Выбрать свободное небо (СИ)

— Роберт, — возмутился отец, — при чем тут деньги этой бедной девочки? Если ты жадничаешь, возьми у нас с матерью. Мы, конечно, не так обеспечены…

— Папа, — раздосадовано пробурчал сын, а миссис Ренделл кинула на супруга взгляд, не обещавший ему ничего хорошего, — папа. Если бы ты знал, какая это проблема — что-нибудь купить Лизе… Как тяжело ее заставить принять помощь. Я всю дорогу в аэропорт отбивался от денег за билеты. Завтра мне еще придется объясняться с ней на тему, сколько она мне должна, когда прибудут ее кисти, краски и прочие принадлежности. А ты говоришь… Я не могу ее просто привести в магазин — и кивнуть: «Выбирай»… Она этого не примет… Это такая головная боль…

— Я с ней поговорю…, - сказала мама.

Глава девятнадцатая

Лиза проснулась под звуки жизнерадостных голосов, доносящихся откуда-то издалека. Она полежала, поприслушивалась. Один голос был голосом Роберта, другой, видимо, его отца — интонации и тембр были похожи… Такой же бархатный раскатистый голос, те же интонации.

Она открыла глаза. Обои цвета топленого молока, кремовые легкие занавески, эркер окна… Сквозь стекла несмело пробивается солнышко — неяркое, осеннее.

Лиза поднялась и обошла комнату. Как хорошо! И обнаружила на туалетном столике красную розу в тонком стекле — и как она не заметила ее вчера? Раскрыла рюкзак, достала фотографию — вставленный в рамку портрет ее с родителями.

Улыбающаяся мама, как обычно серьезный папа. И она — насмешливая счастливая девчонка семнадцати лет, только что поступившая в Рериха. Отобранная за исключительный талант — так сказали маме и папе. Всего десять человек в группу. Десять человек, из которых будут делать художников… Толпы народа в коридоре. Надежда, отчаянье. Истерика. Работы талантливых людей. Экзамены по композиции, рисунку, живописи. Она прошла! Она победила…

Лиза погладила лица родителей — и поставила фотографию рядом с розочкой. Вздохнула — оттерла глаза. Удивилась: «Надо же… Слезы…» Она не плакала с той самой подворотни… Выть — выла — а не плакала. Слез не было.

Открыла еще одну дверь — миссис Ренделл ей вчера показывала, что там — ванная комната. У нее теперь есть ванная комната. Ее собственная. Пока есть. Лиза привела себя в порядок. Улыбнулась, увидев в раковине фаянсовую мисочку в синий цветочек. Значит, это правда… Британцы до сих пор умываются в таких мисочках! Прелесть какая!

Выйдя из ванной, разложила в шкафу свои пожитки — получилось жалко… Надела свежую футболку, вчерашние брюки с карманами — и отправилась вниз. Есть хотелось неимоверно…

Когда она спустилась по лестнице — в холл с улицы вошла мама Роберта. В руках у нее была красная розочка — точно такая же, как на столике у Лизы.

— Доброе утро, — улыбнулась она, — посмотрите, какая красавица! Последняя в этом году, — и она показала Лизе цветок.

— Доброе утро, — улыбнулась Лиза в ответ, — очень красиво…

— Вы хорошо отдохнули?

— Да, большое спасибо, миссис Ренделл.

— Вот и славно. А теперь — завтракать. Я сейчас вам все подам. Нет-нет, никаких возражений! — заявила она в ответ на то, что Лиза отрицательно замотала головой, — вы — гостья!

— Роберт рассказывал, — она внесла в столовую огромный поднос, — что в последнее время вы измотали себя работой. И очень плохо кушали. Он очень переживает по этому поводу. Поэтому, будьте умницей — порадуйте нас. Кушайте, как следует.

Сердце Лизы переполнилось.

— Простите, — прошептала она. Закрыла лицо руками — и зарыдала.

Мама Роберта поднялась, молча ушла, давая Лизе выплакаться. Вернулась — в стаканчике плескалось что-то, пахнувшее травой и горечью.

— Лиззи, — сказала она серьезно, — вам всегда будет их не хватать. Всегда… Но прислушайтесь к себе — они здесь, с вами. И так тоже будет всегда. Всегда — пока вы их помните и любите… — она вздохнула каким-то своим мыслям, снова поднялась, — давайте-ка я налью вам чаю на травах. Мне кажется, вам он будет полезнее, чем утренний кофе.

Она принесла две чашки.

— Мы на самом деле рады, что Роберт привез вас. Мы рады, что он заботится о вас.

Пока они пили чай, миссис Ренделл скормила Лизе еще пару бутербродов. Потом, когда гостья насытилась, мама Роберта унесла все на кухню. Лиза пошла вслед за ней.

— Я могу вам чем-нибудь помочь?

— Можете, дорогая, — улыбнулась миссис Ренделл, — можете. Я бы хотела вас попросить… Пожалуйста, дайте возможность моему сыну помочь вам. Не надо отказываться, заставлять его бороться с вами, не принуждайте лгать, что вы когда-нибудь отдадите ему деньги — вы же понимаете, что он их не возьмет… Подождите, не перебивайте — не надо мне говорить, что вас это унижает.

Помощь от чистого сердца — она не может унижать, поверьте мне. Вся эта ситуация ущемляет ваше самолюбие — я это признаю. Но, может быть, немного смирения вам бы не помешало? В этом вопросе… Только лишь в этом…

Пусть он купит вам все необходимое. Пусть. Примите это с благодарностью. Не надо гордыни… Если хотите, прикиньте, сколько он на вас потратит — а если вам станет легче, сохраните чеки. Потом, когда ваше материальное положение упрочится — а оно обязательно упрочится — ведь много работаете — тогда возьмите деньги, сколько он на вас потратит — или даже больше — и отдайте тем, кому они будут нужнее… Или отнесите их в церковь…

Сделайте так — и это будет правильно. Это будет хорошо…

Вечером этого же вечера Роберт уезжал. Все вышли его провожать. Родители обнимали его по очереди. Лиза смущенно стояла в сторонке. Потом мама внимательно посмотрела на папу — и они исчезли за дверью.

— Лиза, — подошел к ней Роберт, — мне надо ехать… Он боялся до нее дотронуться, потому что не мог поручиться за свою выдержку. Она в его доме… Это хорошо, это просто прекрасно. Но это такая пытка…

— Тебе надо ехать, — она подняла на него глаза, — там жило смущение, — тебе надо убивать Бриана де Буагильбера — я помню…

И они улыбнулись. Он решился — и погладил ее по щеке. Она решилась — и на секунду прижалась к нему.

— Я отправляюсь на фансайт, — следом заявила она ему.

Роберт поморщился:

— Лучше — иди, рисуй драконов — через несколько дней вернусь — проверю…

Он действительно вернулся через три дня — но лишь на несколько часов. Съемки еще одного сериала начинались на две недели раньше, чем он планировал. Это был сериал, в котором он играл безоговорочно главную роль, сериал, который опять снимался где-то на конце света — только на другом. И он улетал, сначала на военную базу, где шла подготовка и репетиции — он изображал солдата удачи, бравого наемника — страдающего потому, что он сражается не за правое дело… Обладающего главным недостатком — совестью…

Роберт приехал домой с цветами для Лизы — наткнулся на нее в холле — хотел подхватить ее на руки — но она от него шарахнулась, взвизгнув — гладко выбритый, коротко выстриженный, он показался ей незнакомцем… Это привело его в раздраженное состояние духа. К тому же, он уезжал на целых семь недель, до самого рождества…

Эти несколько часов прошли сумбурно — он бродил по дому, Лизе было неловко — она боялась, что обидела его… Рассматривала внимательно, привыкая… После ланча он побрел за ней в мастерскую — там наткнулся на свой собственный портрет на подрамнике — черные кудри рассыпаны по белым плечам, на губах — мечтательная улыбка — и где его эта дерзкая девчонка его подловила…

Роберт заулыбался. Он перевел взгляд на нее: Лиза стала красная-красная… Но он уже смеялся, разом придя в хорошее настроение — подхватил ее на руки, покружил по мастерской под ее вопль: «Осторожно, ты тут все разнесешь!» Послушался. Поставил ее на пол. Долго-долго целовал… А потом уехал…

Глава девятнадцатая

И Лиза решительно нажала на кнопку. Договариваться с ноутбуком она пыталась уже третий день — но он словно понимал, что не сильна она в компьютерной грамотности — и попросту издевался. Единственно, что ей подчинялось — так это скайп, который перед отъездом настроил Роберт. Хоть тут все было в порядке — и они связывались в одно и тоже время. Лиза уже и не понимала, как ей хватало когда-то просто его голоса в трубке. А теперь… Каждое утро видеть его лицо… Глаза, губы… Нет, пожалуй, по телефону было общаться проще.