Играя свою собственную роль

Я слегка улыбнулась, пытаясь уменьшить ее неожиданно депрессивное настроение.

– Я бы не называла это неразберихой, и могу припомнить несколько других вещей, которые ты сделала правильно…

Я была вознаграждена крошечной улыбкой, прежде чем она снова стала печальной.

– Просто у меня такое чувство, что это моя ошибка…

Так, с этим, определенно что-то нужно делать. У нас достаточно забот и без груза вины, который она собирается нести за собой Бог знает сколько.

– Проклятье, Робин, это не так, и ты это знаешь. Ты напала на меня? Била меня тростью? Пинала? Ударила кулаком?

Она явно вздрогнула.

– Ты? – Продолжала я.

Робин покачала головой.

– Нет, – чуть громче шепота, – но…

– Нет! – Робин моргнула, удивленная страстностью моего голоса. – Никаких но. Это не твоя вина, а человека, который сделал это. Он это сделал. Не ты. Понимаешь?

После долгих секунд тишины, она, наконец, кивнула.

Я медленно выдохнула, чувствуя себя ужасно уставшей.

– Хорошо. А теперь иди сюда и поцелуй меня.

Крошечная улыбка появилась на ее губах, когда Робин подошла к кровати и посмотрела на меня.

– Ну, если ты просишь, – пробормотала она, прежде чем наклониться и легко поцеловала мой лоб, щеки и, наконец, губы.

Я закрыла глаза и вздохнула.

– Боже, я люблю тебя.

Когда я открыла глаза, она улыбалась той улыбкой; той самой, от которой у меня перехватывало дыхание.

– Я тоже люблю тебя. И сожалею, что мне потребовалось так много времени, чтобы сказать об этом.

– А сейчас ты сказала это уже дважды за десять минут… – Я взяла ее за руку. – У меня такое чувство, что я выиграла в лотерею.

Она рассмеялась и поднесла мою руку к губам.

– Я люблю тебя, Кэйденс Харрис.

Я закрыла глаза, с улыбкой опускаясь на подушку.

– О, мой Бог, – пробормотала я. – Третий раз за десять минут. С ума сойти, я – миллионер.

Робин хихикнула.

– А я и не знала об этом… – Она сделала паузу, и я почувствовала, как ее губы снова коснулись моего лба. – Но я знаю одну миллионершу, которая как раз свободна, если хочешь, – прошептала она.

Я открыла один глаз.

– Миллионерша?

Она беспечно пожала плечами.

– Теперь это не столь выдающееся достижение, как было раньше, но да.

Я открыла другой глаз, задумчиво глядя на нее.

– Она страстная?

Робин моргнула и удивленно хихикнула.

– Зависит от того, что спрашивает.

– Ага. – Я притянула ее ближе к кровати и отпустила ее руку, чтобы положить ладонь на ее бедро, слегка поглаживая большим пальцем теплую кожу над поясом джинсов. – Зависит от того, кто спрашивает? – Скептически повторила я. – И кто бы она хотела, чтобы спрашивал? Мертвый человек или живой?

Робин снова рассмеялась, и я закрыла глаза с удовлетворенным вздохом; мне нравился звук ее смеха, и нравилось тепло, которое при этом разливалось у меня внутри. Она успокаивающе провела рукой по моим волосам, и я расслабилась, наслаждаясь нежностью.

Чуть позже я вынырнула из дремы – не знаю, прошли секунды или минуты, но теплая кожа Робин все еще была под моими пальцами, и я рассеяно погладила ее, открывая глаза, чтобы обнаружить, что она задумчиво смотрит на меня.

– Так, – нерешительно начала она. – Ты хочешь ее?

Мне потребовалась секунда, чтобы понять, о чем она говорила. Потом я слегка улыбнулась.

– Страстную миллионершу?

Она улыбнулась, но в глазах застыло волнение, и я видела, что она не уверена в моем ответе. Она что, действительно думала, что я скажу 'нет'? Сумасшедшая женщина.

Я обняла ее за талию.

– Да, я определенно хочу ее. Больше чем когда-либо хотела что-либо в этой жизни.

– Она будет счастлива слышать это, – с широкой улыбкой ответила Робин, наклонившись, чтобы слегка поцеловать меня в губы. – А теперь закрой глаза и спи.

– Ладно. – Я закрыла глаза. – Я люблю тебя.

– Я тоже люблю тебя, Кэйд.

Я улыбнулась и заснула.

– Кэйд, детка… Проснись. – Мягкие губы прижались к моему лбу. – Дай мне посмотреть в твои великолепные глаза…

Низкий хриплый шепот возле уха вытянул меня из сна, заставляя улыбнуться. И я открыла глаза, награжденная за усилие мягкой улыбкой и темными глазами, сияющими в сантиметрах от моих глаз.

– А… Вот и они. Доброе утро. – Робин снова поцеловала меня в лоб. – Мне нужно возвращаться на площадку, но я хотела сказать, что ухожу. Ты, действительно, проснулась? Ты не устроишь мне смертельный номер потому что не помнишь, что я попрощалась, а?

Я сонно моргнула, и моя улыбка стала шире, когда я вспомнила, что она мне сказала вчера… она любит меня. Робин Вард любит меня.

Черт, это круто.

Я зевнула и погладила ее по руке.

– Я проснулась. Ты в безопасности, трусишка. – Я оглядела комнату. – Который час?

– 4:30…

Я подняла бровь.

– Ты сидела тут всю ночь? Ты хоть немного поспала?

– Немного, – она пожала плечами, и я засомневалась в этом. Робин выглядела утомленной и вымотанной, но ее глаза счастливо сияли. – Я хотела быть здесь, когда ты проснешься. Прости, что приходится уходить. Я предпочла бы быть с тобой, но я и так хожу по лезвию с Лэйн.

Я осторожно повернулась и передвинулась ближе к ней.

– Роб, ты знаешь, что я все понимаю… Прости, что ты вляпалась во все это из-за меня…

– Ш-ш-ш… – Ее пальцы замерли в миллиметрах от моих губ. – Никаких извинений, хорошо? – Я кивнула, и она наклонилась, чтобы поцеловать меня. – Все в порядке, я просто не хочу вляпываться больше, чем должно. Можно я вернусь вечером?

Я впилась в нее взглядом.

– Если обещаешь не задавать больше таких глупых вопросов.

– О-о. – Робин улыбнулась. – Такая злющая в полпятого утра?

Я покачала бровями, несмотря на боль.

– Держись рядом со мной, детка, и ты узнаешь, насколько злющей я могу быть в полпятого утра.

Она приглушенно хихикнула и изящно выгнула бровь.

– Да ну?

– Ага.

– Ну, тогда я, конечно, буду держаться рядом. Похоже, ты застряла со мной на некоторое время.

– Мне везет. – Улыбнулась я.

– МНЕ везет. – Улыбнулась в ответ Робин. Мы смотрели друг другу в глаза, и улыбки исчезли, когда искра проскочила между нами, наряду с чем-то более глубоким. – Я люблю тебя, – мягко произнесла она.

– Я тоже люблю тебя.

Робин закрыла глаза и глубоко вздохнула, лучезарно улыбаясь.

– Интересно, я когда-нибудь привыкну к этому.

– К чему? – Я коснулась пальцами ее щеки, и она открыла глаза. – Слышать, что кто-то любит тебя?

– Нет, детка… – Она наклонилась и поцеловала меня в щеку. – Действительно верить в это.

Глава двадцать вторая

– Эрото-что? – Лиз беспомощно смотрела на меня, обычно безупречно гладкая кожа ее лба была недоуменно наморщена.

– Этороманиакальное бредовое расстройство. – Повторила я. – С… – Я нахмурилась, пытаясь вспомнить, как это назвал детектив Фишер. – Э… Нарцисcическими фантазиями.

Лиз моргнула.

– Ага. И как это на английский переводится? Чтобы простые люди тоже поняли?

Мы пили кофе на маленькой террасе домика для гостей в поместье Лиз, болтали и наслаждались прохладным утренним воздухом – это вошло в привычку за последние двадцать три дня, прошедших с тех пор, как меня выписали из медицинского центра Mid-Key. Лиз настояла, чтобы я остановилась у нее – подальше от общественного внимания – и, после небольшого спора, я приняла ее предложение. С тех пор эти утренние беседы за кофе стали чем-то вроде ритуала; раз в два или три дня Лиз появлялась в дверях домика после моей утренней прогулки – бег все еще был слишком болезненным – и ее утреннего плавания, с графином кофе в руках, и мы болтали около часа, пока кофе не заканчивался. Этим утром, когда Лиз постучалась в мою дверь, я только закончила говорить по телефону с детективом Фишером.