Солнечный листопад - 2(ч.7, ч.8)

   Вот, диск освобожден от коробки и, придерживаемый двумя пальцами как... как что-то... мерзкое? По крайней мере возникло именно такое ощущение. И уложен в дисковод.

   Я ждала, когда Немрин-старший закончит просмотр, и внимательно разглядывала его лицо. То, что оно хоть немного менялось - но я не верю, что такой человек способен на сильные эмоции - не могло не радовать. Правда, я так и не поняла, какие проскальзывали эмоции. Да и не думаю, что это можно понять...

   Да, к Немрину-старшему я относилась предвзято, но с этим ничего не поделаешь, особенно после всего что узнала об этом... баране.

   Наушники отложены в сторону. Или... скорее отброшены? Тяжелый вздох. Мужчина прикрыл глаза и замер, словно статуя. Никакого выражения, ни единого движения. А когда пошла пятая минута, я попыталась сказать, но Немрин-старший поднял руку, требуя тишины. И я больше его не трогала. Просто... увидела, как крупно дрожит его рука.

   Даже этот человек способен на чувства.

   В те минуты мое мнение о нем изменилось. И я сама удивилась, насколько сильно.

   Я поняла, что сидящий передо мной мужчина - тоже живой. Живой, а не каменный. Такое уже было. Я точно также ошибалась насчет Макса, поверив только словам. Но... я должна слушать сердце. И я его слушаю.

   Глава АйЭр... нет... Дариен медленно открыл глаза, приподнял со сложенных друг на друга ладоней голову, но больше не смотрел на меня. А я не знала, какие чувства сейчас отражены в таких родных и чужих зеленых глазах.

   - Запись может быть подделана. Я отправлю ее на экспертизу. Но допустим что я вам поверил. - Его голос стал тише, но все такой же мертвый.

   Но этот мужчина убил чуть ли не половину всего хорошего, что поднялось в моей душе, последней фразой. Напомнив, какой же он все-таки...

   Все. Последняя капля. Скопившееся напряжение дало о себе знать еще раз, и я уже не смогла успокоиться.

   Баран!!

   - Мне поверили? Мне, а не своим глазам? - повысив голов, раздраженно ткнула в сторону монитора. - Знаете что - мне это уже надоело! Да, я не собиралась устраивать тут скандал, да кто я такая, верно? - смешок. - Но это уже выходит за все рамки. - Мой палец теперь показывал на мужчину. - Уважаемый Дариен Джеймс Немрин, вы самый упертейший из упертых баранов, каких я видела в жизни. Вам не надоело? Вся эта ваша... гордость, высокомерие, холодность - не надоело прятаться? - Выдохнула. Все что накипела - сказала. Но... никакой заслуженной кары не последовало. Дариен не изменил позы, и все так же рассматривал столешницу. Снова переменилось настроение, так же резко, как и в прошлый раз. И мне стало его уже жалко. - Вы же тоже человек. А людям всегда нужно тепло, чтобы они не говорили, как бы себя не вели. У вас есть прекрасная жена, трое взрослых, замечательных детей. Ваше богатство, которое вы растеряли. Но еще не поздно все изменить. Осталось всего лишь переступить через свою глупость и сделать шаг вперед.

   Я сделал практически все, что могла. Теперь все зависит только от вас. Пожалуйста, поговорите со своей женой... если вы не такой, как представляла себе вас. Алексу как никогда нужна ваша поддержка.

   Я... сама не знаю, зачем все это наговорила. Правда. Но каждое слово шло от сердца. Надеюсь... мои слова не станут глупым сотрясением воздуха. Дариен - он же здравомыслящий человек. Он должен понять.

   Развернулась и пошла на выдох. Больше здесь мне делать нечего.

   - До свидания.

   Как уже сказала - я сделала все, что могла. Здесь. А впереди ждет еще несколько важный разговоров.

   И первый из них - с Максом.

   - Папа? Здравствуй, это я. Мы можем немного поговорить?

   - Что ты хотела?

   - Сегодня тебе позвонит Соня. Помнишь ее?

   - Помню. И что ты от меня хочешь?

   - Папа, пожалуйста, выслушай ее. Это касается мамы...

   - Я не хочу об этом говорить.

   - Папа! Прошу, выслушай ее! Обещаю, этот разговор очень много изменит... И поможет Лексу. Я в этом уверена. И поможет тебе.

   Прости что потревожила. Я люблю тебя. До встречи.

   Дариен сжал подрагивающей рукой рубашку напротив болезненно колотящегося сердца и, устало запрокинув голову, выдохнул.

   "Люблю тебя". Последняя фраза решила все.

   Он услышал сегодня то, о чем уже почти три десятка лет запрещал себе думать. И все преграды, итак расшатавшиеся с приходом прошлого, оказались сметены в одно мгновение.

   Снова захотелось надеяться...

   Снова захотелось... вернуть...

   Но разве не поздно?..

***

   Немного смешно - в дороге я провожу в несколько раз больше времени, чем трачу его на разговоры. Зато есть время подумать, хотя порой это даже вредно. Но не сейчас. Разговора с Максом я не сильно боялась. Все же, он... ближе как-то. Верно, ближе. Но это не значит, что брата Мари и Алекса я понимаю лучше их отца. О нет, нет... Но есть подозрения, жаль только что на них я и могу опираться.

   Макс... Он в некотором роде похож на своего отца - так же, как и он, скрывает за маской весельчака истинные намерения и чувства. Яркий пример: забота о младшем брате, который его искренне ненавидит по понятным причинам. А во всем виновато обычное недоразумение и семейная привычка Немриных недоговаривать и ничего не объяснять. Рубить с плеча, в некотором роде. Но у них всегда есть веская причина... Веская... но в большинстве своем только для них, ведь Немрины не спешат объяснять свои поступки.

   И вот как мне сделать так, чтобы Макс помирился с братом? Нет, неправильно - как сделать так, чтобы Алекс захотел мириться с братом? После всего. Но все шансы на примирение убивает тоже семейная баранья упертость и гордость. Макс ничего не будет объяснять, а без объяснений, уже замечала, некоторые - да почти все - его действия истолковываются неправильно. Нужно как-то заставить двух братьев поговорить по душам, открыто, ничего не скрывая. Это точно поможет. Ведь... когда-то Алекс любил брата, он был для него кумиром, а это просто так не проходит - ну, это если основываться на себе и некоторых наблюдений со стороны. Но все равно тут все будет зависеть от Макса, и никого другого.

   Моя задача - заставить его сбросить маску и говорить открыто. Желательно, рассказать о мотивах тех или иных своих поступков. А точнее - почему он уехал в детстве и почему не помог в той истории с Каролиной.

   Но вот как?

   Тиль довольно подробно объяснила, где находится их мотель - причем объяснила не мне, а водителю, который упорно не хотел узнавать место назначения. Еще несколько часов мучений и блужданий среди хитросплетения трасс - я на месте. Вон как раз и Тиль стоит, машет рукой. Что-то она сегодня веселая, даже чересчур? Или это просто я стала слишком мрачной? А может и то, и то.

   Их квартирка оказалась на третьем этаже, мансарда, но даже я отметила, как тут удивительно уютно. А может, просто эти двое весь уют создавали? Только слепой не заметил - а глаза пока у меня на месте - что-то произошло между этими двумя. Что-то хорошее. Искренние, теплые улыбки, прикосновения, более долгие, чем просто дружеские, мимолетные взгляды, заговорщицкие переглядывания и периоды, когда кто-то из них бездумно наблюдал за другим, что-то в это время делающим, а когда этот кто-то замечал наблюдение, они оба всегда переполошались. Все это было мне знакомо, более чем.

   Я... рада, честно! Но... не могу отделаться от зависти и боли. Как же я невыносимо, до безумия хочу возвращения прошлого. Чтобы... вот так...

   Тиль улыбалась так широко и светло, что я постаралась не показать лицом что творилось в душе. Не хочу портить ей настроение такой глупостью. Каждый имеет право на счастье, и они - тем более. Я правда рада. Вот только... еще немного времени чтобы успокоиться и остудить голову.

   Меня даже накормили, хоть я с большой осторожностью пробовала кулинарные шедевры Тиль. Насколько помню, еще со времен нашего совместного проживания, готовила она... не важно. Как и я тогда. Но Макс всем видом показывал что стряпня съедобна. Не это ли главное подтверждение влюбленности?