Одиночество вдвоем (СИ)

Что значит “она одна из таких”?

- Дилан, - Ник не умеет скрывать своего смущения. Он явно нервничает. И что-то мне подсказывает, что причина его неуверенности - это Дилан, который сидел на лавке в свободной позе.

- Что? Скажи, что я не прав, и я тресну тебе по морде, - кивает на меня. - Богатенькая. Она даже не пожала тебе руку. Считает тебя недостойным её рукопожатия что ли? Что за воспитание? Сразу видно, что человек тебя ни во что не ставит. Ты - не равный ей, - насмехается.

“Нет”, - отчего мое сознание начинает кричать.

-…Заносчивая, - он продолжает.

Нет, я не такая. Я вовсе не хочу никого обидеть я…

-…Задрала нос.

Не правда.

- И молчит, мол, смотри, какая я загадка. Девушка с тайной, интересная, не такая, как все, - он с тошнотой покосился на меня. - Типичный мейнстрим, бл…

Это происходит резко. Я даже не успеваю толком подумать, выяснить, откуда взялись силы. Злость? В крови заиграл адреналин? Что? Как? Каким образом?

Схватила стакан с чаем, плеснув горячую жидкость на темноволосого парня, который продолжал коситься на меня. Но его взгляд замерз. Зрачки замерли на мне, выражая… Удивление? Нет. Пустоту?

Нет, это что-то иное. Что-то, не до конца понятное мне. Поэтому мой ярый запал резко погас. Внутри всё оборвалось. В секунду, когда его друг произнес первые буквы того слова, которое хотел сказать, он вскочил с лавки, вытянул руку в мою сторону. Резко, явно желая схватить меня за одежду.

Схватить меня. Схватить. Меня.

Мужчина грубо хватает за шею, заставляя согнуться пополам.

Схватитьсхватитьменясхватить.

Испуг берет вверх. Я не сдержалась, вскрикнула. Громко, отскочив назад. Спотыкаюсь о лавочку, падая на пятую точку, поднимаю одну руку. На автомате прикрываю лицо, готовясь к удару. Сжимаю дрожащие губы, прекращая моргать.

- Блять, Дилан! - Темнокожий, схватил друга за ткань мокрой футболки.

Тот лишь ворчливо хмыкнул, взглянув на него.

- Ты напугал ее!

- Я нихрена не сделал, блять, Ник! - Отталкивает друга, с отвращением поправляя ткань футболки. Ник обошел стол, видимо, хотел помочь мне подняться, но я лишь заерзала, качая головой, и подняла ладонь, не сдерживая тон голоса:

- Не подходи!

Не трогайте меня. Просто, нахер, не трогайте!

- Больная, блять, - Дилан раздраженно шепчет и оттягивает края футболки. - Блять, - ругнулся повторно.

- Я же просил тебя, - Ник чуть ли не шепчет сквозь зубы. Обращается ко мне, когда я поднимаюсь на вялые ноги:

- Ты в порядке? Извини, - он сам понимает, что я не слушаю его, поэтому снова ругает друга, на что тот закатывает глаза, послав его на три веселые буквы.

Мой телефон начинает вибрировать в сумке, и я вскакиваю, отряхивая джинсы. Смотрю в сторону ворот, игнорируя повторные извинения Ника и ругань чёртова Дилана.

Ничего не говорю в ответ. Хватаю сумку, помчавшись в школу. Этих двоих больше не существует. Никого не существует для меня. Просто несусь к главным дверям, толкая людей на пути. Если выйду через двери, то отчим не будет задавать много вопросов.

Торможу, поправляя влажные волосы и одежду, чтобы выглядеть опрятней. Ноги трясутся, когда пытаюсь идти спокойно, а губы дрожат, как и веки, ведь стараюсь сохранить непринужденное выражение лица.

Спускаюсь по ступенькам. За воротами уже припаркован знакомый темного оттенка автомобиль. Опускаю лицо, идя к нему. Миную ворота, выходя на дорогу. Возле машины курит отчим. Судя по выражению его лица - настроение у него не испорчено, поэтому дышу громче.

Мужчина бросает на меня взгляд, кидая окурок от сигареты на асфальт.

***

- Блять, - в который раз ругается Дилан, не обращая внимания на друга, который тащится за ним в туалетную комнату.

- Почему ты хоть раз не можешь послушать меня? - Ник закатывает глаза.

Ему порядком надоедает такое обращение О’Брайена к нему. Ник, будто, чертов мазохист. Продолжает терпеть отношение со стороны друга. Почему? Так как знает, что каким бы этот херов Дилан не был с виду, он так же имеет иную сторону. Вот только сейчас темнокожий осознает, что терпение заканчивается.

Насколько его еще хватит?

***

Вечер наступил быстро.

Режу овощи, чтобы приготовить закуски. На кухне тихо, как и во всем доме. Где-то в гостиной отчим начал греметь. Думаю, достает из шкафа рюмки. Сегодня пятница. Каждую неделю его друзья собираются у нас, выпивают вместе, обсуждают свой бизнес.

Да, отчим единственный, кто зарабатывает деньги. Мы с мамой зависим от него финансово.

Правда, не думаю, что мать уже хоть что-нибудь соображает.

Мужчина входит на кухню. Не оборачиваюсь, продолжая делать свое дело. Как только закончу, смогу уйти в комнату. И никто не будет тревожить меня этой ночью.

Раскладываю нарезку на тарелки: овощи на одну, мясо и колбасы - на другую, но пальцы дрогнули, как и сердце в груди, когда тяжелые шаги за спиной становятся громче. Мужчина что-то напевает, останавливается позади меня, плотно прижавшись. Его дыхание касается виска, когда он наклоняется, чтобы взять колбаску. Я буквально заставляю себя не обращать внимания, не ломаться, чтобы поскорее закончить. Кожа бугрится, неприятный холодок пробегает по спине, а тошнота подступает к горлу. Отчим пережевывает мясо во рту, по-прежнему касаясь носом моего виска, поэтому я слышу, как он проглатывает. От этого становится еще хуже. Невыносимо. Аромат колбас смешивается с запахом табака. От мужчины пахнет потом, ведь он не мылся после работы.

Не отвлекаюсь. Продолжаю раскладывать, но уже не так ровно, поэтому отчим хмурится:

- Аккуратней.

От его голоса в животе завязывается узел. Руки начинают только больше трястись. Глаза горят. Проглатываю ком в горле, всей душой ненавидя эти гребаные куски колбасы. Руки мужчины скользят по моим бедрам. Выше, к талии. Он мешает, видит, что я сбиваюсь, не могу работать, когда меня трогают. Ему это нравится? Нравится видеть меня такой?

Его сальные волосы завязаны в хвостик, но я чувствую их вонь. Да, именно вонь. Не запах, и уж точно не аромат. Не думаю, что хотя бы один мужчина может вкусно пахнуть и не вызывать у меня рвотные позывы.

Глаза от этого запаха слезятся. Колкая боль в носу. Шмыгаю, когда отчим касается носом моей шеи. Влажные губы оставляют мокрый след на коже. Меня передергивает. Случайно толкаю отчима плечом, за что он кусает кожу, посасывая. Будто пиявка, жадно высасывающая мою кровь. А с ней и жизненную силу.

Наконец, слышу звонок в дверь. Мужчина отрывается от меня, поэтому бросаю остальные куски на тарелку, быстро убегая с кухни. Ладонью тру травмированную кожу шеи, с ненавистью впиваясь в неё ногтями.

Коридор заполняется голосами. Я захожу в комнату, не бросая взгляд в сторону двери матери. Закрываюсь, но без замка дверь не играет особой роли.

Я не защищена здесь, в своем доме. Моя комната - не место, в котором я могу спрятаться.

Мне негде скрыться. Совершенно.

========== Глава 4. ==========

Комментарий к Глава 4.

Читайте с телефона. Текст опять волшебным образом перемещается.

“Здравствуйте, Вы позвонили в службу психологической поддержки.

Что у Вас случилось?”

2:00 am.

Не помню, с каких пор я прекратила нормально спать. Давно не погружалась в мир сновидений полностью, с головой, отключая сознание.

Мой сон тревожный и больше подходящий на дремоту. Тело и разум не набираются сил для нового дня. От каждого шороха глаза распахиваются, а зрачки начинают бегать по комнате, в поисках источника звука.

Поэтому тихий скрип сравним только с ударом молнии, разносящейся по комнате громом.

Глаза привыкают к темноте быстро. Я даже не моргаю, хотя чувствую в них песок. Неприятный и раздражающий. Большая, мощная и темная фигура - куда чернее ночного мрака - передвигалась по комнате.

Я тихо дышу, следя за ней с опаской. Судя по тому, как его качает в разные стороны, он пьян. Нетрезвый отчим куда хуже всех моих ночных кошмаров.