Жёлтый бриллиант

На окраине Барвихино, в лесочке, небольшая казарма за высоким зеленым забором. Здесь базируется отряд ОМОН. Майор ФСБ, Геннадий Степанович Бережнов, уже пять дней по приказу руководства живет в казарме вместе с бойцами из ОМОНа. Целыми днями, подняв вороник и нахлобучив кроличью шапку, Степаныч второй незаметно прогуливается недалеко от дома № 17 по Березовой аллее. Сегодня к десяти утра к дому подъехало несколько дорогих машин. Номера машин — зафиксированы. После 17 часов в доме, вроде, все было тихо. В кармане пальто лежит маленький, очень мощный фонарик. Пистолет «Макарова» и наручники — где полагается. План дома майор Бережнов помнит наизусть.

Сколько времени Татьяна Петровна сидит в туалете, она не помнит. Ей кажется — целую вечность.

После ее звонка генералу прошло не более 10 минут. Татьяна Петровна сквозь толстые стены дома слышит приглушенные звуки, вой сирены, грохот. Кажется, стреляют. Неужели пришла помощь, и ее спасут! Нет, она не боится смерти, но она еще нужна детям. Господи, помоги!

Майор Бережнов оказался смелым парнем. Как только под дулами автоматов бойцов ОМОНа охранник открыл металлические, в два пальца толщиной ворота, Бережнов первый побежал к дому. На нем не было даже пуленепробиваемого жилета. Входная дверь разворочена и открыта. Майор поскользнулся на мраморной лестнице, больно ушиб колено, еле встал на ноги.

— Черт, как на катке! Вот и лестница!

Степаныч второй прыгает, забыв про боль в колене, через три ступеньки — на второй этаж.

Стоп. Внимание. Около двери в спальню стоит человек. Он приставляет дуло пистолета к небольшому декоративному дверному замку. Раздается выстрел. Замок вылетает, но дверь почему-то не открывается. Еще выстрелы в нижнюю накладную панель двери и в верхнюю панель, которые выполнены в виде декоративных накладок. Дверь открыта.

Летом, когда хозяева были в отъезде, соседский слесарь «за бутылочкой» рассказал Степанычу, какой чудной замок он ставил на дверь спальни Татьяны Петровны. Майор Бережнов сзади неожиданно наваливается на только что стрелявшего человека, заламывает назад руки и надевает наручники.

На улице со стороны балкона спальни Татьяны Петровны мощные прожекторы освещают стену. Воет сирена. Омоновцы, как котят с водосточной трубы, снимают «бойцов» Андрея Степановича Кротова.

Майор Бережнов зажег в спальне настольную лампу. Теперь — можно. Бандиты обезоружены. Их всего — пять человек. Но этого достаточно, чтобы убить одну невооруженную немолодую женщину.

— Татьяна Петровна, где Вы?

Татьяна Петровна выходит из туалета. Она смотрит поверх очков на майора и плавно пытается упасть в обморок. Майор ловит женщину и кладет на кровать.

Татьяну Петровну на «скорой» отвезли в ЦБК, как пациентку, имеющую «Полис добровольного медицинского страхования» в этой известной клинике.

Генерал-лейтенант Михаил Сергеевич Горбаченков прибыл на место события, когда бойцы ОМОНа уже упаковали бандитов и посадили их в автобус. Степаныч яростно сопротивлялся. К нему применили усиленные меры конвоирования до местного отдела полиции. Подъезжая к дому № 17, генерал Горбаченков увидел отъезжающий «реанимобиль» марки «Мерседес».

Генерал был настроен сурово и бескомпромиссно. Каким образом майор Бережнов мог допустить такой просчет! Чем он тут занимался? Любовался природой? А если бы, Татьяна Петровна погибла от рук бандитов?

— Завтра, к 10:00 — подробный отчет об операции. Ко мне на стол. Тебе, майор, такой промах с рук не сойдет!

Делом «О покушении на гражданку Видову Т.П.» занималась Прокуратура города Москвы. При обыске у Степаныча были найдены наркотические вещества специфического действия, большие суммы валюты. Проверка «Книги учета расходов на содержание домовладения» показала, что Степаныч постоянно обворовывал своего хозяина. По совокупности преступных деяний набралось — 12 лет лишения свободы в колонии строгого режима. Учитывая сильную наркозависимость и алкоголизм, у Степаныча шансов вернуться на свободу было немного.

Из больницы Татьяну Петровну выписали только в конце января нового, 2010 года. Ее сердцем занимался известный кардиолог, профессор, Ашот Александрович Бакеридзе.

Татьяна Петровна уже третью неделю находилась в больнице. Новый год она встретила на больничной койке. Первые две недели она провела в отделении интенсивной терапии с подозрениями на инфаркт миокарда, гипертонический криз и нервный шок. Профессор Ашот Бакеридзе сумел не допустить развития обширного инфаркта. Татьяна Петровна лежала под капельницами, от уколов не осталось живого места. Она постоянно спала. После Нового года ее перевели в отделение общей терапии.

Еще через неделю началась «веселая жизнь». Несколько раз приходил следователь Прокуратуры, Иван Петрович Пронцев. Татьяна Петровна давала показания, от которых у следователя «волосы вставали дыбом». Татьяна Петровна сразу заявила, что на суд она не пойдет. На суде ее интересы, как пострадавшей стороны, будет представлять адвокат Даниил Загоскин.

Следователь Пронцев ей сразу понравился. Умный, вдумчивый человек, профессионал высокого класса вселял надежду. Татьяна Петровна подготовила прошение на имя председателя ФСБ РФ о поощрении майора Бережнова Геннадия Степановича, который, рискуя собственной жизнью, ее спас.

Озверевший от наркотиков и от ненависти, пьяный Степаныч совсем забыл про систему видеонаблюдения.

Видеокамеры, установленные на улице и на лестнице дома, четко демонстрировали профессионализм и смелость, теперь уже подполковника ФСБ РФ Бережнова Г.С.

Приезжал генерал Горбаченков. Татьяна Петровна благодарила «своего спасителя», «клялась» в вечной верности. Генерал ей еще пригодится! Она подавила в себе внутреннее презрение к этому человеку. Перед ней стояла не куча, а гора проблем. Другого генерала все равно не было.

Наконец, приехал Васька!

— Сынок, все рассказывай, все мелочи. Я все хочу знать!

На следующее утро после оглашения завещания Анечке стало нехорошо. На «скорой» ее отвезли в Центр материнства, на Севастопольском проспекте, где Анечка вела беременность. Это — лучший и самый дорогой в Москве родильный дом.

После регистрации брака с Олегом Сикорским, первое, что намеревалась сделать Татьяна Петровна, это оплатить весь комплекс медицинских услуг в «клинике доктора Куцерова», как в народе называли Центр материнства. Но ее опередил Василий.

— Это — мой ребенок, платить буду я. Это было мужское решение.

Доктор Куцеров прослушал огромный Анечкин живот маленьким фонендоскопом. Ребенок сильно толкался ножками. Ему очень недоело сидеть в темноте. Анечка гладила живот и тихо приговаривала:

— Милая моя. Девочка моя, милая!

Доктор не успел вынуть фонендоскоп из ушей.

— Анна Семеновна, Вы решили назвать дочку Милой? Людмила Васильевна — очень красиво звучит!

Опытный доктор решил не рисковать. Ребенок — очень крупный, мама — очень миниатюрная. Операцию кесарева сечения провел сам доктор Куцеров. Девочку извлекли из материнской утробы и передали другому врачу.

Чтобы ребенок начал дышать, раскрыл легкие, его шлепают по попке. Это, может быть, самый важный момент в жизни любого человека, рожденного на Земле — «как» закричал ребенок? Мила закричала так громко, что врач от неожиданности чуть не уронила младенца. Мила кричала долго, сообщая всему свету, что она родилась!

Через два дня Аню перевели из реанимации в одноместную просторную палату. Когда ее везли в палату, она услышала громкий крик, доносившийся из детского отделения.

— Бедный ребенок, почему он так кричит. Это — ужасно!

Молодой маме в первый раз принесли ее дитя. Дитя орало на всю больницу звонким переливающимся криком. Казалось, бьют в литавры, звонят в колокола, играют на флейте. Медсестра сунула девочку маме и стала жаловаться:

— Вот так постоянно. Орет и сытая, и голодная! Скорее бы вас выписали!

Дочка Ане очень понравилась. Аня материнским сердцем ощутила, что произвела на свет необыкновенного ребенка. Мила была рыжеволосая и кудрявая. Медно-золотые кольца волос закрывали шейку и высокий лобик малышки. Синие, как майское небо, глаза внимательно смотрели на маму. Аня даже не подозревала, что бывает такое счастье. Рядом с мамой Мила не орала, а вполголоса что-то напевала. Да. Да. Напевала! Аню с радостью выписали из роддома. Ребенок здоров. Маме временно нельзя поднимать больше двух килограммов. Мила весила 4 килограмма 300 граммов!