Сложная любовь

— Вы меня, наверно, неверно поняли, — Галя постаралась быть саркастичной.

— Не может быть, — деланно удивился он, — но в любом случае, ведь вы свободны сегодня вечером?

— Ничуть. Я спешу домой.

— Ну ладно. Так хотя бы подвезите меня, как вашего клиента.

Бросив взгляд в зеркальце, Галя опять увидела все ту же, повергающую ее в смятение, улыбку. Теперь через посредство отражающего стекла она могла не стесняясь рассмотреть его лицо в обрамлении бороды и роскошной шевелюры волос. В черной рамке бороды и усов его улыбка сверкала подобно молнии. Увидев эту улыбку, Галя забыла слова отказа, уже готовые сорваться с ее уст, и сказала:

— А куда ехать?

— Да здесь недалеко, на кольцо, а потом я покажу.

Удивляясь собственной послушности, Галя включила зажигание, и машина тронулась с места.

— А где эта выставка? — спросила она, чтобы нарушить установившуюся тишину.

— Это не совсем выставка, — охотно объяснил Михаил, — это скорее такое действо. Я сказал «выставка», потому что ее проводит художественная галерея «Экс-Арт». На самом деле это показ авангардной моды. Вот мы уже почти и приехали, перестраивайтесь в крайний ряд.

Где-то впереди показалось высотное здание на площади Восстания и Галя с интересом смотрела вправо: как все-таки изменилась Москва за последние несколько лет. Оказывается, появилось не только множество новых магазинов, но и новые галереи — а когда-то была только одна: Третьяковская.

— И где здесь? — спросила она Михаила.

— Вот сюда, в ворота, — сказал он.

Галя свернула в ворота и с изумлением уставилась на здание, к которому они подъехали.

— Так это же Планетарий, — вырвалось у нее.

— Ну да, — довольно сказал Михаил, — они его арендовали на сегодня. Вся Москва здесь. Пойдемте.

Он легко выскочил из машины и открыл перед Галей дверь. «А почему бы действительно не пойти? — подумала она. — Просто для интереса. К тому же я давным-давно не была в Планетарии. И как это странно, «арендовали Планетарий». К тому же Антонина Ивановна сказала, что я могу задержаться, а шеф говорил, что это очень важный для фирмы клиент. Буду считать это продолжением рабочего дня. Так сказать, «задержалась на работе».

Галя вышла из машины и огляделась. В маленьком дворике Планетария стояло уже много машин — более половины из них были престижные иномарки, некоторые — с дипломатическими номерами.

Михаил достал из кармана пригласительный билет — белые буквы X-Art на черном фоне, показал его двум сурового вида охранникам при входе, и они вошли внутрь. «Побуду полчасика и уйду», — подумала Галя.

* * *

«Полчасика», как и опасалась Галя, превратились в целый вечер. Сначала в темном зале Планетария какой-то странный лектор рассказывал о созвездиях, причем его рассказ перемежался проходами манекенщиц в не менее странных нарядах. Галя пыталась серьезно отнестись к происходящему, но Михаил довольно быстро утащил ее обратно в фойе, где уже разливали шампанское.

— Очень странное зрелище, — сказала Галя. Она по-прежнему чувствовала себя неловко рядом с ним. В темноте, когда она не видела его лица, она могла немного расслабиться, но каждое случайное прикосновение заставляло ее вздрагивать. Она сама не могла надивиться на себя. Что с ней происходит? Никогда раньше такого не было.

— Ну по крайней мере концептуально, — загадочно ответил Михаил.

В фойе было довольно много народу. К Михаилу то и дело подходили люди, обменивались впечатлениями. Михаил первое время пытался объяснить Гале шепотом, кто есть кто, но она быстро запуталась в галеристах, кураторах, художниках и журналистах. Отовсюду звучала быстрая иностранная речь. Невысокого роста брюнетка подбежала к Михаилу, возбужденно крича:

— Ну как, ты видел? Не правда ли, совершенно потрясающе!

— Да, — в тон ей ответил Михаил, — это, конечно, новое слово.

— Вот-вот, — заметил невысокий молодой человек, как раз в этот момент подошедший к ним, мне тоже так показалось, поэтому я в зал вовсе не пошел.

Все трое рассмеялись, но толпа разъединила их и Михаил стал шепотом объяснять Гале, кто это был, — но Галя уже не слушала.

Некоторое время она чувствовала себя потерянной в этом вавилонском смешении языков и нарядов. Это был совсем чужой, неизвестный ей мир, столь же мало похожий на мир риэлтерских фирм, как тот был похож на мир ее детства. Все то, чего она добилась в своей новой жизни, ничего не значило здесь. Она с завистью смотрела на Михаила, чувствовавшего себя здесь как рыба в воде.

Внезапно она поймала на себе его взгляд — его зеленые глаза, еще недавно столь насмешливые, источали невиданную теплоту. Глядя в них, Галя почувствовала, что вместе с этим взглядом что-то светлое и нежное входит в ее жизнь. Еще раз она вспомнила свои сны, и волна сладкой дрожи пробежала по ее телу. Она даже испугалась, настолько сильным было это охватившее ее чувство. Кто-то стал между ними и на секунду она потеряла Михаила из виду.

«Пора уходить», — подумала она, но в этот момент Михаил снова очутился рядом с ней.

— Что же вы не пьете, Галя? — спросил он неожиданно теплым голосом, изумившим ее.

— Я за рулем, — ответила Галя.

— Ничего страшного, я поведу, — успокоил ее Михаил, протягивая ей бокал шампанского.

Галя была не в силах противостоять взгляду этих манящих глаз. Желая и вместе с тем страшась коснуться его руки, она потянулась за бокалом.

Только отпив ледяной пузырящейся влаги, она с удивлением подумала о том, что согласилась на то, на что никогда раньше не дала бы согласия — чужой человек сядет за руль ее «девятки». На секунду она испугалась: что будет, если он разобьет машину? Но глядя на крепкие, мускулистые руки Михаила, на его уверенное лицо Галя как будто утрачивала силу воли, которой она так гордилась. «Будь что будет», — промелькнула шальная мысль. Голова легонько кружилась, она чувствовала себя непривычно легкой, почти невесомой.

* * *

Михаил подал ей плащ и они вышли в сгущающуюся темноту.

— Не уверен, что это было так уж интересно, — сказал он, — но по крайней мере теперь, читая газеты, вы будете представлять, как выглядит Дантон Гольдман или Олег Зяблик.

Как только они остались вдвоем, к Михаилу опять вернулся его чуть покровительственный тон, так бесивший Галю. «Он так уверен, — с раздражением подумала она, — что я успела запомнить, кто такой Гольдман или этот... Зяблик». Галя вообще плохо запоминала лица; эта ее особенность изрядно мешала ей при ее работе, но она ничего не могла поделать — вероятно, виной тому была ее близорукость.

Они сели в машину. Михаил, как и обещал, за руль, Галя — рядом. Сейчас, когда в его голосе опять появились иронические нотки, а на губах — улыбка, она опять испугалась за свою машину. Но сама она была слишком неопытным — или слишком дисциплинированным — водителем, чтобы вести машину выпив.

— Где вы живете? — спросил Михаил.

Галя назвала адрес и приготовилась объяснить дорогу.

— Я знаю, — прервал он ее со все той же улыбкой. — Я вообще довольно неплохо знаю Москву.

Он мягко развернулся, выехал из ворот Планетария, и «девятка» заскользила по ночным московским улицам.

Как только они тронулись, давнишние страхи оставили Галю: машина двигалась плавно, словно это была не «девятка», а новейшая иномарка. Михаил вел ее уверенно, на высоких передачах. Галя засмотрелась на его мужественный профиль, на крепкие руки, будто бы небрежно опущенные на руль. Внезапно ей захотелось прижаться к нему, положить голову на широкое плечо. «Что со мной происходит?» — подумала она.

Михаил вел машину молча, сосредоточенно глядя на дорогу. Галя тоже молчала — ей не хотелось нарушать тишину этих прекрасных мгновений. Только когда они уже приближались к ее дому, она вдруг вспомнила, что забыла спросить Михаила, откуда он знает ее, почему он решил обратиться именно к ней. Некоторое время Галя колебалась, не зная, как подойти к этой теме, потом наконец решилась.