Скандалы

Она чувствовала, как колотится у нее сердце. Но только ли от того, что ей позвонила Федалия? А может, Кик вспомнила, как она чувствовала себя в тот проклятый день, когда Фиддл, потворствуя Ирвингу Форбрацу, уволила ее?

– Я очень рада, что Джо поговорил со мной о твоей работе. Я часто думала о тебе.

Поскольку сесть было не на что, Кик прислонилась к стенке и стала медленно сползать на пол. По дружелюбному тону Фиддл она поняла, что услышит что-то хорошее.

– Послушай, Кик, мне очень нравится твой материал, но боюсь, что он не для нас. Сейчас мы стараемся давать более эффектные вещи, этакий публичный стриптиз. Мы в последнее время поняли, что круг наших читателей испытывает пристрастие к...

Сидя на холодном полу, Кик слушала гудящий голос Федалии и чувствовала отупение. Та нудно перечисляла объем тиража, демографические данные, специфику читателей „Четверти часа", которые хотят видеть то-то и то-то, дух времени девяностых годов... ба-ба-ба... Дерьмо собачье!

Когда-нибудь Кик разберется, что именно в этом разговоре заставило ее изменить отношение к своей работе. Может, дело в том, что ее статью снова отвергла Федалия, которая так безжалостно обошлась с ней в прошлом. Почему она так спешила сообщить ей плохие новости, что даже не поленилась позвонить в одиннадцать вечера? Кик вернулась домой в таком радостном настроении. Нива и Джефф, казалось, опьянели от счастья. Аукцион станет сенсацией, поскольку они обнаружили бронзовую статуэтку Родена. Но лучше всего то, что наверху ее ждет человек, влюбленный в нее, добрый, умный, привлекательный. Он сделал для нее то, на что не способна и дюжина таких, как Фиддл: вернул ей уверенность в себе.

Слушая Фиддл, Кик подумала, что если она не поймет, в чем ее цель, ей придется смириться с тем, что ей постоянно будут отказывать. Отказывают всем, но Кик принимала это, не возражая, не повышая голоса. После предательства Лионеля она примирилась с ролью жертвы. Она вспомнила совет, который дают туристам в Нью-Йорке: если вы чего-то боитесь, значит, постоянно будете попадать в беду. Если опасаетесь неприятностей, они произойдут.

Она, конечно, не обладала опытом Федалии Налл, не могла руководить большим журналом и распоряжаться судьбами пишущих. Но Кик знала: то, что делает она, ничем не хуже всего другого.

В городе есть журналисты, которые душу бы продали за такой звонок Федалии. Но Кик имела право рассчитывать на него.

Встав с пола, она взяла в руки телефон и стала ходить, держа его.

– Спасибо, что прочитали мой материал, Фиддл, – оборвала она собеседницу. Надеюсь, я дала представление о Лолли. Теперь я работаю над другим материалом.

Наступила пауза, Федалия явно обдумывала слова Кик.

– Да? – спросила она. – И над чем же ты сейчас работаешь?

– Сомневаюсь, чтобы это могло вас заинтересовать, Фиддл. Это связано с весьма антипатичной личностью, которая числится у вас в друзьях.

– У меня в друзьях? – забеспокоилась Фиддл.

– Да, – твердо сказала Кик. – Я располагаю достоверной информацией о его мошенничестве. И к этому имеют отношение весьма заметные персоны. – Кик блефовала: она знала об Ирвинге меньше того, на что намекала. Ну и ладно, терять ей нечего. Чем больше Кик ощущала воздействие своих слов, тем увереннее становилась.

– Ты сказала „мой друг"? – тревожно переспросила Фиддл.

– Ирвинга Форбраца ждут крупные, очень крупные неприятности, – обронила Кик, напряженно ожидая, как отреагирует на это ее собеседница.

– Вот черт! – с силой выдохнула Федалия. – Рано или поздно кто-то должен был его прижать. Этот тип из года в год обводил нас вокруг пальца.

– Вы хотите сказать, что не так уж дружны с ним? – спросила Кик.

– Дружна? Да я терпеть его не могу. Всем известно, что он темная личность. Нам приходится поддерживать с ним отношения, потому что от него зависит слишком много талантливых людей. Ну, Кик, желаю удачи. Это потрясающе!

– Я тоже так считаю, – сказала Кик, стараясь по мере возможности говорить спокойно.

– Ты этот материал уже кому-нибудь продала?

– Нет. Хочу посмотреть, как развернутся события.

– Он мне нужен, – коротко бросила Федалия. – Сколько попросишь за него?

Прежняя Кик рассыпалась бы в благодарностях, но теперешняя сдержалась.

– Я бы хотела кое-что предложить вам, Фиддл, – проговорила она, радуясь обретенной уверенности в себе. – Есть один очень важный источник информации, с которым мне следует поговорить. Если журнал сможет предоставить мне билет в Лондон и обратно и оплатить несколько дней пребывания там, вы первая получите текст.

Фиддл рассмеялась.

– Остынь, малышка, – с неподдельной теплотой сказала она. – Считай, что договорились. Я пришлю тебе билет с посыльным.

Во время разговора Кик успела сбросить туфли. Наскоро попрощавшись с Фиддл, она швырнула трубку, в одних чулках помчалась вверх по лестнице и вылетела на площадку.

На третьем этаже она крикнула:

– Джо, где ты? Джо, ты не поверишь!

Она заскользила по полу в чулках от открытой двери кабинета и притормозила у края стеллажа с досье. Вдруг она открыла рот от удивления.

– Что за... – Кик замерла на полуслове, подняв голову к потолку. Огромный стеклянный купол был полностью раздвинут, и над ним простиралось угольно-черное небо, усеянное звездами. Она неуверенно шагнула вперед, и ей под ноги попало что-то вроде гальки.

Джо сидел на диване с чашкой кофе в одной руке и бутылкой бренди в другой. Запрокинув голову и полуоткрыв рот, он смотрел в проем потолка.

– Даже не верится, – прошептал он. – Никогда в жизни не видел ничего более потрясающего.

– Но как... как это получилось? – спросила Кик.

Джо показал на стенку за диваном.

– Вот, – он ткнул в металлический штурвальчик, который она недавно заприметила.

– Отодвинув диван, я увидел это приспособление и стал изучать его. Смотри. – Под штурвалом был ржавый рычаг. – Устройство из тех, что обожал Руб Гольдберг. Видишь? – Он нагнулся, что-то сделал, и у них над головой раздался протяжный звук.

Кик снова подняла голову и увидела, как гигантские стеклянные панели начали сдвигаться. Пыль и грязь, скопившиеся за много лет на их поверхности, казалось, кружились в воздухе. Кик закрыла руками голову.

– Джо, прекрати! Вся эта чертова штука может рухнуть на нас! – завопила она.

– Посмотри сюда. – Он восхищенно показал на металлические провода, идущие от штурвала. – Они регулируют угол наклона панелей.

– Нет, не надо! – закричала она, едва удерживаясь от смеха. – Ты убьешь нас обоих. Оставь все как есть и налей мне бренди, пока я уберу мусор.

Пока Кик искала на кухне метлу, Джо наполнил ей рюмку. Она подмела пол и бросила на диван постельное белье. Приведя в порядок все, кроме открытой крыши, она села рядом с Джо. Запрокинув головы, они в немом изумлении смотрели в ночное небо.

Кик прислонилась к плечу Джо. Она молчала, когда он взял у нее из рук рюмку и поставил ее на пол. Молчала, когда он осторожно расстегнул ее шелковую блузку, распустил галстук и стянул с себя рубашку.

Джо натянул на них старое теплое одеяло. Они долго лежали обнявшись, вслушиваясь в тишину и глядя на звезды.

– О чем ты говорила с Фиддл? – тихо спросил Джо.

– Она не может дать материал о Лолли, но заинтересовалась моей статьей об Ирвинге, – так же тихо ответила Кик.

– Сильно заинтересовалась?

– Утром мне принесут билет в Лондон.

– Великолепно! Когда же ты вылетаешь?

– Как можно скорее, – ответила Кик, прижимаясь к нему. Он медленно скользил рукой по ее телу – все ниже и ниже.

– Тебе холодно?

– Уже нет.

– Будешь скучать? – спросил он, касаясь губами ее лба.

– Пока не знаю.

– Почему?

– У нас с тобой еще ничего не было.

– Чего не было?

– Ты знаешь, – хмыкнула Кик.

Джо лег на нее и покрыл ее тело поцелуями.

– Ты об этом? – спросил он, целуя ямочку у горла и спускаясь к грудям.

– Не совсем, – ответила она, изогнувшись и ощущая тепло между бедрами.