пробный экземпляр – как вы их называете? Гранки?

Макс прощался. Он выходил из игры. Когда он встал, я вдруг с ужасом поняла, что, наверное, вижу его в последний раз. Больше ему незачем со мной общаться.

– Кстати, о стирке, – произнес он, подходя к двери. – У меня есть очень полезный совет для вас. Когда я глажу, то нахожу, что опрыскиватели для цветов идеально подходят для обрызгивания одежды перед отпариванием.

– Почему вы просто не купите паровой утюг? – спросила я.

– У меня есть. Я купил.

– Тогда вам не нужен опрыскиватель. Просто наполните утюг водой, нажмите кнопку, на которой нарисован пар, и все.

– Правда? – удивился он. – Что ж, спасибо. – И совершенно серьезно: – Спасибо вам.

И не успела я сказать что-то еще, как он вышел. Из его кармана выпал листок бумаги. Свесившись с кровати, я подняла его.

1 фунт фарша для картофельной запеканки с мясом. Лучше баранина

Полфунта моркови

Маленькие замороженные груши

Полпинты молока

Чистящее средство

Грустный список – печальное свидетельство того, что человек ходит за покупками только для себя. Не так давно, размышляла я, я тоже была такой. Но хочу ли я к этому возвращаться? Вот вопрос.

Мне не нужно принимать немедленные решения самостоятельно – у мамы на все есть ответ. Она ворвалась в палату примерно через полчаса после ухода Макса. Не прошло и десяти минут, как она задернула занавеску вокруг моей койки и разрыдалась.

– Ты должна встать на ноги, – сказала она, хватая меня за руку, лежавшую поверх одеяла. – Ты мне нужна, Ли.

Это было совершенно не логично. Это ведь я лежу в больнице, и я же ей нужна?

– Из-за папы? – нервно спросила я. – Он снова тебя огорчил?

– Да нет, что ты, – отмахнулась она. – Как только я его увидела, то поняла, что… как сейчас говорят? Он меня больше не колышет. Самое смешное, что он хочет, чтобы я к нему вернулась. Потому и пригласил на обед. Похоже, Жозиан оказалась слишком требовательной, и он считает, что не уживется с ней. Что ж, не повезло ему! – Мама сжала мою руку для пущей выразительности, и я взвизгнула от боли. – Нет, дорогая, – продолжала она. – Мне надо, чтобы ты вернулась домой как можно скорее, потому что я стала зависеть от тебя. Так ужасно, когда тебя нет рядом. Мне нужно, чтобы ты утешала меня.

Она легкомысленно хихикнула, будто говоря: «Только послушай, какую чушь я несу!»

– Мама, – воскликнула я, вдруг почувствовав себя усталой, как никогда, – А как же папа? Куда он поедет? – Мне было стыдно. Я была так занята мамой, что о нем практически не думала. Не хотела я размышлять и над тем, как мама отнесется к тому, что я с ним увижусь.

– Куда он поедет? – Похоже, мой вопрос поставил ее в тупик. – Туда, куда он уже уехал, – произнесла она очень деловито. – Обратно во Францию. Да, пока не забыла, он просил тебя перезвонить. Он надеется, что скоро ты приедешь и побудешь с ним немного.

Я ждала, что мама поднимет эту мысль на смех, но она удивила меня.

– Знаешь, ты должна поехать, Ли. И Томми возьми. Возможно, Эд больше и не часть моей жизни, но он твой отец. Езжай к нему, хорошо? Обещай мне.

Я кивнула. Меня тронуло, что она не держит на него зла.

– А как же ты? Где ты будешь жить? – У меня внутри все оборвалось: я знала, каков будет ответ.

– Ну, я останусь здесь, с тобой, конечно. Я виделась с Седьмой, и она говорит, что мы можем пожить у нее на Элджин-кресчент, пока не вернемся в наш дом. Я не собираюсь туда переезжать, пока ты не выйдешь из больницы, мне будет неуютно, но ты должна признать, что это прекрасный выход из положения. Ей нужна компания, да и мы будем прямо за углом от Бленхейм-кресчент. Я смогу следить за ремонтом, но поверь, прежде чем наш дом снова станет пригодным для жилья, пройдет немало времени. Здорово, да?

– Что именно?

– Ну, кто бы мог подумать, что мы найдем идеальный способ сделать весь ремонт одним махом. Спалить дом и получить страховку. Денег хватит на все. Можно смотреть на это и так.

– Я собираюсь нанять Сонни, – она искоса взглянула на меня. – Блестящая мысль, правда?

– Он звонил тебе? – спросила я, не ответив на вопрос. По-моему, это ужасная мысль, особенно учитывая явную мамину потребность в его присутствии.

Она покачала головой.

– Нет, не звонил, но это неважно. Он самый подходящий человек для этой работы, – мама энергично закивала, словно старалась убедить меня, что ее слова – сущая правда. – О, я знаю, о чем ты думаешь. Мол, мы не хотим, чтобы ремонт делал ненадежный пьяница. – Я не думала ничего подобного, но пусть будет так. – Ты же не знаешь, что все люди, с которыми он делал нам ремонт, – члены Общества анонимных алкоголиков. Все. Это компания независимых подрядчиков, проходящих стадию выздоровления, и у каждого своя специализация. Кажется, электрика называют… «Высоковольтным», что ли. Но, разумеется, если ты считаешь, что это неудачная идея…

– Мам, это твой дом, – сказала я.

Со стороны Сельмы было очень любезно пригласить нас с мамой к себе, пока восстанавливают наш дом. Так удобно жить прямо за углом. Мы могли бегать туда-сюда, проверять, как идут дела у строителей, и забирать нужные вещи – то, что от них осталось. Когда я увидела ущерб, то чуть снова не упала в обморок. Сбоку крыши зияла черная дыра, верхняя часть дома покрылась слоем сажи, а вместо окон были обуглившиеся провалы. Мой компьютер, очевидно, перегрелся и вряд ли заработает. Сельма позаботилась и об этом.

В день, когда меня выписали из больницы, она преподнесла мне новый первоклассный ноутбук.

К счастью, моя спальня не сильно пострадала, не считая того, что все в ней покрылось сажей. Но кассеты Сельмы уцелели. Как только я обоснуюсь на Элджин-кресчент, мы приступим к работе над ними, когда она будет приезжать из Манчестера.

Раньше у Сельмы я никогда не поднималась выше первого этажа, и верхние этажи оказались настоящим сюрпризом. Спальня Сельмы и примыкающая к ней ванная занимали весь второй этаж. Недавно она переделала их в голом современном стиле. В спальне стояла только огромная кованая железная кровать на четырех столбиках и два строгих прикроватных столика из стекла; все остальное было спрятано во встроенном шкафу. Я бы, наверное, почувствовала, что сплю в клетке, но если именно это ее привлекало – пожалуйста. Этажом выше мама словно попала в рай. Такая же кровать была задрапирована сочным ситцем и завалена горами подушек. Перед тем как лечь в постель, их придется убирать не меньше получаса. А когда она увидела мраморную ванную, то подпрыгнула. Я тоже подпрыгнула, но при виде джакузи, а не мрамора. Джакузи – лучшее лекарство для ноющих плеч автора-«призрака». Если Сонни Кросс сможет установить такую на Бленхейм-кресчент, тогда я не против, пусть работает.

Сельма показала мне последний этаж.

– Вы сможете работать наверху в тишине и спокойствии, – сказала она, и я пробежала последний короткий лестничный пролет, в предвкушении сжимая ноутбук. С одной стороны лестничной площадки, под карнизом, оказалась маленькая спальня, скудно обставленная, но идеальная для меня, и ванная. С другой стороны была закрытая дверь. Видимо, там я и буду работать.

Открыв дверь, я очутилась в монастырской келье. Это была квадратная комната в дальней части дома, с одним-единственным окном, но вид из этого окна оказался потрясающий. Дом был такой высокий, что с верхнего этажа сквозь голые деревья городских садов было видно железную дорогу, проложенную высоко над квартирой Макса Остина на площади Уэсли. В комнате был стол из стекла и хрома, стул и телефон, а в углу на полу стояла древняя стереосистема, подключенная к гигантским колонкам, разнесенным по углам. Я присела на корточки, включила ее и нашла кассетную деку – она понадобится мне для работы над книгой Сельмы. Та оказалась пустой. Тогда я открыла дисковод. А вот там кое-что было.