Право на счастье

— Для меня это было сюрпризом. Как он на такое решился?

— А разве он не говорил, что в моем «форде» отказала система зажигания?

Мэгги стало стыдно за то, что она оказалась так далека от проблем дочери.

— Нет, я ничего не знала. Я последнее время была очень занята, и мы проводили мало времени вместе с твоим отцом.

— Да, я в курсе. Он здорово расстраивается, мама. Может, стоит побольше уделять ему внимания? Хотя бы на время?

— Энджи, и ты туда же! Я-то думала, что ты за освобождение женщин.

— Что тебе сказать? Я за освобождение других женщин, а свою мамочку я хочу видеть на кухне, трудящейся на благо папочки и страны.

— Какую машину ты выбрала?

— Ты даже не поверишь. Представляешь себе, он купил мне «мустанга» со съемным верхом, автоматической коробкой передач, короче, самую модную и классную штучку. Чудо, а не отец!

— Когда ты едешь в горы?

Задавая этот вопрос, Мэгги хотела напомнить дочери, что, кроме отца, у нее есть и мать, которая тоже не оставила ее без подарка.

— Сразу после Рождества. Я подумала, что было бы здорово нам провести втроем рождественский сочельник. Папа сказал, что нас пригласили в день Рождества к Пич Малони. Это правда? А Джейсон Дэрроу будет?

— Думаю, что тебе повезло. Он там будет.

— Серьезно? Я умираю, как хочу с ним встретиться! Я принесу с собой фотоаппарат. Никто мне не поверит, если я не представлю доказательств.

Они поболтали еще минут десять. Мэгги наслаждалась чувством близости, которое не всегда существовало между ней и ее единственным ребенком. Укорив себя за то, что редко звонит Энджи, пообещала звонить ей хотя бы раз в неделю.

Затем Мэгги немного поболтала с Пич о предстоящем празднике и неожиданно быстром выздоровлении Лауры и решила позвонить Лауре. Ей было немного стыдно из-за того, что другие, в особенности Кирк, уделяли ее подруге больше времени и внимания, чем она. Но у нее действительно не было времени.

— Лаура, я так рада, что у тебя сейчас все хорошо. Ты всех нас переволновала.

— Бог отнял у меня Джима, зато он дал мне чудесных друзей, Мэгги, таких, как ты и твой дорогой Кирк. Живи я хоть сто лет, я все равно никогда не расплачусь с вами за то, что вы для меня сделали.

Лаура рассыпалась в благодарностях, Мэгги что-то несвязное бормотала в ответ, и чем настойчивее Мэгги отказывалась принимать комплименты, тем мощнее становился поток обрушивающихся на нее уверений в прекрасных качествах и редкой доброте ее мужа. Мэгги испугалась, что этот водопад может запросто потопить их дружбу, и прекратила разговор:

— Прости, Лаура, мне пора уходить. Я рада, что ты вновь стала собой. Мы заберем тебя в Рождество и привезем к Пич.

— В Рождество? О, я думала… ну, Кирк пригласил меня к вам в Лонг-Бич на сочельник, и я даже представить не могла, что ты об этом не знаешь. — Она говорила все тише, пока совсем не умолкла на полуслове. Очевидно, она была в сильном замешательстве.

Мэгги стало неловко. Как же она сама об этом не додумалась? Конечно же, нельзя оставлять Лауру одну в рождественский сочельник.

— Я имела в виду сочельник. Просто оговорилась. На самом деле мы так и решили вместе с Кирком. Энджи должна приехать, и мы будем рады, если ты проведешь у нас всю ночь. Я думаю, ты не обидишься, если тебе придется спать с нашей дочерью в одной комнате? Там две кровати. Комнату для гостей пришлось переделать в офис, ты же знаешь.

Мэгги мысленно похвалила себя за то, что ей удалось держать равновесие в столь скользкой ситуации, но тем не менее затаила обиду на Кирка: его скрытность поставила ее в совершенно идиотское положение. Совершенно очевидно, что он сознательно идет на обострение отношений, отказываясь делиться с ней чем-либо.

— О каких возражениях речь? — продолжала между тем Лаура. — Я так рада с ней снова увидеться. Я всегда мечтала о дочке. Что мне взять с собой?

— Ничего. Я уже все подготовила, — снова солгала Мэгги.

Не следовало бы устраивать в сочельник конкурс на лучшую домохозяйку. Пусть Мэгги придется пожертвовать сном, но она все приготовит сама. После этого разговора она почувствовала себя в ловушке. Чего ради она все это затеяла? Кому и что она собирается доказывать? Зачем ей эта суета с беготней по магазинам и выбором подарков, с готовкой, уборкой, когда у нее по уши дел с заказом? Ну да теперь она уже не одна. У нее есть Элизабет и Ди.

Впервые Мэгги перестала думать как женщина и применила мужской подход. Перепоручить дела! Эврика! Она села составлять список подарков. Кирку она купит ручку «паркер» с золотым пером; Энджи — кожаную сумочку от Гуччи; Лауре — духи; Пич — кокетливую безделушку работы Юдифь Либер; Ди — наручные часики. Кто же еще? Ах да, Белинда. Как она могла про нее забыть? Она вспомнила пристрастие старушки к подвенечным нарядам и решила сходить в антикварный магазин в поисках чего-нибудь подходящего. Надо попросить Лиз забрать оттуда покупку, проследив за тем, чтобы ее красиво упаковали в дорогую коробку.

Мэгги услышала, как подъехал Кирк. Довольная собой, она вышла ему навстречу.

— Я так рада, что ты сегодня приехал домой рано, — начала она, обхватив руками его шею.

— Рано? Ты шутишь, наверное. Сейчас уже двенадцать. Чем ты занималась?

Трудно поверить. Мэгги показалось, что она вернулась домой час назад.

— В самом деле? Я посплетничала по телефону с Энджи, Пич и Лаурой. А потом составляла список поздравлений к Рождеству.

— Только сейчас? Осталось всего два дня. — Кирк тоже обнял ее и легонько поцеловал. — Да ты, я чувствую, немного выпила. Еще вино осталось?

Они сели на кушетку в гостиной. Мэгги разлила по бокалам немного белого вина и начала кампанию по обработке Кирка. Предстояло убедить мужа в ее способности все, что угодно, принимать с улыбкой.

— Я так рада, что ты догадался пригласить Лауру к нам на сочельник.

— Прости, что забыл тебе об этом сказать, но я знал, что ты возражать не будешь.

Гораздо позднее, после того, как они, устав от занятий любовью, лежали в постели и Кирк уснул, Мэгги выскользнула из кровати и спустилась вниз. Тихо, очень тихо она выдавила сок из апельсинов, накрыла на стол, засыпала в кофейник кофе и долила воды. Завтра ей предстояло встать очень рано, но она решила позавтракать с Кирком. Надо, чтобы он чувствовал себя обласканным, когда жена расскажет ему о своей ассистентке.

Глава 45

Хитрость и ложь

За три дня до Рождества Рудольф привез Грэйс и Кейси домой. Грэйс совершенно безучастно смотрела на дом, где прожила долгие годы, ничем не проявляя радости возвращения. Кейси вышла из машины первая и подала ей руку:

— Мама, пойдем. Вот мы и дома.

Они обе очень похудели и теперь были скорее похожи на сестер, чем на мать и дочь. Казалось, что все наносное исчезло, оставив только то, что присуще обеим изначально, и если раньше сходства между ними было не много, то сейчас родство было налицо.

— Ты рада? Дом все такой же? — спрашивала Кейси, но Грэйс только улыбалась и молча кивала. Ни проблеска узнавания в глазах, ничего, что могло бы указать на то, что она понимает, где находится.

Садик благоухал цветами, посаженными и любовно выращенными Рудольфом. Повсюду в доме красовались красные розы в прозрачных вазах — символ наступающего Рождества. В гостиной стояла елка, распространяя смолистый хвойный аромат. Солнце из окна освещало праздничное убранство зеленой красавицы, зажигая шары.

— Мама, Рудольф сам украсил елку для тебя. Красиво, правда? Посмотри, он нарядил елку всеми нашими игрушками, даже теми, что помогала мне разрисовывать Кэт, когда я была еще маленькой.

Грэйс подошла к елке и пристально на нее посмотрела, поглаживая игрушки. Потянувшись, она достала большой серебряный шар, на котором было написано красной краской: «Кейси, 1963». Она произнесла всего одно слово: «Кэт».

Кейси подошла к маме поближе и заметила, что она беззвучно плачет.

— Кэт, — повторила мать, и Кейси напомнила ей: