Алмазный квартал (СИ)

- Мистер Падалеки, с вами все в порядке? – спросил я.

К моему удивлению, дизайнер даже не посмотрел в мою сторону, просто медленно кивнул и еле слышно пробормотал:

- Все нормально.

Тут до меня наконец-то дошло, что происходит, и я с трудом удержался, чтобы не заржать. Вон оно как… Ну надо же. Похоже, дизайнер – и правда ориентация, с чего бы нормальному, гетеросексуальному парню так бурно реагировать на то, что я его разглядываю. Чтобы убедиться в правильности своих предположений, я подпустил во взгляд немного мечтательности и медленно облизнулся.

Дизайнер нервно сглотнул. И это при том, что он на меня по-прежнему упрямо не смотрел.

Ха. Прикол. Похоже, там, наверху, меня кто-то охренительно любит, если мои желания исполняются раньше, чем я успеваю их толком сформулировать.

Ладно, такими темпами он никогда не закончит. А я действительно хотел бы проглядеть эту сводку.

Я встал и потянулся. И тут же понял, что просто не в состоянии удержаться от мелкой пакости. Я подошел ближе и, склонившись над раскрасневшимся дизайнером, одной рукой оперся на стол, а другую положил на спинку его кресла. Ну, чтобы было удобнее смотреть в монитор. С полминуты я изучал получившуюся таблицу и старательно дышал парню в ухо. Его пальцы, крепко вцепившиеся в мышь, начали предательски подрагивать. Готов поспорить, если бы я сейчас лизнул его шею, он грохнулся бы в обморок. Черт, а быть педиком – это забавно.

- Продолжайте, мистер Падалеки, - негромко произнес я. – У вас хорошо получается.

После чего решил проявить хоть немного человечности и ретировался из бухгалтерии вообще. Скучать у меня все равно времени не было – надо было сходить и забрать объяснительную Кортез.

Впрочем, с ней особого веселья не получилось - баба, что поделать. Я даже не успел войти во вкус собственной проникновенной лекции о трудовой дисциплине, а ее глаза уже наполнились слезами. Охранница, блин. Форму нацепить – дело нехитрое, а вот куда гормоны девать, об этом почему-то никто не задумывается.

Пришлось вернуться в бухгалтерию. Как выяснилось – очень вовремя. Потому что дизайнер сидел и, вместо того, чтобы работать, задумчиво смотрел в окно, где постепенно сгущался вечерний полумрак. Вот так. И на двадцать минут одного оставить нельзя.

- Вы закончили, мистер Падалеки?

Да, я умею и люблю подкрадываться. Парень вздрогнул всем телом и впервые за последний час посмотрел прямо на меня, причем откровенной растерянности в его взгляде больше не было.

- Да, мистер Эклз. Закончил.

Голос тоже прозвучал неожиданно уверенно.

Ну вот. Кажется, все же пришел в себя. Жаль, было весело.

- Хорошо, - кивнул я. – Распечатайте и занесите мне.

Парень повторил мое движение, глядя на меня внимательно и задумчиво, точно ожидал еще чего-то. Вот только я совершенно точно сказал все, что собирался.

Сводка была у меня на столе через пять минут. Дизайнер в нерешительности мялся посреди кабинета, словно хотел меня о чем-то спросить, но ждать, пока он соберется с духом, у меня уже не было ни времени, ни желания. Все, пора домой. Пожалуй, я устал не меньше своей жертвы.

- Можете быть свободны, мистер Падалеки, - как можно более внятно произнес я и погрузился в сводку, действительно моментально забыв о существовании этого лохматого недоразумения с дизайнерской ориентацией. Вот почему я хотел именно общую таблицу – в таком виде все выглядит предельно наглядно. Кстати, интересная тенденция… Надо подумать.

Но точно не сегодня.

Вниз я спустился пешком. Городская жизнь предполагает определенную степень гиподинамии, а жить в спортзале – это не мое. Поскольку для регулярных подъемов по лестнице я слишком эпикуреец, в качестве компромисса я обычно на своих двоих спускаюсь вниз. Толку от подобного героизма никакого, но для моей совести этого достаточно.

Похоже, Кортез с Падалеки меня не ждали. По крайней мере, не ждали моего появления отсюда.

Не думаю, что они специально говорили громко, просто в этих старых зданиях прекрасная акустика, и их голоса я услышал еще на лестнице. Блин, ну никак не угомонятся. Что с ними еще можно сделать – ума не приложу.

Я приблизился к двери и прислушался. Кажется, эти двое вполне предсказуемо говорили обо мне.

- … ну, типа… pajero?

Я удивленно моргнул. Ну ни хрена себе. Что, сленг латиносов теперь в художественных училищах преподают? А вообще, pajero – это довольно грубо. Сам ты пидор, мудак.

Кортез задумалась.

- По душевным качествам так точно, - вот сучка! - Но… Знаешь, Джей… Не думаю. Он вообще-то по девочкам. И, кажется, даже женат.

- Да ладно.

- Серьезно. По крайней мере, он носит обручальное кольцо.

- Сегодня на нем не было никакого кольца.

Я машинально посмотрел на безымянный палец. Черт, точно. Вчера вечером снял. В принципе, даже неплохо; если бы его увидела Сара, черти что бы себе напридумывала. Вот только интересно, а когда наш дизайнер успел заметить то, что не замечал я сам?

- Ну, не знаю. А почему ты спрашиваешь? Он что… о боже, поверить не могу... он что, приставал к тебе?!

Смех. Правда, какой-то не слишком уверенный.

- Нет. Не знаю. Если честно, я…

Так, все. Хватит.

Я рывком распахнул дверь и стремительно вышел в холл. При виде меня дизайнер осекся на полуслове, а лицо Кортез болезненно исказилось. Она даже кинула отчаянный взгляд в сторону лифтов, словно не в силах поверить в такое вероломство.

Впрочем, я больше не был настроен на репрессии. Эти двое уже реально меня утомили.

- Мистер Падалеки, если вы не наработались, то жду вас здесь завтра, - вежливо сообщил я, проходя мимо стойки. – Кортез, принимайте объект. Очень рекомендую сделать обход, здесь сегодня было слишком много посторонних.

Я вышел на улицу, подумал, и полез в карман куртки за сигаретами. Вообще-то я почти не курю, в смысле - сигареты, но сейчас почему-то захотелось. Черт, неудивительно - зашибись какая суббота выдалась.

- Мистер Эклз.

Слава богу, у парня хватило мозгов свалить оттуда сразу вслед за мной, иначе я мог бы всерьез разозлиться.

- Мы не на работе. Можно без «мистер», - неожиданно для самого себя свеликодушничал я, с наслаждением затягиваясь.

- Дженсен...

Я поперхнулся и тут же закашлялся. Ого, вот так сразу? Я развернулся к дизайнеру, даже не пытаясь хоть как-то замаскировать слегка брезгливое недоумение, наверняка отразившееся у меня на лице.