Разрушенные (ЛП)

Она тяжело сглотнула, намекая на страх, который она заперла под замок.

Напряжение в комнате увеличилось, пока я не сделал глубокий вдох, заполняя свои легкие так необходимым мне кислородом.

— А если я не соглашусь?

Она пожала плечами, привлекая мои глаза к ее обнаженной идеальной груди.

— Тогда ты не получишь то, чего хочешь.

— И чего я хочу?

— Счастья.

Она не могла свалить на меня любое другое слово. Счастье. Единственное, чего я жаждал, и единственное, чего не думал, что достигну. Даже с ней и Кларой — это все еще чувствовалось мимолетным, как будто я проснусь одним утром, и это окажется сном. С отнятой и сожженной надеждой, оставляя меня на пепелище и в скорби.

Несмотря на все это, я мог поверить ей, если бы не было этого грустного блеска в ее глазах. Мой желудок скрутило, я пробормотал:

— Я знаю, ты что-то скрываешь от меня. Клара тоже это знает. Она чувствует то, что ты пытаешься спрятать, и я покончил с тем, чтобы ждать, что ты расскажешь мне. Я, черт побери, хочу знать.

Она покачала головой, волосы касались ее идеальной кожи.

— Есть что-то, что ты должен знать. На самом деле две вещи. И я обещаю, что расскажу тебе. Но не сегодня. — Ее глаза нашли мои, наполненные потребностью. — Не прямо сейчас. Сегодня — для нас. Для тебя. Для нашего будущего. — Страсть наполняла ее голос, привлекая меня ближе, притягивая меня, пока всё, что я видел — была она.

Я не знал, что двигался, пока мои колени не коснулись края кровати. Я кивнул, позволяя ей еще одну ночь секретности.

Неровно дыша, Зел подобралась ближе. Ее тепло ударило меня вместе с ее сладким, экзотическим ароматом. Ее рот был в миллиметре от моего, дыхание касалось моих губ.

— Я хочу поцеловать тебя, но сначала мне нужно связать тебя. Я не хочу подвергаться риску, чтобы повторилось то, что случилось тогда.

Я застонал, сжимая руки в кулаки, чтобы остановить их от того, чтобы потянуться и схватить ее.

Ее глаза путешествовали по передней части моего тела, обжигая меня огнем.

— Раздевайся.

Команда заставила меня задрожать, заставила меня опьянеть от предвкушения секса. Я таращился на ее наготу, упиваясь ее плоским животиком и идеальной по форме грудью. Ее соски затвердели, реагируя на мой взгляд. Мой рот наполнился слюной от желания всосать их. Я хотел полностью облизать ее, покрыть поцелуями, укусить. Я хотел доставить ей то же самое удовольствие, что она доставила мне в прошлый раз.

Я зарычал:

— И если я соглашусь отдать тебе контроль, что тогда? Ты не дашь мне прикасаться к тебе? Будешь препятствовать тому, чтобы я трахнул тебя? Заявил на тебя права и сделал тебя своей? — я наклонился вперед, очень-очень близко, почти целуя ее пухлые губы. — Я мечтал о том, чтобы быть внутри тебя, Хейзел. Независимо от того, какие ограничения ты поставишь мне, это не остановит меня от того, чтобы взять то, что я хочу, чтобы погрузиться глубоко и жестко, лаская тебя своим членом, пока ты не распадешься вокруг меня.

Зел часто задышала, ее руки дернулись по бокам. Она втянула воздух.

— Если ты докажешь мне, что я смогу прикоснуться к тебе без того, что ты убьешь меня, ты сможешь брать меня, когда тебе захочется. — Она подняла дрожащую руку, на ее пальцах болталась серебряная цепочка. — Но сейчас... я собираюсь заняться с тобой любовью. Я собираюсь показать тебе разницу. — Она говорила с таким контролем и силой, отправляя конфликт противоречия через меня.

Я любил, что она была смелой достаточно, чтобы не бояться меня, чтобы позволить мне приблизиться к ней, чтобы быть уязвимой рядом со мной, но мне было некомфортно оттого, что весь контроль окажется у нее. Это было так похоже на мое прошлое. Мой желудок скрутило от мысли быть скованным цепью в лодыжках, на руках и на горле.

— Видишь этот ошейник, Фокс? — мой куратор потянул за поводок, прикрепленный к кожаному манжету вокруг моего горла.

— Да, сэр.

— Он для того, чтобы ты знал, кому принадлежишь. Ты выполнил свое задание прошлой ночью, но оно заняло у тебя на два часа больше. В следующий раз, если ты не вернешься вовремя, я надену один из них на тебя и привяжу до гребаного потолка. Понял?

Мое сердце ёкнуло, но был только один ответ, который я мог дать.

— Да, сэр.

Я покачал головой, рассеивая короткое воспоминание.

— Ты можешь связать мои запястья, это все.

Она сощурила глаза, опустив их, чтобы сфокусироваться на моих руках по бокам. Неуверенность и страх наполнили ее взгляд. Она из своего опыта знала, какими смертельными могут быть мои пальцы.

Я проклинал себя за то, что у меня не было силы сдержаться и не причинять ей боль, но не имело значения, о чем она просила меня — я не мог отдать ей свое полностью обездвиженное тело. Это могло убить меня.

— Я обещаю, что буду держаться в этот раз. Просто... не толкай меня слишком далеко.

Она покачала головой.

— Но в этом весь смысл. Мне нужно толкнуть тебя, чтобы помочь пройти все барьеры в твоей голове. — Она снова посмотрела на мои руки.

Она не знала, что я могу убить человека своими ногами, локтями, лодыжками, даже черепом. Каждая часть моего тела была смертельной. Я не хотел, чтобы она знала это. Я позволю ей связать мои руки, но по-настоящему связан я буду только добровольно, полагаясь на самого себя. Только моя сила воли может остановить меня от того, чтобы убить ее. Веревки и ограничения не сработают, если я захочу лишить ее жизни.

Но я не хотел.

Никогда.

Хейзел была моей.

После длинной паузы, Зел кивнула.

— Ладно. Я свяжу только твои запястья. — Ее взгляд упал на твердую выпуклость в моих штанах. — Теперь раздевайся. — Она облизала губы, вспышка страсти отражалась в ее глазах. — Я влажная для тебя.

Мой член дернулся, проклиная ограничение в виде моих брюк. Я хотел скользнуть в нее в эту чертову секунду.

Мои руки дрожали, стягивая рубашку. В мгновение, когда материал упал на пол, я напрягся, ненавидя свою кожу, шрамы, воспоминания. Хоть я и стоял перед ней и Кларой, и позволил им увидеть то, что я прячу от мира — это по-прежнему не останавливало всепоглощающее желание прикрыться.

Непринятие и ненависть к себе были дружественными эмоциями, когда Зел осматривала меня, задерживаясь на некоторых местах, быстро просматривая другие.

— Ты так прекрасен, — прошептала она.

Мой желудок перевернулся, и сердце больше не билось — оно звучало для нее. Только для нее. Тяжело дыша, я поднял руки, чтобы расстегнуть ремень. Ее губы приоткрылись, когда глаза следовали за каждым моим движением. Я опустил молнию, чувствуя, как воздух целует мою голую плоть. Сбросив ботинки и носки, я позволил материалу упасть на пол.

Мой член тяжело болтался между бедер, умоляя о прикосновении. Он ощущался живым от желания, заполненный почти болезненной потребностью полностью войти в нее. Я хотел, чтобы мой запах был на ней — увидеть мои отметки на ее белой груди и ее мягкие кудри между ногами.

— Черт побери, Зел, ты понятия не имеешь, как сильно возбуждаешь меня. — Моя рука проследовала по рельефному животу, я обхватил себя, немного ослабляя напряжение, пульсирующее во мне.

Она втянула воздух.

— Вытяни свои руки.

Тепло и небольшое пламя паники промчались по моей крови, когда я медленно разжал пальцы вокруг своего члена. Я подчинился.

Сводя локти вместе, я закалил себя от ее нежных прикосновений, когда она обернула всю длину цепи вокруг моих запястий. Не одна, не две, а три петли, прежде чем она взяла замок, который лежал на черном покрывале, и закрепила меня.

Я проверил прочность, уже чувствуя боль в желудке, и сражение остаточных воспоминаний о том, чтобы быть связанным.

Это не было хорошей идеей. Не тогда, когда мне нужно было бороться с условным рефлексом, но сейчас я сражался с воспоминаниями о том, чтобы быть под контролем и связанным. Я покачал головой, когда мои мышцы сгруппировались и задрожали. Что, если я недостаточно сильный?