Студенческие хроники или год в общаге (СИ)

- Это было ужасно стыдно, – покраснела мама, – до сих пор помню как он нас отругал.

- Зато после этого ты захотела стать шерифом, как мой папа, – подмигнул мужчина, – и сразу стала скучной и занудной.

- Неправда! – мама показалась раздосадованной. – Потом я всё равно стала такой, как прежде.

- Кэролайн очень похожа на тебя, – вдруг сказал Майклсон старший, – просто вылитая ты в юности.

Кажется эта фраза спустила маму с небес на землю. Она нахмурилась и коротко бросила:

- Спасибо.

В этот момент в столовую внесли чай. Разговор прервался. Я нервно взглянула на Клауса. Тот кивнул и украдкой показал оттопыренный большой палец. Я облегченно выдохнула, стараясь расслабиться и принять непринужденный вид.

Сначала Майкл потянулся не к той чашке, но Клаус обогнал его, заставив взять нужную.Я отпила чай и искоса взглянула на мужчину. Тот деловито размешал сахар в чашке, а потом отложил ложку, так и не прикоснувшись к напитку со снотворным. Я раздосадованно сжала губы. Надо просто подождать. Но Майкл, казалось, не спешил.

- Продолжим историю, – теперь голос мужчины не был дружелюбным, он был холоден как лёд.

- Не надо, – тихо попросила мама, но Майклсон старший был непреклонен.

- Давай вспомним события, разрушившие нашу долголетнюю дружбу, – голос Майкла звучал безжалостно, как металл, – а произошло вот что. Ты влюбилась. Влюбилась в Билла. Тогда он был простым, но очень способным сержантом. И до повышения ему оставалось всего ничего – раскрыть преступление, а именно – убийство. Удача сама шла ему в руки. Как раз, в Дэнвере произошло ограбление с убийством целой семьи. Было понятно, что убийца скрывается среди жителей города. И главное подозрение сразу упало на меня. Конечно, рок-музыкант, только что ставший сиротой и без каких-либо средств к существованию, неуправляемый и опасный. То что нужно! Оставалось только доказать мою вину в преступлениях, которых я не совершал. Но Билл был очень умным сержантом, а ты очень глупой влюблённой девчонкой. Ему не составило труда уговорить тебя дать ложные показания. И ты согласилась. Не сразу, но всё же. Ты лжесвидетельствовала против меня! Против меня! Твоего старого друга, который делил с тобой последнюю конфету... Могу я поинтересоваться, что он наобещал тебе?

- Он обещал жениться на мне, – в глазах Лиз стояли слёзы, – и он обещал, что тебя скоро выпустят. Что он замнёт это дело, и всё будет хорошо...

- О Меня выпустили! – голос Майкла сорвался на хрип. – Но прежде я отсидел в тюрьме шесть лет! Шесть лет! И отсидел бы ещё столько же, если бы не старый друг отца и хороший адвокат. А помнишь ли ты, Лиз, кем я мечтал стать?

- Ты мечтал быть врачом...Хирургом, – мама говорила тихо-тихо. Её голос будто растворялся в этой тишине.

- Верно, – согласно кивнул мужчина, – но меня не приняли ни в один университет Америки. На мне стоял крест. Я навсегда стал изгоем общества за преступление, которого не совершал.

- Умоляю, прости, – сейчас Лиз выглядела такой постаревшей, осунувшейся, жалкой... Только сейчас я заметила, что по моим щекам текут слёзы. Так не должно быть. Это сон. Это не может быть правдой! Все мои идеалы, построенные с детства, рушились. Мать больше не образец честности и справедливости. Скорее наоборот. Я чувствовала, что бездна горя и страданий затягивала меня всё глубже и глубже...

- Знаешь как я стал мэром? Как я стал богатым? – где-то вдали слышался голос Майкла. – Оказывается, это совсем просто. Я стал бандитом. Просто бандитом. Возглавил других преступников, таких же потеряных и поломанных судьбой людей, и приехал в этот город. Мы грабили, убивали, насиловали, разрушали... И в конце концов, Новый Орлеан стал нашим! С этого момента я пытался стать лучше. Ввёл льготы, возводил всё разрушенное снова и снова. И у меня получилось. Все было хорошо, пока не приехала она.

С этими словами Майклсон старший показал на меня. Пистолетом. Целясь прямо в сердце. Я в ужасе замерла, боясь шевелиться, говорить, дышать...

- НЕТ! – Лиз бросилась ко мне, но Майкл выстрелил рядом с её ногой. Отшатнувшись, мама упала.

- Умереть должна только она! – прорычал Майкл. – Я уже расправился с Биллом. Я хочу, чтобы у тебя не осталось никого в этом мире! Никого! Это и будет моя месть!

- Остановись, отец, – раздался щелчок возводимого курка. Клаус приставил пистолет прямо к виску Майклсона старшего, – Кэролайн ни в чём не виновата. Отпусти её.

- Даже собственный сын против меня! – мужчина жутко расхохотался, убеждая меня в своём сумашедствии. Сейчас я ясно осознала это. Майкл Майклсон – псих. Он не смог справиться со своей судьбой. Она сломала его. – Что ж, Клаус, стреляй! Стреляй! Уверен, твой младший брат Кол так и сделал бы на твоём месте! Вы всегда ненавидели меня! Всегда!

И снова этот жуткий смех, смешанный со слезами и отчаянием. В глазах Клауса тоже были слёзы, но его рука даже не дрожала. Всё замерло, в ожидании худшего. Я начала медленно вставать со стула, чтобы не пробудить агрессию со стороны Майкла, и осторожно двигаться в сторону потерявшей сознание матери.

Когда я была почти у цели, тишину прорезал безжизненный голос Майклсона старшего:

- Прощай, маленькая Лиз...

Раздался выстрел...

Продолжение следует...

====== Глава 26.3 ======

POV Кэролайн

- Прощай, маленькая Лиз... – безжизненно произнёс Майкл.

Раздался выстрел. Моё сердце остановилось, а взгляд начал медленно опускаться на грудь, в ожидании увидеть там расползающееся пятно крови. Но его не было! Всхлипнув от сознания того, что я до сих пор жива, я быстро взглянула в сторону Майклсона старшего. Его обмякшее тело покоилось на полу, а на груди распускался бордово-алый цветок. Он был мёртв. Как и мой отец. Мы квиты. Но, в то же время, я осознала ещё одну вещь. Если он мёртв, значит...

Я в ужасе взглянула на Клауса. Тот с каким-то детским удивлением рассматривал пистолет, лежавший на ладони. Заметив мой взгляд, парень отбросил оружие и беспомощно вытянул руки.

- Это не я, – прохрипел он, – Кэролайн, клянусь, это не я!

Мой взгляд скользнул за спину Майклсона. В темноте коридора кто-то зашевелился, и через миг в столовой стоял человек, который держал на расстоянии вытянутой руки пистолет. Мои глаза расширились. Это был Марсель!

- Вы в порядке? – взволнованно поинтересовался он и спрятал оружие. Вслед за парнем зашла девушка. Ками!

- О, Господи! – она плакала, пытаясь заглушить всхлипы шёлковым платочком. – Что мы наделали!

- Всё хорошо, – я не узнала своего голоса. Он дрожал и срывался. Марсель протянул мне руку и я благодарно приняла помощь. Он нас спас.

- Клаус! – Камилла пыталась привести в чувство застывшего парня, который не отрываясь смотрел на труп своего отца. – Клаус, ты меня слышишь? Клаус!

- Да, – Майклсон отвёл взгляд от тела и посмотрел на девушку, – теперь я в полном порядке, Ками.

Затем взглянул на Марселя, который помогал мне привести в чувство Лиз, и, подняв свой пистолет, начал медленно двигаться в нашу сторону. Марсель заметно напрягся и тоже незаметно положил руку на кобуру.

Когда между бывшими друзьями оставалось всего несколько шагов, Клаус неожиданно протянул руку нашему спасителю.

- Спасибо, Марсель, – его голос звучал искренне и благодарно, – на моих руках нет крови отца только благодаря тебе. Спасибо... друг.

- Тебе стоит благодарить Ками, – Марсель тепло взглянул на девушку, – она прибежала ко мне такая испуганная и расстерянная. Я не мог отказать ей.

Камилла смущённо улыбнулась и опустила глаза.

- Но всё же, именно ты... убил Майкла, – Клаус не захотел подбирать синонима к этому действию. Он говорил так, как есть.

- Не сделай это я, это сделал бы ты, – заметил Марсель.

- Ты прав, – Майклсон жутко улыбнулся, – я бы сделал это. Отцу уже давно следовало оказаться в могиле.

- Клаус! – ошарашенно ахнула Ками.

- Я говорю правду, – безразлично бросил парень.

Тишину прервал глубокий вздох очнувшейся мамы. Она растерянно переводила взгляд то на меня, то на Клауса, ещё не понимая, что произошло.