Солнце ближе

День летел за днем, месяц — за месяцем. Успешно сдав школьные экзамены, Вика подала документы в университет на факультет психологии, а Лера — в экономический, где ее отец работал преподавателем. Лере место в престижном вузе было обеспечено, а Вика не сумела добрать одного балла и вместо дневного отделения поступила на заочное. Первый год новой студенческой жизни Лера ознаменовала очередным романом, который, впрочем, закончился через две недели после того, как начался. Лера отнеслась к потере возлюбленного на удивление равнодушно, у Вики же просто не было времени вдаваться в подробности личной жизни подруги. В ее судьбе произошло много изменений. Прежде всего она стала студенткой, и ей приходилось готовиться к семинарам и экзаменам самостоятельно, в отличие от Леры, которая учебники даже в руки не брала, не без веских оснований полагаясь на то, что папа ей всегда поможет. К тому же, отметив свое девятнадцатилетие, Вика стала самостоятельной в полном смысле этого слова — ее родители по контракту уехали работать за границу на три года, оставив дочку на полном самообеспечении. Вика скучала по родителям, но в глубине души была очень рада, что наконец-то обладает тем, о чем всегда мечтала, — свободой. Она устроилась на работу в находящийся неподалеку от дома оптовый магазин. Претенциозное название — «офис-менеджер» — почему-то предполагало всего лишь регулярное заполнение накладных прихода и расхода, что получалось у Вики превосходно. Больше всего в новой должности ее устраивала, конечно, не зарплата, а график работы — в половине второго Вика уже была дома.

Вот так, незаметно для себя, они постепенно взрослели. У общительной Леры появилось огромное количество новых подруг, но Викиного места, конечно же, так никто и не занял. Все новые друзья знали беззаботную, бесшабашную, веселую и самоуверенную Леру, и только Вика по-прежнему опекала и заботилась о ранимой, чувствительной, склонной к глубоким переживаниям (часто на пустом месте) и закомплексованной подруге. Лера проводила свободное время на вечеринках и дискотеках, Вика, если выдавалась свободная минутка, шла в театр или просто брала в руки книгу. А вечера они всегда проводили вместе, очень часто засиживаясь до поздней ночи. Вика зевала, прикрывая рот, а Лера умоляюще прижимала руки к груди:

— Только не говори, что ты хочешь спать. Пожалуйста!

Вика смеялась и закуривала сигарету.

— Хочу, конечно, но от тебя ведь не отвяжешься!

Вика улыбалась, уже тогда, хоть и не вполне отчетливо, понимая, что Лера с годами стала для нее не просто близкой подругой — она стала ее ребенком, порой капризным, но любимым ребенком. Маленькой девочкой, которая так часто плачет, — несмотря на то что разница в возрасте между ними составляла всего лишь два месяца…

Стукнув носком ботинка о железную дверь, Вика опустила сумки на пол и принялась ждать, когда ей откроют. Однажды сломавшуюся кнопку дверного звонка Лерины родители так и не починили, рассудив, что можно обойтись и без нее. Несмотря на достаточно большое количество народу, проживающего в квартире, даже самый громкий и отчаянный стук в дверь часто не вызывал с той стороны никакой реакции, и Вике порой приходилось спускаться вниз, набирать знакомый телефонный номер и просить, чтобы ее наконец впустили. На этот раз после третьего или четвертого удара дверь открыла Лерина мама, тетя Лариса, или просто Лариса — так, на западный манер, Вика с детства привыкла называть моложавую и прогрессивную во взглядах мать своей подруги.

— А, Викуля! Лерка, к тебе! — Она оставила Вику в коридоре, удалившись на кухню, чтобы продолжить интересный телефонный разговор.

Из спальни появилась заспанная и лохматая физиономия.

— Ты что, опять в институт не ходила? — поинтересовалась Вика, раздраженно пытаясь расстегнуть заевшую молнию на куртке.

— Ага, — зевнула Лера, — я только что проснулась, какой институт.

— Половина первого, — Вика посмотрела на циферблат наручных часов, — самое время! Кто рано встает, тому Бог дает!

— Не язви, — грустно ответила Лера, — у меня, между прочим, завтра экзамен по экологии, а я — ни в зуб ногой…

Все нормальные студенты сдали сессию еще летом, а Вика летом отдыхала на Крымском побережье, а потому была оставлена на осень, что ее не слишком сильно беспокоило — неофициально, папиными стараниями, она уже была зачислена на второй курс.

— Ну так папа же… — Вика наконец расправилась с молнией и сбросила куртку, — папа поможет!

— Папа отдыхает, — хмуро ответила Лера, — я с ним вчера поругалась, так что ни о какой помощи не может быть и речи.

— Да брось ты, — с сомнением протянула Вика.

— Вика, у меня экзамен! А я ничего не знаю! Что мне делать? — Лера умоляюще смотрела на подругу.

— Но я ведь не Бог, Лерка, — неуверенно, словно сомневаясь, произнесла Вика, вынимая из сумки пакет с молоком, — на, отнеси в холодильник.

Вика опустилась на диван, поджала по привычке под себя ноги, а Лера, вернувшись через минуту, уселась возле нее на полу.

— Что мне делать? — повторила она свой вопрос, и Вике наконец пришлось над ним задуматься. Вариантов ответа не возникало абсолютно никаких.

Вика робко предложила один, практически не осуществимый:

— Учи.

— Выучить всю экологию за сутки?! Ты что, издеваешься? Я же не ты, это ты у нас умная!

— Прекрати, — Вика почему-то всегда злилась, когда Лера называла ее «умной», — я ничуть не умнее тебя, у меня просто кругозор шире. Но это дела не меняет. Хочешь, я поговорю с твоим папой?

— Нет! — Лера замотала головой. — Что ты, с ума сошла?! Он ведь понятия не имеет о том, что я из пятнадцати семинаров была только на двух.

— Да, дело серьезное, — озадачилась Вика, — ну хочешь, давай я тебе помогу? Правда, я никогда… Как бы это сказать помягче, не интересовалась этой наукой и весьма приблизительно…

— Я тоже, — радостно перебила ее Лера, — я тоже — весьма приблизительно! Ты… Вика, ты будешь со мной учить экологию?

— Буду, — Вика пожала плечами, — куда же я от тебя денусь, наказание ты мое…

— «Текущие природоохранные затраты классифицируются… классифицируются в соответствии с типовой группировкой по статьям и элементам затрат. К ним относятся затраты на материалы, энергию и топливо, необходимые для осуществления реакций…» — Вика посмотрела на часы и щедро зевнула. — Послушай, Лер, ты вообще хоть что-нибудь запомнила?

— Кое-что, — честно призналась Лера, — совсем немножко.

— Половина третьего. Как ты считаешь, тебя спасет, если мы еще два часа будем сидеть над этой чертовой тетрадкой и выяснять особенности классификации…

Лера потянулась в кровати.

— Может, еще кофе?

— Да нет уж, спасибо, и так сердце словно пламенный мотор. Ладно, давай последний рывок — и спать.

Набрав в легкие побольше воздуха, Вика бодро продолжила декламировать слова, смысл которых казался ей весьма приблизительным.

— «В дальнейшем в рамках этих источников можно выделить специальные фонды и направления их кредитования, связанные с финансированием затрат на природоохранную деятельность…»

Некоторое время она читала, уже и не пытаясь вдуматься в текст, а потом перевела глаза на Леру в надежде устроить ей допрос с пристрастием. Подруга, закрыв глаза, мирно и тихо спала, положив обе ладони под щеку.

— Лерка… — неуверенно прошептала Вика, но та, как и следовало ожидать, ее уже не услышала. Вика собиралась начать возмущаться по поводу того, что вот она тут распинается, а Лерка дрыхнет, как будто бы это и не ей надо, но вместо этого улыбнулась, отложила в сторону надоевшую тетрадь, поправила одеяло, накрыв им Леру до самого подбородка, потушила свет и наконец опустилась на подушку. Лера что-то невнятно пробормотала во сне. Вика провела рукой по ее волосам, прошептала «спи» и, отвернувшись к стенке, тоже закрыла глаза. Тут же в суматошном вихре перед ней закружились буквы из тетрадки. Вика прислушалась к равномерному тиканью часов на стене — монотонные звуки всегда успокаивали. Минут десять она лежала без движения, но, несмотря на усталость и дикое желание спать, уснуть так и не смогла. Это состояние, впрочем, было ей знакомо — элементарное перенапряжение, когда уставший организм до такой степени напрягся, что никак не может наконец расслабиться. Она тихонько, стараясь не потревожить сопящую рядом подругу, перевернулась на другой бок, сунула руку под подушку — и внезапно нащупала что-то жесткое. Жесткое, совсем не похожее на смятую простынку или уголок подушки. Не долго думая Лера осторожно вытянула из-под подушки свою находку и при свете луны смогла различить лишь то, что это была бумага. Бумага, запечатанная в конверты — какие-то письма… Что-то смутное, давно забытое мелькнуло в сознании и заставило Вику снова протянуть руку к кнопке настольной лампы.