"Личное дело Круглова. Все наоборот" (СИ)

Какая теперь уже до всего этого разница, если Коля пытается наговорить ей как можно больше гадостей и ничего более! Да ему не приятно, что его обвели вокруг пальца, пусть даже на полчаса, но разве ей приятно было все эти годы привлекать его внимание?! И самое обидное в том, что он все это замечал и делал вид, что ничего не происходит!

— Значит не могла, — Рогозина устало опустилась на единственный в их помещении стул.

— Уже не важно! И ты еще говоришь, что бы я уезжал! Глупость за глупостью! Ты давно уже пыталась перевести наши отношения… Эээ… Ну…

— Ну, что ну? Единственная глупость, которую я сделала, мое отношение к тебе! Ты того не стоишь!

Колючий ком собранных вместе обид подкатил куда — то к горлу: почему ее чувства, которые давно уже не секрет, вызывают у него такую ярость? Галя замечала, что его отношение к ней тоже больше, чем к коллеге, начальнику, старшему по званию…

— Галя! Ты саму себя слышишь! Ты на прошлый новый год сколько выпила, что… Что, — Николай Петрович измерил небольшое помещение шагами.

— Ты все равно ничего не понял!

— Да, все я понял!

Вспышка ярости прошла сама собой, когда он увидел ее личико: оно выражало не злость и даже не досаду, а какую — то скорбь, потерянность, словно мир в ее руках рассыпался. Коля подошел к ней и присел на пол, заглядывая в грустно — голубые глаза. Конечно же у него были причины все эти годы делать вид, что все так и должно быть! Ну, зачем ставить ее в неловкое положение своим отказом?!

— Все понял… Еще раньше… Но воспользоваться женщиной… В таком состоянии…

— Хорошо… А потом? Утром… Почему?

— Утром ты сама уже не помнила об этом, — устало махнул рукой майор. — Зачем было напоминать и заставлять тебя стыдиться?!

Она отвела глаза в сторону, сколько еще в ее жизни было этих попыток за последние годы, ни на одну он не ответил, да и последняя… провалилась.

— Ладно, — почти смирилась Галя, — я… Я тебя поняла… Это больше… Не повторится…

— Дело не в тебе, — его ладони сжали ее холодеющие ручки, — ты умница и красавица… Но как любая другая женщина можешь всадить нож в сердце… А я этого не хочу…

На минуту в ее глазах вспыхнула надежда.

— Он у тебя там давно… И ты с ним живешь, — тихо заметила она. — Но я уже сказала, раз тебе так лучше… я не буду больше нарушать твой покой! Но мне так не лучше! Я устала и не хочу больше быть одна… Я постараюсь как — то отвлечься от мыслей о тебе… Может и правда, встретится кто — то…

Мысль, что в следующий раз это уже не будет манипуляцией, не приводила в восторг и она это понимала.

— Ты ж у нас командир, — рассмеялся Николай, — какой мужчина это долго выдержит!

— Коля, я командир, потому что у меня такая работа! Я всегда знаю, как правильно и что делать, потому что за меня некому решать и даже думать! Обо мне никто не заботится, я делаю это сама! Именно это я и хочу изменить!

— Ну… А как же… Эта… Субординация? — Все еще искал причины мужчина.

— Он же будет не из нашей структуры… А может, вообще штатский! Я не знаю…

— Поздно уже, наверно, что — то менять, Галя! Мы с тобой уже десять лет вместе. Работаем… Мы ж друг друга, как облупленные знаем!

Неужели, все эти годы он обдумывал сплошные причины для отказа? Так на случай, если… И теперь этот случай наступил. Сколько раз она ловила его заинтересованный взгляд на своей фигуре, в какие — то моменты, он будто раздевал ее глазами, и что ж? Каждый раз он останавливал сам себя этим и вот глупостями?!

— Как сиамские близнецы, — напомнила она. — Новизны нет, да?

— Да, причем тут это! Я ж не пацан, за новизной гоняться! Я хочу… Что бы ты счастлива была…

Его руки поймали ее обнаженные локти и провели по коже до рукавов халата. Небывалое ощущение ее тепла, мягкости, бархатистости накрыло волной нежности. Он еще никогда не подходил к ней так близко, не касался ее рук выше запястья, не сжимал с такой страстью. Сам не понимая, как это все происходит, мужчина пробрался к ее плечам, шее и подбородку. Ее голова склонилась к его плечу, горячее дыхание задело щеку. Как же она приятно пахнет, теперь он чувствовал не только духи, но и ее собственный запах. Захотелось вжаться носом в ее волосы и дышать ими, обхватить за талию и всем телом почувствовать ее прикосновения, потрогать руками все изгибы фигуры, скрытые от него до сих пор.

Оказывается, даже за десять лет он еще не все знает об этой женщине, в ней еще столько приятных тайн, которые непременно хочется открыть. В деликатном вырезе халата едва проступала открытая шея, ее белая кожа подрагивала и пульсировала. Николай Петрович отодвинул в сторону вырвавшуюся из пучка прядь и осторожно прикоснулся губами к телу около розового ушка.

— Что бы ты была счастлива, — завороженно повторил он и отстранился, — и спокойна… А я… Я не смогу тебе это обеспечить… С такой работой… И вообще! Я буду с утра до вечера брюзжать и у тебя спаса от меня не будет…

Внезапно покинутая, вырванная из его рук и оставленная без ласки Галя растерянно смотрела перед собой. Конечно, все эти мысли были ей знакомы, она через них и сама прошла, сколько бессонных ночей проведенных в темноте, сколько размышлений обо всем, грусти… И, пожалуй, все это она готова пережить еще раз, ради его нежных объятий.

— Угу, — протянула она, стараясь справится с накатившими чувствами.

— И потом… Поздно уже что-то менять… И … Не хочу…

— А, — еще один долгий вздох.

— Это сложно все! Я — Майор глянул в окно, ни то на сарай, ни то в поисках новых аргументов.

— Да, — женщина поднялась с табурета и отвернулась, стараясь скрыть выступающий слезы.

— Тем более, в моем возрасте, — продолжались уговоры.

— Конечно…

— Да и что люди болтать начнут…

— Разное, — глухо отозвалась Галина Николаевна.

Она открыла дверь и остановилась на первой ступеньке лестницы, подставив лицо ветру. В преддверие начинающейся грозы он дул яростными порывами, словно пытался зацепиться за дом и фигуру в белом халате. А полковник хотела бы зацепиться за ветер… Резкий порыв сорвал с ее глаз слезинку и унес вдаль…

— Я, кажется, телефон в машине оставил! — Ее бывший зам ощупал свои карманы. — Пойду возьму… Мало ли!

========== -Дурацкая ситуация… ==========

Подойдя к двери, он бесцеремонно взял ее за талию, желая сдвинуть в сторону. Его ладони ощутили живое трепещущее тело, остуженное порывами ветра, по обнаженным рукам бежали мурашки, волосы окончательно растрепались. Выпустить ее беззащитную фигурку из объятий Николай уже был не в силах. Он прижался к ее спине, чувствуя, как она дрожит, его руки прошлись по ее бедрам и груди.

Она не «железная» леди, а из плоти и крови, шелковых волос, упругих форм, плавных изгибов… Не полковник и начальник, а любимая женщина, давно любимая, самая красивая, единственная желанная… Мужчина оторвал ее от дверного проема и затащил обратно в помещение, захлопнув дверь ногой.

— Дурацкая ситуация… Зачем я все это, — ее голос предательски дрогнул.

— Галюша, ты что плачешь?

Некоторое удивление промелькнуло в словах. Словно она из стали. А она, как хрупкое стекло…

— Нет. Это ветер, — Галя потерла покрасневшие глаза. — Можно я тебя спрошу?

— Конечно, — развернув ее к себе лицом, он крепко прижал фигуру к себе.

— Ты… же кого — то другого… другую любишь? Мне… Места нет…

— Я никого не люблю, — его нос втянул несколько волосинок у нее на затылке. — Место свободно…

Она подняла на него личико, желая понять шутит ли он. Коля смотрел на нее серьезными серыми глазами без тени иронии, нежно проводил пальцем по щеке, носику, пухлым губкам.

— Всегда хотелось узнать, какие они на вкус, — признался он.

— Сейчас… Попробуй, уз…

Ее слова потерялись в его усах, они защекотали ее лицо, горячие губы накрыли ее ротик, сильные руки сжали талию. Ее действия стали смелее, зубки требовательно покусывали его губу, Круглов боялся сдаться и пропасть, когда ее язычок скользнул к нему в рот, потеряться и не найтись среди ее поцелуев. Он ослабили хватку, сжимавшую ее талию, Галя сделала шаг назад, но его руки с новой, еще большей силой вернули ее на место.